«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Я не рискнул подать голос, но надеялся, что Билли помнит наш телефонный разговор. Оказалось, она не забыла: вынесла меня на улицу и поймала такси.

– Куда вам, мисс?

– В Гарден! – пропищал я.

Водитель не заметил, от кого исходили эти слова, но Билли заметила. Она вылупилась на меня, до предела распахнув глаза.

– Спокойно, милая, – сказал я, – держи себя в руках. Случилось кое-что страшное.

– О-хо-хо, – прошептала она, – страшное. Это точно. Я сошла с ума. У-у-у!

Билли изменилась в лице и зажмурилась. На мгновение мне показалось, что она в обмороке, да и сам я едва не лишился чувств, потому что знать не знал, каким образом младенцы оказывают первую помощь, да еще и в такси.

– Билли! – квакнул я. – Гу-га-гу! Очнись! Это я, Джерри! Не вздумай отключиться!

– Н-но… – Она истерически захихикала, и я понял, что с ней все нормально. – О господи! Ты, несомненно, карлик. Но притворяешься, что ты Джерри.

Я до упора запрокинул голову, чтобы видеть ее лицо. Мои глаза, как и прежде, фокусировались с огромным трудом; я был зол; я оставил любые надежды; и еще меня подташнивало. Да что я рассказываю, вы сами тоже были младенцами и помните, каково это. Вот только мне было в два раза хуже.

– Билли, послушай и постарайся понять, – заговорил я. – Расскажу как есть, и это полное безумие, но ты обязана мне поверить.

Билли вздохнула и побледнела до самых ушей, но сказала:

– Давай. Я попробую.

И я выложил все как на духу, а пока говорил, пытался сообразить, как выпутаться из ситуации. Если Билли не согласится, то помощи ждать неоткуда, разве что от дока Маккинли, а он сейчас небоеспособен. С копами я уже созванивался, а потому мог себе представить, как случившееся выглядит в глазах дежурного сержанта. Если пару дней назад какой-то придурковатый младенец взялся бы играть со мной в подобные игры, я бы посмеялся и прогнал его взашей. Но теперь я сам очутился в младенческой шкуре, то есть в незавидном положении, и это еще мягко сказано.

А если говорить как есть, положение было швах. Я всегда мог постоять за себя – да и, чего греха таить, склонен был задираться, ведь раньше я, раздевшись до трусов, весил две сотни фунтов, причем в этих фунтах не было ни капли жира. Кроме того, я знал кое-какие приемчики: умел бороться по-японски и размахивать ногами в манере апашей. Чрезвычайно полезные навыки – но не теперь, когда я даже из легкого пистолета не смог бы стрельнуть.

Другими словами, младенцы ни на что не годятся.

Но потом я стал думать про капитана и миссис Доусон и пришел к выводу, что они очень дорожат своим Поросенком. Миссис Доусон, наверное, уже вернулась из магазина и обнаружила, что я пропал. О-хо-хо!

К тому же по некой причине я ужасно устал: мышцы как будто превратились в водянистый яичный желток, а спать мне хотелось как никогда в жизни.

Я с грехом пополам дорассказал Билли обо всем, что случилось, а потом закемарил прямо у нее на руках. Когда проснулся, мы уже были в телефонной будке. Билли трясла меня и приговаривала:

– Просыпайся, Джерри! Ну проснись же!

– Ба-ба-ба, – пробубнил я, – ва-ва… Ох. Что…

– Ты задремал, – объяснила Билли. – Младенцам надо много спать.

– Хватит уже про младенцев! Я… Стоп! Как ты меня назвала? Джерри? То есть ты мне поверила, да?

– Поверила, – хмуро кивнула Билли. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Только жажда одолела. Выпить хочется.

– Чего?

– Пива, – сказал я.

– Никакого пива. Только молоко.

– Молоко? – Я сдавленно охнул. – Билли, бога ради! Я все тот же Джерри Кэссиди, хоть и в карапузьем теле.

– Молоко, – твердо повторила она. – Куплю тебе бутылочку с соской.

Но этой черты я переступить не мог, а потому уломал Билли на компромисс: она заказала молоко, но не в бутылочке, а в стакане, но справиться с этим чертовым пойлом оказалось непросто, и я сильно облился. В итоге мы пришли к выводу, что лучше мне пить через соломинку.

Молоко, конечно, не пиво, но оно пошло мне на пользу, и я перестал умирать от жажды. В общем, я посасывал белую жидкость, а Билли рассказывала обо всем, что было, пока я спал.

– Я позвонила в штаб, Джерри. Сказала, что не могу тебя найти.

– Да? Хм. Сьто… Ой! Что случилось?

– Доктор Маккинли все еще без сознания, как и его медсестра. Ничего серьезного, но обоих увезла «скорая». К тому же… – Она умолкла.

– Давай договаривай, – велел я, и Билли, набрав полную грудь воздуха, выпалила:

– Мне сказали, что в смотровой действительно нашли сержанта Кэссиди: то ли пьяного, то ли сдуревшего. Он только и делал, что ползал по кабинету, грыз ногти на ногах и горько плакал. Сказали… что дело можно закрывать. Он… то есть ты… то есть Джерри, по всей видимости, тронулся умом и оглушил обоих – и врача, и медсестру.

– Тронулся умом… – слабо повторил я. – Это уж точно. Переехал из одной башки в другую. Прямиком в эту чертову тыкву! – И я стукнул пухлым кулачком по младенческой черепушке.

– Ну и дела… – протянула Билли. – Интересно, как ты выглядел в младенчестве. Наверное, был страшно милый.

– Хватит уже про младенчество! – вскричал я. – У нас полно дел!

– Даже не знаю, Джерри, что тут можно сделать. Наверное, доктор что-нибудь придумает, когда очнется.

– А как же нацисты? – спросил я. – Смит, Номер Третий и все остальные?

– Ну и как мы им помешаем?

– У них рандеву в Гардене, – объяснил я. – В цирке. Отличное место для встречи, потому что там всегда толпа. У Смита в ранце транспортерные шлемы. Готов спорить, что он попробует тайком передать их Номеру Третьему.

Билли кивнула, и я продолжил:

– Отведешь меня в цирк, понятно? Походим туда-сюда, осмотримся. Как только увижу Смита и его подручных, ты крикнешь копа. Наплетешь ему какую-нибудь белиберду, какую угодно. Сделаешь так, чтобы коп задержал Смита или… Короче, нам надо забрать ранец. Если заберем, дело в шляпе.

– Может, я сумею его стащить?

– Не-а. Эти нацисты вооружены. Не хочу, чтобы ты рисковала. Делай, как говорю, и все получится. Черт! – воскликнул я. – Вот бы мне пистолет или лимонку! – Я покрутил в голове эту мысль и усмехнулся. – Ведь в этом штате младенцев пока не приговаривают к смерти?

– Джерри, ну что ты несешь!

– Кстати говоря, где мы?