Исключение из правил

Исключение из правил
Кэтрин Николас

Обыденная жизнь людей в городе Стронгхолде ничем не отличается от остальных. На первый взгляд. Но стоит заглянуть поглубже, и вы замечаете то, что незаметно человеческому глазу. Древние вампиры, оборотни, банши, вендиго, демоны и духи. И в центре всего этого она – обычная девушка с ничем непримечательной жизнью. Ее жизнь делает полный оборот, и ей приходится узнать обо всем, что скрывает обычный городок.

Пролог

Крыша обыкновенной высотки в центре города. Ночные сумерки медленно захватывают этот мир, что бы показать всю свою красоту и великолепие. На крыше высотки, свесив ноги с края, сидели двое. Среднего роста девушка в черном плаще наброшенным на голову, что бы не видно было ее лица, но видно бордовые горящие глаза. И парень в плаще с наброшенным капюшоном и яркими красными глазами, выглядывающими из-под него.

– Почему ты должна это делать? – спрашивает парень, резко повернув голову на спокойно смотрящую на горизонт девушку.

– Потому что, – уклончиво отвечает девушка, едва пошевелив губами. – Так нужно.

– А я все равно не понимаю, – всем корпусом поворачивается он к ней. – Почему именно ты, должна это делать?

– Я тебе уже столько раз объясняла, – не выдержав, резко поворачивает девушка голову, едва не сбросив капюшон, но вовремя придержав его на плечах. – Если не я это сделаю, тогда кто?

– Та кто угодно! – хлопает он ладонями по крыше. – Пусть те же светлые! Они же всемирные герои! Защитники слабых, чтоб их.

– Тогда пускай все так, и думают, – опустив бордовые глаза и повернув голову, отвечает девушка.

– Ладно, – поднимает он руки в безоружном жесте. – Ты хочешь это сделать. И только мы знаем о том, что именно. Тогда почему ты не хочешь, что бы другие тоже об этом узнали? Пускай весь мир знает, что именно ты спасла их всех от этой твари.

– Помнишь, – медленно начинает девушка, подняв голову и смотря на полную луну. – Я тебе когда-то говорила, что когда Зак Тарнед – сын Хаос, – спас мир от своего брата, люди не могли поверить в это. Они очень долгое время думали, что это неправда. Как это так, – думали они, – светлый брат, который столько столетий их защищал, делал это не с благих намерений. А темный, которого они остерегались и от которого прятались, что бы его гнев не обрушился на их головы, вдруг оказался героем.

– Ну, помню, – немного успокоившись, и опустив расслабленные плечи, ответил парень.

– Ну, вот. Это было когда-то. А со мной у них единственная ассоциация – смерть, разрушение и хаос. Они не смогут поверить в тот факт, что я оказалась совсем не такой, как они думали.

– Люди бояться того, чего не понимают, – опустив голову, прошептал парень слова, которые он столько раз слышал от своей подруги, сидящей рядом и намеренной в скором времени пожертвовать собой.

– Именно. Так что, пусть они лучше думают, что их спас какой-то неизвестный герой, и после своего подвига исчез в предрассветном тумане. Так будет легче и проще.

– Но…

– Послушай, – говорит девушка, вытаскивая светлую аккуратную ладонь, совсем не подходящую воину, а скорее знатной принцессе, и сжав ею запястье парня. – Для меня самого главное, что бы об этом знали вы. Я не хочу, что бы вы пострадали. Если он доберется до города, я уже никого не смогу спасти. И сейчас, пока у меня есть шанс, я воспользуюсь им.

– Я знаю, – словно провинившийся ребенок, опускает голову. – Но одна мысль о том, что мы тебя потеряем, разрывает меня на части. А также то, как другие будут рады, услышав, что ты погибла.

– Пускай радуются, – говорит девушка, и в ее голосе слышится ласковая улыбка. – Тем более что стоит одна жизнь против миллиардов.

– Вот именно! – вновь вспыхивает парень и его глаза начинают гореть яростным огнем доказать своей подруге, что она неправа. – Твоя жизнь стоит жизни миллионов, миллиардов, и всего остального. Ты не должна умирать ради людей, которые всю жизнь считают тебя чудовищем!

– Я делаю это не ради них, – она отпускает его ладонь, и прячет ее под плащом. Поворачивает голову и вновь смотрит на горизонт.

Где-то там, далеко за городом, а возможно за соседским углом, прячется та тварь, которой она уже несколько столетий хочет разодрать глотку. Но, как оказалось, это существо невозможно убить, и даже если оторвать ему голову и сжечь тело, он вскоре вернется. О способ, который она обнаружила три столетия назад, способен избавить этот мир от его присутствия. И тогда, ее смерть будет отомщена.

– Я знаю, что не ради них, – пытается успокоить ее парень, глазами преданной собаки заглядывая в ее, погруженные в воспоминания, глаза.

– Они убили ее. Ее и всю ее семью. Я не могу себя простить.

– Ты в этом не виновата…

– Нет, – отрезает девушка, резко глянув на парня яростным взглядом, в котором плещется месть. – Виновата. Если бы мы не поссорились, она бы не уехала одна, и у них бы не появился шанс убить ее. Ее смерть и всей ее семьи на моей совести. И я должна отомстить за них. Я уже почти у своей цели.

– Ты думаешь, что если погибнешь, она будет счастлива?

– Возможно, нет, – пожимает она плечами. – Но зато я буду знать, что моя смерть была не напрасна, и эта тварь получил свое за ее смерть.

Парень молча смотрел, как она поднялась, отряхнула штаны и, поправив капюшон, прыгнула вниз. Он даже не шелохнулся, когда на мгновение она скрылась в темноте переулка. Он знал, что ее не так просто убить. А в следующий момент, ее тень промелькнула на крыше другого здания. Она перепрыгивала между зданиями, пока не превратилась в крохотную точку на фоне звездного неба. А парень остался сидеть на крыше, и вздыхать, осознавая, что ее ничто не сможет переубедить. Если она так решила, значит так и будет.

Глава 1

Очнувшись от звона будильника, и заодно упав с кровати на пол, открываю глаза, несколько секунд лицезрея бордовый потолок своей комнаты.

Интересно, обычно потолок красят в белый. Ну, или, в крайнем случае, в черный. Что бы сделать иллюзию звездного неба. Но в бордовый? – проносится у меня в мыслях, пока я рассматриваю собственный потолок.

А ведь и правда. Такое обычно не делают. Но когда два года назад мама предложила мне самой выбрать оформление стен и потолка в собственной комнате, я выбрала именно бордовый. Мама тогда смотрела на меня несколько секунд, как на сумасшедшую. Но потом только пожала плечами и сказала, что мне в ней спать.

– Дорогая, пора в школу! – раздается мамин голос из-за двери моей комнаты.

– Уже встаю! – кричу в ответ, переворачиваясь на живот, и опираясь локтями в пол, пытаюсь подняться.

– Твое «Уже встаю!», может растянуться на час! – кричит мама, и я слышу, как она, стуча каблуками своих туфель, спускается по лестнице на первый этаж.

Оу, я наверно забыла упомянуть о том, что я живу не просто в доме, а в гребанном трехэтажном коттедже, который можно увидеть с любой части нашего района. И я живу на втором этаже. Да, вот так вот. Весь второй этаж в моем распоряжении. На нем одна дверь, которая ведет в мою комнату. А в самой комнате еще две двери, которые ведут в ванную и гардеробную. Ну, вообще на моем этаже есть еще одна комната. Комната отдыха, где очень часто, после работы любит зависать мама. В представлении обычного человека, это уютная комната с двумя креслами, пледом, небольшим столиком, книжным шкафом и настоящим камином. Но нет. Ни фига. Даже тут, кроме дизайна нашего дома, мама решила выделиться. У нее там самая настоящая музыкальная студия. Куча музыкальных инструментов, микрофон и уголок для записи. Представьте себе на секунду, какие звуки я постоянно слышу из-за стенки. Но тут, Слава всем высшим силам, мама сделала свою комнату полностью звуконепроницаемой. Она там ничего не слышит, и конечно же никто не слышит то, что происходит там. Полная гармония.

– Я же говорила, – говорит мама, покачивая головой, открывая дверь и делая шаг в мою комнату.

– О чем ты? – поворачиваюсь на бок, продолжая лежать на полу, и опираясь головой о локоть.

– Я о том, что урок в школе у тебя начинается через двадцать минут, а ты все еще не одета.

– Как это двадцать минут? – подскакиваю, как ужаленная, бегая по комнате в поисках учебников и своих конспектов. А также пытаясь найти свои джинсы и футболку.

– Допустим двадцать пять, – со смешком говорит мама.

Поворачиваюсь к маме лицом, с выражением, типа «Ты издеваешься надо мной?», и продолжаю запихивать свою ногу в джинсы.

– Хорошо, – мама поднимает руки вверх в побежденном жесте, – я ухожу. Жду тебя на кухне.

И захлопывает за собой дверь. Быстро, как это возможно в данной ситуации, одеваюсь в бордовую футболку с клыками. Наконец полностью натягиваю на себя голубые джинсы с потертостями. И завязываю шнурки на черных кроссовках с огненной подошвой. Подхожу к зеркалу, и, с трудом вычесав волосы, что бы они черными волнами ниспадали до лопаток, завязываю их в хвост. Закинув черный рюкзак на плечо, выбегаю из комнаты.

А теперь мне осталось только преодолеть два пролета ступенек и забежать в кухню, что бы сказать маме о том, что я завтракать не буду. И после этого сразу бежать в школу, потому что именно сегодня первым уроком у меня урок у директора. Круто, ничего не скажешь.

Оказавшись на первом этаже, я смотрю на циферблат наручных часов, что бы полностью удостовериться в том, что триндец как опаздываю. До урока осталось пятнадцать минут, а я все еще дома.

– Мам, я не буду завтракать. Уже опаздываю, – и, услышав в ответ только разочарованный вздох, хватаю с вешалки джинсовую кофту и выбегаю из дома.

Вообще-то, от моего дома до школы около десяти минут пешком. Но так как время у меня поджимает… То я бегу. И пытаюсь не убиться по дороге. Ну, обычно я не спотыкаюсь, не падаю и ничего не роняю. К сожалению, как говорится – мысли материальны. А я сейчас настолько зациклена на том, что не упасть и не разбить себе нос, что мне начинает казаться, будто я в любую секунду могу упасть. И обязательно на пешеходном переходе. Что бы меня случайно раздавил какой-то пьяный ублюдок, как моего младшего брата. Особенно на этом пешеходном переходе.