Поиск

– Я все слышу! – кричу тем двоим, убирая подушку с лица.

– Неужели ты жива! – восклицает Эдик, открывая двери настежь и первым заходя в мою комнату. Позади него, взъерошенная и сонная Лиза неуклюже топчется, опустив голову.

Эдик все еще в пижаме, то есть в одних черных в белую клетку спальных штанах, которые мы с Лизой подарили ему на Новый год. Потому что до того, как ему их подарили, он предпочитал спать голым, а потом утром бродить в таком виде по квартире. Переехав к ним, я не ожидала в первое же утро, увидеть его в чем мать родила. Конечно, сразу стало видно, что помимо гонок и вечеринок он довольно часто посещает тренажерный зал. А также то, почему у него так много девушек и почему большинство его бывших хочет его вернуть спустя два месяца после разрыва. Но черт, это же Эдик – мой любимый и единственный дядя, который посещал меня каждую неделю в детстве и дарил подарки на День Рождение и Новый год. Когда я спросила потом у Лизы, почему он ходит по квартире голышом, она спросила меня, видела ли я его утром, и получив мой положительный ответ, помчалась в комнату к Эдику. Оттуда долго раздавались крики на тему того, что теперь, когда в их доме появился ребенок, то есть я, Эдик не может расхаживать по дому в неглиже. Как оказалось, он отказывался спать в одежде. Ну, а потом мы с Лизой решили, что если он не хочет покупать себе пижаму, мы ее ему подарим и у него не останется другого выхода, как носить ее. Хорошо, что мы оказались правы, и получив новые спальные штаны на Новый год, Эдик стал в них спать. Таким образом мы тогда спасли мою хрупкую детскую психику от созерцания по утрам голого Эдика.

И сейчас он стоит весь такой выспавшийся, с взъерошенными волосами и довольным видом. Тогда как Лиза стоит позади него с растрепанными волосами, сонно прикрытыми глазами, зевая и подергивая свою пижаму в виде легкой шелковой туники и небольших шортиков, выглядывающих из-под кружевного подола.

– Ну, как прошел концерт? – спрашивает Эдик, беспардонно усевшись на мою постель и откинувшись спиной на мои вытянутые ноги.

– Тебе про сам концерт рассказывать или про все остальное?

– А что, там было еще что-то еще интересное? Кроме «самого крутого в мире огненного шоу»? – сложив руки за головой спрашивает тот, визгливым голосом процитировав меня.

– Оу, было еще много чего интересного, – отвечаю, усмехаясь, вспоминая наш с Машкой побег.

– Я весь во внимании, – перевернувшись набок и облокотившись головой о локоть, говорит Эдик. Вы посмотрите на него, приготовился он слушать мой рассказ.

– Пойду чайник поставлю, мне скоро на роботу, – отзывается Лиза из-за двери. – Ты же мне потом обязательно расскажешь чем закончился концерт твоих «В огне»? – спрашивает выглядывая из-за угла.

– Конечно, – отвечаю, улыбнувшись. Лиза спокойней реагирует на новую информацию, чем Эдик. В прошлый раз, когда я рассказывала им о своем первом поцелуе, Эдика едва удар не хватил, тогда как Лиза, просто пожала плечами. У Эдика просто по поводу меня развился родительский инстинкт – в любой ситуации защищать свое чадо. Он готов убить за мои слезы. Так что, предупреждение всем, кто когда-либо обидит меня. На моей стороне куча профессиональных гонщиков на байках и машинах, готовых переехать вас за одну мою слезинку. Зарубите себе на носу.

– Только долго не засиживайтесь, – вновь обращается к нам Лиза. – Эдик, у тебя встреча с твоими менеджерами через час, – говорит она Эдику, – а Алина…

– Алина будет отдыхать после концерта, – заканчиваю за нее.

– Конечно, – соглашается Лиза. – Ведите себя хорошо, – после чего отправляется на кухню.

– Хорошо, – отвечаем с Эдиком одновременно.

– Что именно тебе рассказывать? – поворачиваю голову на мужчину.

– Желательно, – растягивает он, – все.

– А не слишком жирно?

– Ни капельки, – ага, ни капельки.

– Тебе со всеми грязными подробностями?

– Особенно грязные подробности можно опустить, – он удобнее укладывается у меня на ногах.

– Отлично, – поднимаю подушку повыше, и откидываюсь на нее. – Все началось с того, что мы с Машкой подъехали к клубу…

Мой рассказ продолжался достаточно долго. Я не упустила ничего. Ни блондинки на входе в клуб. Ни огромного вышибалу Кира. Ни странного начала концерта. Ни грустной первой песни «Раскаяние». Ни исчезновения парней со сцены в конце выступления. Ни яростного появления Ольки и ее шайки. Ни нашей с Машкой попытки сбежать от них. Ни пустой на первый взгляд комнаты. Ни нашего близкого знакомства с парнями из группы. Я ничего не забыла. Разве что не упоминала о том, каким именно способом Рейв и Винд прятали нас от охранников и разъяренной Ольки.

– Ну вы даете, – едва сдерживая слезы от смеха говорит Эдик, утирая влагу в уголках глаз. – Только вы могли пойти на концерт и заработать неприятности на свои задницы.

– Задницы ты наши не трогай, если бы не Машка с ее билетами, – хмурюсь, сложив руки на груди. Может быть Эдику это и кажется смешным, а вот мне пока нет. Может быть лет через пять или десять, когда повзрослею и моя любовь к творчеству «В огне» исчезнет, я буду смеяться, вспоминая эту историю. Но не сейчас.

– Так получается, что Олечка, – Эдик, наверно, единственный кто называет так Ольку. Это у меня она Олька или старшая сестра Машки или Живая блонди. Эдику, наверно, нравится ее так называть из-за, якобы, ангельского характера. Ты что, Олечка – настоящий ангелок, только крыльев и нимба над головой не хватает. Это он просто ее настоящую не видел, а не когда она ела наши английские конфеты, – подарок очередного Лизиного ухажера, – и пила турецкий чай, привезенный Эдиком с гонок в Турции. – Выкинула билеты с пропуском за кулисы в мусорку. Твоя соучастница забрала эти билеты, даже не увидев, что они с пропуском. А потом…

– А потом Олечке видимо понадобились выкинутые ее же руками билеты на концерт.

– Увидев, что их нет, как и твоей подруги, она отправилась в клуб.

– Верно, – киваю.

– Где хотела надрать вам задницы за то, что вы забрали билеты и пошли на концерт, – продолжает обрисовывать всю вчерашнюю ситуацию по моментам.

– Да, – мое терпение на исходе. – Если ты еще раз скажешь что-то про вчерашний концерт, я тебя задушу подушкой.

– Хорошо, – вновь широко улыбаясь отвечает Эдик, а потом, видимо снова вспомнив мой рассказ, начинает ржать.

– Все, – буквально выпихиваю его тушу со своей кровати ногами, пока он не падает на пол. – А теперь вали на свою встречу.

– Тебе повезло, малявка, что ты сегодня дома, – уже значительно успокоившись отвечает тот с пола. – Отдыхай, увидимся вечером.

Он идет к выходу, а затем останавливается перед дверями.

– Целовать в лобик не буду, вдруг реально задушишь, – говорит повернув ко мне голову, снова усмехаясь.

– Если ты ляпнешь про вчерашний концерт, точно задушу, – подтверждаю его мысль.

– Нет, ну просто, так облажаться могли только вы, – и снова принимается ржать. Не выдержав, я бросаю в него подушку, но он умудряется добежать до двери и захлопнуть ее. В итоге моя подушка падает на пол, а из коридора продолжает доноситься конский ржач Эдика.

В конце концов я решаю немного поваляться и отдохнуть. Как-никак, вчера у меня был довольно трудный вечер.

Глава 17

Когда за Эдиком захлопывается входная дверь, я уже несколько раз перевернулась с боку на бок, поправила одеяло и подушки. Да, когда ты просыпаешься раньше будильника, день длиться очень долго. Но, Слава Богу, ко мне приходит спасение в виде вибрирующего телефона под кроватью с фотографией Машки на экране. Проснулась, героиня.

– Ну что, ты там жива? – доносится из динамиков сонный голос подруги. У меня выходной и мне слишком лень брать телефон в руки и держать его возле уха. Так что, я кладу телефон рядом со своей головой и включаю громкую связь.

– Я-то жива, а ты как? – спрашиваю, надеясь на то, что она осталась невредимой после встречи со своей сестрой. Правда, я в этом очень сильно сомневаюсь.

– Та вроде нормально, только кажется будто в любой момент за мной может прийти смерть.

– А что, Олька так и не вернулась вчера домой? – может она отправилась выпить, а потом переночевала у своего очередного хахаля? Их у нее, как у самки черной вдовы. Целые колонии.

С внешностью и фигурой куклы Барби, для Ольки найти за один вечер нового парня, проще простого. Это нам, обычным смертным нужны свидания, встречи, цветы и конфеты. А ей стоит лишь пальцем щелкнуть и вот он, очередной претендент на пост молниеносно опустевшего кошелька.

– Удивительно, но нет. Я вообще думала, что когда вернусь домой, меня будет ждать алтарь для жертвоприношений.

– Ага, а потом голос из темноты – «Ты успела покаяться, Дездемона?», – усмехаюсь.

– Точно, – смеется Машка.

– Кстати, у тебя в книге рекордов появились новые рекордсмены, – надо все-таки рассказать Машке о том, как мы вчера, под страхом быть растерзанными новыми когтями ее сестры, глобально облажались.