Исключение из правил

Глава 34

Все, что я думала с утра о моих родителях, сейчас огромным весом упало мне на голову. Я просто не хотела верить в это. Хотелось подойти к Демиену и врезать ему по морде со всей силы. Начать колотить его по груди и кричать, что это неправда. Что мои родители живы и здоровы. С ними все хорошо. Но тогда голос внутри меня говорит, что мой поступок будет ошибкой. Мне придется рассказать, что те пленные – мои родители. И тогда возникнет вопрос – зачем моим родителям нужно было спасать духа хаоса и тьмы? Они не могли спасти неизвестного человека, а свою дочь – возможно. И мое укрытие было бы раскрыто.

– Катарина? – спрашивает Демиен, наклоняясь к моему лицу. Поднимаю глаза на парня, смотря в его серебряные омуты, в которых плещется тревога, забота и нежность. Совершенно неподходящие эмоции для древнего вампира. – С тобой все хорошо?

– Да, – киваю. – Все хорошо. Просто задумалась о твоих словах. Ты знаешь, что это за существа? Кто они? Почему они помогли ей?

– А вот тут Арнольд постарался, – недовольно скривив губы, Демиен становится в полный рост, скрестив руки на груди. – Он ни о чем не говорит. Схватил их и спрятал в бункере в лесу. Никого не пускает, и сам не выбирается уже четвертые сутки.

«Да, мы ошиблись по крупному», – заключает Вирт, цокнув языком.

Совершенно с тобой согласна.

– Но ты же отличаешься от его остальных наемников, – подает голос Питер. – У тебя есть все права на то, что бы наблюдать за допросом пленников.

– У меня-то они есть, – бросив колючий взгляд в сторону спокойного Питера, Демиен поворачивает голову на меня. – И я видел их.

– Ты знаешь, кто они? – спрашиваю, пытаясь скрыть прозвучавшую надежду в голосе.

– Я никогда их не видел в городе. Но это перевертыш и банши. Муж и жена. Детей нет. Единственные родственники живут в Сан-Франциско. Переехали в Стронгхолд пять лет назад.

Так, подождите. Что-то не так. Это не мои родители.

«Кто это? О ком он говорит?»

– Эмм, Демиен, – обращаюсь к парню, не решаясь посмотреть ему в глаза. – Откуда ты знаешь об этом?

– Ну, – пожав плечами, отвечает Демиен. – Я поспрашивал среди существ. А потом пришлось залезть в архив города и найти их там.

– Тогда, ты знаешь, как их зовут?

– Знаю. Эрика и Адам.

Теперь я еще больше ничего не понимаю. Имена моих родителей. Они действительно Эрика и Адам Дарк. Но информация не о них. Практически. Кроме того факта, что они – перевертыш и банши.

– А фамилия? Ты ведь их не только по именам знаешь, – спрашиваю у Демиена, сжав в кармане джинсов пальцы в кулак.

– Фамилия у них странная какая-то, – отвечает вампир, прикусив нижнюю губу. Вот не надо ему так делать. Не надо. У меня тогда появляется странная потребность взять и самой укусить эту губу. Вот правильно мама говорила, что не надо мне читать те «Пятьдесят оттенков», а то уже садистские наклонности проявляются.

– Вспомни странную фамилию, – напираю на парня, чувствуя, как ладонь медленно охватывает холодный туман. Видно, мы с Вирт вчера не все выпустили.

– А почему тебя это интересует? – упс…

Поворачиваю голову в сторону, чтобы не видеть эти серебряные глаза Демиена, способные проникнуть в саму душу.

– Помнишь, ты говорил, что я могла бы вам помочь в поисках. Может быть, по фамилии я их знаю и скажу тебе, знаю их или нет, – как хорошо, что я помню об этом. А то пришлось бы придумывать какую-то отмазку. А так, вроде сам попросил, а вроде и отмазка.

Складываю руки на груди, смотря на Демиена с превосходством.

– Ладно, прости, – извиняется парень, выдохнув.

То-то же, не следует подозревать ни в чем неповинных существ.

– У них фамилия связана с.… Или нет…

– Слушай, а ты вообще хоть что-то помнишь? Например, дату своего рождения? – издевается Питер, с ухмылкой наблюдая за раздумьями Демиена.

– По твоему я обязан знать биографию этих двоих от корки до корки? – саркастично изогнув бровь, ответил вопросом на вопрос Демиен.

– Успокойтесь, – кладу ладони на тела парней, отодвигая их друг от друга. – Ругаться и махать ногтями будете чуть позже, а сейчас я хочу знать, какая фамилия у тех двоих? – поворачиваю голову на, значительно успокоившегося, Демиена.

– Ладно, я сейчас посмотрю, – спокойно пожав плечами, брюнет достает из кармана джинс телефон и принимается листать вниз.

Питер стоит, смотря на Демиена с ожиданием и насмешкой. И, возможно, немного жестокостью. Судя по всему, он не так уж и спокойно реагирует на присутствие вампира.

– Дарлинг, – оглашает Демиен, подняв взгляд от телефона. – Их фамилия Дарлинг.

«Чем дальше, тем запутаннее», – перед глазами появляется образ Вирт с приподнятыми бровями и прикушенной губой, словно она решает сложную задачку по математике, но забыла, что там нужно делать.

– Странно, – шепчу, прислонившись спиной к стене и опустив голову.

– Что странно? – спрашивает Питер, повернув на меня голову и смотря с недоумением во взгляде зеленых глаз.

Поднимаю голову на Питера и Демиена, смотрящих с ожиданием и надеждой. И что я должна сейчас сказать? Я сама мало что понимаю. Кроме того факта, что те пленные – мои родители, но при этом нет. И это странно.

– Я никого не знаю с такой фамилией. Эти имена мне знакомы. Я слыша в городе об Эрике и Адаме. Но никто никогда не упоминал их фамилию, – перевожу невинно-растерянный взгляд с Питера на Демиена и обратно.

– Они сообщники духа, – заключает Питер, кивнув головой.

– Впервые согласен с тобой, нытик, – кивает Демиен, не упустив возможности сострить что-то.

В ответ ему звучит приглушенный рык Питера.

– Успокойся, – шиплю, схватив друга за локоть. – Нам только не хватало, что бы ты обратился посреди коридора. Ты нарочно это делаешь? – обращаюсь к Демиену, сжав губы в линию.

– Детка, – брюнет склоняется ко мне, орошая своим горячим дыханием мою щеку. – Если ты не заметила, но наш дорогой Питер не умеет себя контролировать. И ты даже представить себе не можешь, что он может наделать, если обратится и потеряет контроль над собой.

«Прикинь, я это и без тебя знаю», – фыркает Вирт.

– И каким образом выводя его из себя, ты обучаешь контролю?

– Очень просто. Когда он злиться, он понимает, что может обратиться. Это происходит всегда, когда мы чувствуем опасность. Но, опасно обращаться при любом проявлении злости или гнева. Постоянно выводя его, он учиться не реагировать на такие выпады и контролировать себя. И таким образом со временем он сможет спокойно находиться рядом с людьми, и кровью.

– Ясно, – опускаю голову, не выдержав принизывающего взгляда парня. Переведя взгляд на свою ладонь, все еще сжимающую руку Питера, замечаю, что он успокаивается. Черные когти втягиваются, становясь светлыми и аккуратно подрезанными. Вены вновь приобретают привычный цвет, и перестают выступать и биться от притока крови.

– Успокоился? – шепчу Питеру, заглядывая ему в лицо.

– Угу, – кивает.

– А теперь давайте закроем эту тему. Везде есть глаза и уши, – осторожно осматриваюсь по сторонам, высматривая людей или существ, которые могут нас услышать. Хотя, для этого у них есть сверхъестественный слух.

– Катарина права, – поддержал меня Питер, выпрямившись в полный рост. – Здесь слишком опасно обсуждать такие вещи.

– Я согласен с тобой, малышка, – говорит Демиен, обращаясь ко мне и игнорируя слова Питера. Ему такой поступок не слишком понравился, судя по напряженным кулакам и сжатым в тонкую полоску губам. – Можно встретиться у меня дома после школы.

– Глум, – прошипел сквозь зубы Питер, обращаясь к брюнету. – Если ты не забыл, это мой дом. И я согласился принять тебя там только по той причине, что ты задолбал спать у меня на пороге.

– Я не спал у тебя на пороге, – кинул в моего друга Демиен холодный взгляд.

– Ладно, не на пороге. На балконе.

– Это ты, словно девчонка, верещал, так что даже глухой смог бы услышать, как только мышь увидел. И если бы не я, ты бы еще три дня сидел и играл в переглядки с мышкой, сидя на столе.

– Ты боишься мышей? – поворачиваю голову на друга.

– Эмм, это просто небольшая фобия, – ответил мне Питер, пряча глаза.

– Тебе надо было слышать этот визг. Жаль, что у меня в тот момент камеры не было, – слегка наклонившись ко мне, прошептал Демиен, обжигая своим горячим дыханием мою кожу.

Фыркнув, Питер бросил мне «Я займу тебе место в кабинете», и не глядя, ушел к кабинету.

– Кажется, он обиделся.

– Пустяки, – махает в сторону уходящего парня, Демиен. – У нас есть немного другая проблема. Более важная, чем надутый малыш Питер.

– О чем ты? – приподнимаю бровь, переведя взгляд на вампира.

– Я не рассказал всего, что узнал об этих людях.

«Что-то его слова мне не нравятся», – говорит Вирт, и я полностью с ней согласна.

– И что там еще есть? – спрашиваю, засунув руки в карманы штанов. Не хочу, что бы Демиен видел, как у меня дрожат пальцы.

– Дело в том, что с этими двумя что-то не так. Они оба утверждают, что понятия не имеют о том, кого спасали той ночью.

– Ты думаешь, они врут?

– Вот тут и начинается самое интересное. Мы, сверхъестественные существа, можем слышать, когда человек врет, а когда говорит правду. Ты ведь знаешь симптомы, когда человек врет?

– Знаю, – безмятежно пожимаю плечами. – Учащенное сердцебиение, тяжелое дыхание, чрезмерное потовыделение, сухость во рту, бегающие глаза.

– Точно, – кивает парень. – Так вот, они не врали. Они действительно без понятия о том, кого спасали той ночью.

«Я ни хрена не понимаю», – в голосе Вирт сквозит очевидный шок.

– А чем они объясняют свой поступок?

– Инстинктом сильнейшего, – отвечает парень, повернув голову в сторону.

– Что это значит?

Вздохнув, Демиен поворачивает на меня голову с умоляющим взглядом серебряных глаз. И одним взглядом пытается уговорить меня о том, что бы я не просила его об этом рассказывать.

– Пошли, – согласившись с его выражением лица, поворачиваюсь в сторону коридора. – Поговорим на улице.

– Это уже другое дело, – тут же повеселев, он подхватывает меня под локоть и ведет сквозь толпу подростков. – Просто это такая тема, которую не следует обсуждать в таких местах.

– Это что-то ваше огромного секрета? Или что? – спрашиваю, пытаясь поспеть за широким шагом вампира.

Завернув за угол, мы идем через главный коридор школы, едва ли проталкиваясь между оборачивающимися школьниками.

– Может мы немного сбавим ход? – обращаюсь к парню, стремительно тянущему меня вперед.

– Ты о чем? – Демиен резко останавливается, повернувшись ко мне с решительно-настроенным выражением лица.

– Во-первых, расслабься. У тебя решительно-кровожадное выражение лица. А это вызывает подозрения у людей. Во-вторых, замедли шаги. Я не успеваю за тобой. А также, у меня затекла рука. И я рискую получить перелом или вывих, – указываю взглядом на свой локоть, все еще зажатый в железной хватке Демиена.

– Прости, – выдохнув, парень успокаивается, и расслабляет хватку на моей руке.

– О чем ты таком кровожадном думал? – спрашиваю, спокойно идя рядом с ним.

– Об инстинкте сильнейшего.

– А что с ним не так?

– С ним как раз все нормально.

Отвечать на дальнейшие вопрос Демиен отказался, так же как и я передумала эти вопросы ему задавать. Но в голове все равно крутилось сотни вопросов о том, почему тема этого инстинкта так неприятна вампиру.

Все также, не проронив ни слова, мы проходим по коридору, и я даже успеваю поймать на себе и ладони Демиена, удерживающей мою, свирепый взгляд Сирены Серпентайн, обещающий мне медленную и ужасную смерть.

Хлопнув центральной дверью, мы проходим через двор школы и Демиен садится на траву под деревом.

– Садись, – хлопает он ладонью по земле рядом с собой.

Пожав плечами, кладу на землю рюкзак, а потом сама сажусь рядом с парнем.

– Ну так, может теперь расскажешь мне, что же это за инстинкт сильнейшего?

– Расскажу, – выдохнув, ответил парень. – Этот инстинкт есть у всех сверхъестественных существ. Та и у людей и животных.

– И в чем его особенность? – и в эту же секунду я подумала о том, что Вирт также молчит и внимательно слушает вампира. А может она просто вновь летает по городу в поисках интересных слухов и сплетен сверхъестественного мира.

– В том, что каждое существо способно почувствовать зов другого существа, гораздо сильнейшего чем он. Ну, что бы было проще объяснить, приведу пример, как это происходит у оборотней. Всегда, если оборотень решает стать альфой стаи, он бросает вызов другому оборотню, который является им на данный момент. Каждый поединок у них длится до конца. Выживший становится новым альфой.

– То есть, он убивает другого оборотня? – спрашиваю, невольно сглотнув от кровожадной традиции оборотней.

– Именно, – кивает парень. – Таким образом оборотень доказывает остальным членам стаи, что он достоин быть альфой. И все безоговорочно ему подчиняются, принимая его силу. Если и появляется тот, кто считает себя сильнее альфы, то вызывает его на поединок. Этот же принцип работает и с другими существами. В отличие от обычных людей, у нас больше всего ценится не материальный достаток или статус в обществе, а сила. Чем ты сильнее, тем больше всего тебе доступно.

– То есть у вас только сильнейшие существа имеют власть?

– Да. Но даже среди всех существ есть тот, кто сильнее всех. Этому существу никто не соперник.

– И кто же является этим существом?

– С давних времен мы всегда ценили силу хаоса. И ужасно ее боялись. Когда-то Хаос с помощью своей силы создала этот мир. В других руках эта сила способна уничтожить все вокруг. И на сегодняшний день владелица этой силы вселяет страх у людей и сверхъестественных существ.

Глава 35

– Ты хочешь сказать, что дух, которого вы разыскиваете, и есть сильнейшее существо в мире? – спрашиваю, переведя на Демиена шокированный взгляд.

– Именно это я и хочу сказать, – понуро опускает голову парень. – Вирт всегда была сильнейшей. Это было понятно еще до того, как мир узнал о ее силе. Но…

– Стоп, – останавливаю парня. Сейчас следует сделать вид, будто я без понятия об имени духа. Так что, цепляем на лицо растерянное выражение. – Духа, которого вы разыскиваете, зовут Вирт?

– Да, – кивает парень, смотря перед собой. – Ее зовут Вирт. Ну, точнее это ее имя, которое известно всем.

– А почему такое странное имя у девушки? То есть у духа.

Демиен в ответ только пожимает плечами.

– Честно, – он поворачивает на меня голову, проникновенно смотря мне в лицо. – Я никогда об этом не задумывался. Но как коренной житель сверхъестественного мира, я знаю достаточно много о его жителях. В том числе и о Вирт. Но если мне что-то и известно о ней, так это то, что ее отец с момента ее рождения знает о ее особенной силе.

«Кто как не влюбленный древний вампир сможет вам рассказать все о вашей прошлой жизни», – довольно посмеивается Вирт.

Влюбленный? В кого?

– Ясно. Но ведь даже ее имя что-то значит. Так ведь?

– Вообще-то да. Среди сверхъестественных существ ходит легенда о том, что первым словом, которое произнесла Хаос после создания мира – «Вирт». Что именно значило это слово, до сих пор никому неизвестно. И когда-то оно превратилось в имя, и было весьма распространенным среди сверхъестественных существ. Но шли века и имя быстро забылось. А отец Вирт, в честь того, что его дочь является носителем силы Хаос, решил поблагодарить ее за такой дар.

– Ничего себе, – шепчу ошарашено, едва ли понимая то, что только что мне пришлось узнать. У Вирт в прошлой жизни были родители, которые любили ее. И ее отец, за то, что Хаос одарила его дочь такой силой, назвал ее первым словом, которое произнесла Хаос после сотворения этого мира. Я даже не знаю, как на это реагировать. Это хорошо, что отец Вирт настолько ценит то, что она стала владельцем этой силы. Но при этом это немного жутко, знать, что твой ребенок обречен на владение этой силой. Ведь чем больше сила, тем больше ответственности лежит на ее владельце. И я даже представить боюсь, какой огромный груз на своих плечах носит Вирт, являясь последним достойнейшим этой силы.

– Для тебя это звучит странно, но в нашем мире это обыденная вещь, – вырывает меня из моих раздумий Демиен.

– Я не понимаю, почему тебя тревожит этот инстинкт сильнейшего?

– Из-за того, что сильнейшим существом в мире является девушка.

– Ааа, – до меня дошла странная реакция парня. – Это ущемляет твое эго. А вам, парням, всегда нужно доказывать, что именно вы являетесь сильным полом.

– Я хотел объяснить это немного по-другому, – вздыхает вампир. – Но, в общем-то, да. Это неприятно хоть обычному парню, хоть сверхъестественному. И, конечно, когда об этом стало известно всем существам, случился большой скандал. Но никто не может сопротивляться решению природы. Она сама решает, кто достоин владеть такой силой, а кто нет. Нам же остается только принять это.

– Подозреваю, что это немного оскорбило представителей сильного пола, – предполагаю, пытаясь скрыть ухмылку на губах.

«Выкусите кровососы. Не быть вам сильнейшими в этой мире. Есть и посильнее», – ликует Вирт.

– В какой-то степени и оскорбило. Но здесь было сложнее другое.

– Что именно?

– Понимаешь, в сверхъестественном мире до сих пор не достигнут мир между существами. Древние вампиры и оборотни. Новые вампиры и оборотни. Оборотни и вендиго. Духи и вампиры. Ангелы и демоны. Светлые и темные духи. Все со всеми воюют. И это длится уже тысячи лет.