Василёк

После этого разговора Василисе стало намного лучше. Устроившись в кровати, девушка зарылась под одеяло с головой. Ей вспомнился дом, там было тепло, и хоть она не видела света, проходящего через окна, но легко могла его представить, особенно в те моменты, когда солнце грело ее кожу. Год закончится быстро. И тогда у нее будет возможность вернуться домой. Там Елке будет намного лучше. Эта мысль радовала ее, однако и тут было немного грусти.

Утро выдалось суетным. Феликс зашел к ней в десять, сегодня он был немного другим, каким-то более веселым что ли.

– Ну же, одевайся быстрее! Мы должны успеть зайти в храм перед встречей с семьей Моцумото! – бодро сказал он.

– А-а-а, сейчас, я умоюсь!

Василиса пропустила его в комнату, а сама поспешила в ванную.

– Надо было будильник завести, вот дурочка! – ругала она себя по пути.

Выйдя через несколько минут из ванной комнаты, она достала джинсы, чистую футболку и выставила их перед собой.

– Белая с золотистой надписью! – уже привычно ответил Феликс.

– Спасибо!

Девушка опять скрылась за дверью. Феликс потянулся за сумкой, подтащил ее к себе, аккуратно заложил внутрь футболки. Все вещи они забирали с собой и после праздника сразу отправлялись в аэропорт.

К синтоисткому храму посвященному богине плодородия Инари они добирались около трех часов. Божество в виде белой лисы должно было принести корпорации Моцумото процветание. Именно туда направились в этот день множество сотрудников компании.

Они оставили сумки в машине и прошли через ворота храма. Он располагался на берегу небольшого озера. Японский сад плавно связывал стены здания с окружающей растительностью.

Вдоль берега участники фестиваля установили палатки, люди готовились к празднику. У входа в храм их увидела Мицуко, она была чудо как хороша. Голубое кимоно с белым узором прекрасно смотрелось на ладной фигурке девушки. Она поклонилась гостям их дома. Феликс склонил голову в ответ. Видно было, что девушке не терпится повеселиться с Василисой, однако сейчас он не мог отдать ее.

– Ну, вот мы и на месте. Объясни, что делать! – сказал он.

– Здесь должен быть небольшой ключ для омовения рук.

– Да, есть такой!

– Идемте сначала туда.

Феликс подвел девушку к источнику. Здесь вода бежала из бамбуковой трубки в чашу, сложенную из камней. На краю камней лежали ковши.

– Возьмите ковш и повторяйте за мной!

Василиса взяла ковш, омыла одну руку, потом вторую, налила немного воды в ладонь и прополоскала рот. Наполнив ковш до половины, она наклонила его так, чтобы вода пробежала по ручке. Все движения девушки были изящны. У него же все получалось как-то неуклюже.

Зайдя в храм, девушка подошла к алтарю, достала из кармана монетку. Она раскрыла ладонь Феликса и тихо произнесла:

– Бросьте монетку в ящик, дважды поклонитесь и дважды хлопните в ладоши. После этого вы можете говорить с Инари. Я буду ждать вас снаружи.

Василиса развернулась и, прощупывая пространство перед собой тростью, направилась к выходу.

Феликс сделал так, как сказала ему Василиса.

Обычно в этот день он ходил к Анне. Он смотрел на фотографию на памятнике, вспоминал их жизнь, а потом уходил опустошенный. Здесь он не мог сосредоточиться на мыслях, вокруг были люди, они подходили к алтарю и совершали свой ритуал. Вот справа появилась сгорбленная старушка. На вид ей было под сотню лет. Ее кожа была мятой и тонкой, словно пергамент. Черные глаза превратились в щелочки из-за опухших век. Она бросила монетку, два раза поклонилась, громко хлопнула в ладоши и что-то зашептала. Минут десять она бормотала себе под нос молитву, а потом глубоко поклонилась. Феликс наблюдал за ней, он все еще надеялся улучить момент, чтобы поговорить с Анной. И, безусловно, бормотания ему мешали.

Когда старушка повернулась к нему, она внимательно посмотрела ему в глаза, а потом стукнула по его руке клюкой.

– Не молись за мертвых! – сказала она на английском хриплым голосом. – Страсти, боль, разочарование – все это давно покинуло их! Пусть они помогают тебе преодолеть невзгоды, они тут в твоей душе.

– О чем же мне тогда молиться? – спросил он.

Она пожала плечами, проворчав под нос.

– О живых!

Развернувшись, старушка, еле волоча ногами, пошла к выходу.

Феликс повернулся к алтарю, произнес тихо свою просьбу, поклонился и вышел из храма.

Развлечения были самыми разнообразными. На сцене артисты устроили целое представление. Феликс едва мог уловить суть действа, и Василиса, заметив его замешательство, повела его дальше.

По пути к палаткам к ним присоединилась Мицуко. Она схватила Василису под руку.

– Вы должны составить мне компанию! – сказала безапелляционно девушка. – Я хочу попробовать здесь все: и еду, и развлечения.

Конечно, они согласились! В первой палатке были цукаты на палочке.

– Что тут у нас? – спросила заинтересованно Василиса.

– Цукаты! Яблочные, апельсиновые, сливовые, тут всяких полно! Мне яблочные, пожалуйста! – попросила Мицуко у продавца.

– А мне грушевые, если есть!

Феликс не любил сладости. Уж если брать что-то вкусное, то там должно быть мясо. Его он нашел в карри, заимствованном японцами из индийской культуры. Василиса и Мицуко решили взять рамен. Они пробовали осьминога на палочке и традиционные японские сладости, потом прорывались через толпу, чтобы принять участие в конкурсах. Феликс не знал японского, он был только наблюдателем. Хотя нет, иногда его использовали как живой щит, способный пробить толчею. Забрав символические призы, они отправились к мостику через источник.

– Жаль, что завтра вы уезжаете!

– Да! – согласилась Василиса. – Сакура еще не зацвела! А я так хотела бы вновь ее увидеть!

Мицуко поникла.

– Я буду молиться о том, чтобы вы снова могли ее видеть!

Василиса осторожно погладила девушку по руке. Эта была гордая, милая девушка с добрым сердцем.

– Хочешь, выловим золотую рыбку и загадаем желание? – спросила Василиса.

Мицуко кивнула головой, не поднимая взгляда.

– Тогда идем скорее.

Василиса схватила Феликса за руку.

– Веди нас к надувному бассейну!