Не каркай, я желаю…

– Я хотел… и хочу… посвятить тебе свою жизнь, – без тени сомнения парень посмотрел ей прямо в глаза. – И эта магия разорвется лишь смертью.

Рина Крахова сдавленно ойкнула. Спокойной жизни точно настал конец.

…чтобы все это было сном

– Черт, – было первым словом, которое Рина Крахова произнесла утром следующего дня. Незваный гость, ночевавший на кухонных стульях, поднял на нее вопросительный заспанный взгляд.

– Я не черт, – широко зевнул он. – Ворон.

– Лучше бы был сном, – пробормотала Рина, зажигая газ под гейзерной кофеваркой. – Или все же чертом. Я бы тебя святой водой обрызгала – и проблем никаких… – она на секунду задумалась и, заметно оживившись, спросила: – А если тебя обрызгать, что будет?

– Ничего, – абсолютно спокойно, к большому разочарованию Рины, ответил парень. – Вороны, как и все птицы, твари божьи…

– Но ты же не простой ворон, – не унималась девушка. – Ты превращаешься в человека, а это уже чертовщина какая-то.

– Все равно не сработает, – он покачал головой. – Я атеист.

***

По запросу «истребители нечисти» Гугл выдал какое-то аниме, пару фильмов и рекламу сомнительного вида услуг. Посмотреть, что предложит Яндекс, не получилось – Рина просто не выдержала натиска любопытных глаз того, кого хотела истребить.

– Чего тебе, Карл? – откладывая телефон в сторону, с неохотой спросила она.

Парень заозирался по сторонам (ну точно птичьи мозги! И кто только додумался назвать воронов умными?) и только спустя пару мгновений осознал, что обращались к нему.

– Но я не Карл. Почему я вообще должен быть Карлом?

– Во-первых, потому что ты до сих пор не представился. А во-вторых, почему нет? Вы же каркаете. Кар-кар-Карл.

– Ты тоже не говорила, как тебя зовут.

– То есть, ты заявился ко мне с угрозами разрушить мою личную жизнь, – Рина выставила вперед руку, прерывая его виноватое лепетание «я не угрожал», – даже не зная, кто я? Ты вообще уверен, что это я спасла тебя от кота? Может, ты кому-то другому обязан?

Резко помотав головой, парень протараторил, что чувствует сердцем, и вновь повторил, что собирается остаться с ней на всю жизнь. Что это как не угроза?

– Знаешь, кто такие чайлдфри? – спросила Рина, скрестив на груди руки.

– Нет. Или… Это кто-то типа кукушек, только вообще без яиц?

– Не важно, – она отмахнулась. – Просто знай: я не только чайлдфри, я еще и мужфри, меня вот вообще не прельщает провести всю свою жизнь, пялясь на твою или чью бы то ни было физиономию.

– Я могу ходить у тебя за спиной…

– Я одинокая девушка, ты предлагаешь мне ни с того ни с сего начать жить вместе с мужчиной?

Парень захлопал глазами, отчего у Рины даже сложилось впечатление, что он обдумывает ее слова и наконец-то согласится оставить ее в покое. В одном она оказалась права: мысленный процесс в его голове шел вовсю. Увы, не в ту сторону, в какую хотелось Рине.

Со словами «Есть еще один вариант» и тихим хлопком он прямо на ее глазах вновь превратился в ворона.

Секундная тишина, и комнату оглушил пронзительный визг.

– Я просила тебя не превращаться без предупреждения!

– Вчера было просто «не превращаться», – с довольным блеском в глазах произнес гость, вернувшись в человеческое обличье. – Вот видишь! Наши отношения движутся. И заметь, сегодня ты уже не теряешь созна…

***

– Может, все-таки договоримся и ты оставишь меня в покое? – обреченно спросила Рина, когда снова пришла в себя и опять увидела его обеспокоенное лицо. Кажется, это уже становилось привычным делом.

Она сама не понимала, почему просто не выставит его за дверь.

Все-таки он ворон-оборотень, а не ворон-призрак, просачиваться сквозь стены не должен. Хотя черт его знает, потому что к серебру он оказался устойчив: вчера Рина трижды под разными предлогами истыкала его доставшейся от прабабушки серебряной ложкой – никакой реакции. Ни кожа не зашипела, ни сам не расплавился!

Тяжело вздохнув, она уже даже не слушала сто первое объяснение того, почему спасенный ворон должен навсегда оставаться с ней. На столе лежала книга «Маленький принц», в голове почему-то вертелась фраза «Мы в ответе за тех, кого приручили», а в списке дел большими жирными буквами было написано слово, вот уже пятнадцать лет кочевавшее из ежедневника в ежедневник.

«Прочитать!»

Впрочем, Рина слышала, что знаменитая цитата была про розу… может, если бы не откладывала чтение, то ей бы проще было выгнать незваного гостя обратно в лес?

– Дай мне хотя бы часик побыть одной, – коварно процедила она, уже представляя, как машет ему вслед и вычеркивает эти два сумасшедших дня из своей жизни.

Он покорно кивнул, на пару секунд задержал на ней тоскливый взгляд и ушел обратно на кухню.

Неприятным холодком по спине в голову забралась воистину страшная мысль. Если она его выгонит, он ведь не отомстит проклятьем, превращающим человека в ворону?

***

Когда парень вернулся в комнату, Рина уже не переживала из-за перспективы обрасти перьями. Она вообще уже не думала об этом, а утирая слезы и шмыгая носом, все повторяла «Не разговаривай с этой змеей» и «Уходи от нее».

Он не стал отнимать книгу, не стал утешать, а терпеливо сидел рядом, выжидая, пока она дочитает, обдумает и сама захочет поговорить.

– Так как все-таки тебя зовут? – спросила она, откинувшись на спинку дивана. И ей-богу, парень аж воссиял, засветился ярче всех надписей «Sale» в ближайшем торговом центре.

Он набрал воздуха в грудь. Расправил спину. Был бы в птичьем обличии, наверняка встряхнул бы перьями, и Рина уже морально приготовилась к тому, что он пронзительно каркнет.

Но он не каркнул, а вполне себе русским языком с официальной торжественной интонацией произнес:

– Поликарп Макарович Воронов.

– Нет, все-таки будешь Карл, – спустя две минуты молчания отрешенно пробормотала Рина.

***

– Да я сама столько мяса не ем! – возмущенно процедила Рина, закрывая вкладку со специализированным форумом по содержанию врановых в домашних условиях. – Вегетарианкой становиться не планирую, это еще дороже, чем быть мясоедом, а покупать мясо на двоих, да еще и в таких количествах… Я же не потяну! Сколько вообще в тебе килограмм веса?

Карл открыл было рот, чтобы ответить, но Рина вновь его перебила.

– Сам себе еду добывай. Хватит с тебя того, что больше не выгоняю.