Селение

– Это же тот дом, где нашли ребенка!

И словно по закону жанра – как раз в этот момент Кенни глушит машину и в салоне воцаряется гнетущая тишина. Мы с другом переглядываемся, после чего осторожно смотрим на девчонок. Роб же в этот момент, словно блаженный, уже вытаскивается из машины и достает телефон, видимо, чтобы сделать пару снимков. Хотя ему, как искателю доказательства или опровержения существования мира после – стоило скорее достать эхолокатор или что там носят охотники за привидениями.

Позади нас, прямо на дороге (поскольку подъездная дорожка – или то, чем она, по крайней мере, наверняка задумывалась – слишком узкая для двух машин) останавливается вольво Вилмы и та, с видом Лары Крофт, выскакивает наружу, подставив лицо ветру.

От этой комичной картины я бы вновь захохотал, если бы не напряженная ситуация внутри нашей компании.

– Вы здесь собрались остановиться на ночь? – спрашивает Мэри Джо.

– Ни за что! – отрезает Лиззи, не дав нам ответить.

– Да что такого? – фыркаю я – ты же сама говорила, что ни во что такое не веришь и что здесь ничего такого нет.

Она резко оборачивается на своем переднем сиденье, чтобы смотреть мне прямо в лицо:

– Я сказала, Джейк, что если бы тут что-то было, люди бы так свободно не возвращались всякий раз из поездок сюда. Но это не равно, что «здесь ничего нет». Может как раз-таки все возвращаются потому, что соблюдают осторожность и не суют свой нос в поганые места на ночь глядя.

– Да тут все это село, если так считать – одно поганое место! – всплескивает руками Кенни – и именно поэтому мы сюда и поехали – с усмешкой щипает Лиззи за щеку – не будь трусихой, детка, здесь просто нашли младенца. Если так подумать – то во всем селе лишь в этом доме человек смог уцелеть, значит с какой-то точки зрения здесь самое безопасное место в деревне.

– Придурок! – бросает она ему вслед, когда Кенни вылезает из машины, тем самым ставя точку в дискуссии.

Я тоже намереваюсь выбраться, когда Мэри Джо требовательно тянет меня за рукав футболки:

– Мы же не будем первую же ночь ночевать внутри дома? – уточняет она серьезно.

– Нет, разобьем палатки во дворе, так и было задумано. Сейчас темнеет и мы не сможем как следует его осмотреть на предмет прочности, гнилых досок или устойчивости. А залезать просто так – дело опасное. Можно провалиться и не отделаться одним испугом.

– «Было задумано»? А почему это вы с Кенни все знаете и решаете, а нас лишь ставите перед фактом? – Лиззи взвинтилась не на шутку – если у этой сраной поездки есть какой-то план по типу «посетить те-то достопримечательности», то почему у нас нет этой программки?

– Да мы об этом постоянно болтаем – добродушно усмехаюсь – план составляется на ходу. Импровизация, Лиз – щелкаю ее по носу и выбираюсь из тачки.

Невольно передергиваюсь. Из-за дикой местности ветер здесь дает себе куда бо?льшую волю. Настолько, что моя огромная оверсайз футболка начинает продуваться и колыхаться, точно флаг, а волосы так играют на голове, что я чувствую их шевеление.

– Забавно – смеюсь.

– А? – Кенни оборачивается.

Все это время он максимально беспалевно стоял впереди тачки и глазел на зад Вилмы, что с надменным видом осматривала калитку. Удобно устроился – спиной к лобовому стеклу, потому его не может запалить Лиззи, и лицо к спине Вилмы, потому, если у той нет на заднице глаз, она его тоже не засечет.

– Говорю, ветер здесь куда хуже – обхожу тачку, подхожу к нему и добавляю гораздо более низким и тихим голосом – зато видимость и радиус обозрения куда лучше. Радуйся, что из тачки вышел я, а не Лиззи.

Кенни лишь беззаботно отмахивается, и тогда мне приходится стянуть улыбку и добавить максимально серьезно:

– Чел, я не шучу. Не вздумай изговнить поездку. Хочешь с ней порвать – делай в любой момент, когда захочешь, но не путем разглядывания чужой задницы в Ведьмином Селе, окей?

– Ладно-ладно, остынь – фыркает он – из-за этого никто еще не расставался.

– Я просто дал понять свою позицию – и вновь добродушно хлопаю его по плечу – ты же знаешь, чувак, я не моралфаг, просто не хочу склок вдали от цивилизации. Как сюда копы-то доедут, когда она тебя изобьет?

Напряжение спало и вот мы уже опять гогочем, как парой минут назад в тачке.

И тут, оглядев крыльцо, понимаю, что кое-кого не хватает.

– А где Роб? – спрашиваю у Кенни.

– Не знаю – жмет плечами.

Я свожу руки рупором и кричу:

– Роб!

Вилма и Кенни даже не обращают внимания, зато со спины мне уже через пару секунд прилетает чей-то злобный толчок:

– Рехнулся совсем?! А почему сразу не в рупор?

Оборачиваюсь и смотрю на сверкающие глаза Лиззи. С улыбкой жму плечами:

– А он у тебя есть?

– Придурок – она оглядывается вокруг – а если нас кто-нибудь услышит?

– Так на это и расчет.

– Я не про Роба!

– Брось, Лиззи – теперь ко мне подключается уже даже подоспевшая Мэри Джо – мы здесь сами. Бурные потоки туристов в Ведьмино Село иссякли в первые два.. ну даже пять лет после происшествия. А прошло уже семнадцать. А даже если кто-то и есть.. то это такие же обычные искатели приключений, как и мы.

Она хмыкает, но вроде как немного остывает.

И едва это происходит, Вилма тут же оборачивается, смиряя Лиз максимально пренебрежительным взглядом:

– Не знала, что у нас в поездке трусишки-мокрые-штанишки – и злобно ухмыляется.

Лиззи сжимает кулаки и цедит так, чтобы услышали только мы:

– Эта сука когда-нибудь у меня договорится.

– Конечно, детка – смеется Кенни, обняв ее своей огромной ручищей – и тогда мы перережем ей тормоза, что скажешь?

– Дурак – смеется она – но идея мне нравится.

– Вы потенциальные маньяки, вы в курсе? – усмехаюсь – так, ну реально, где Роб-то?

Но едва вновь свожу руки рупором, как парень появляется из-за дома. Вид совершенно отстранённый, что-то снимает на телефон. Если он был за домом – то прекрасно слышал мой первый зов. И.. просто его проигнорировал? А он не такой шуганный, как могло показаться.

Это хорошо.

Иначе бы было слишком скучно. Я его брал с надеждой на эдакого эксцентричного умника, который, если повезет, время от времени будет творить всякую хрень. Уйдет там снимать рассвет, никого не предупредив, или встанет ночью попить воды, и идя обратно перепутает палатки и напугает всех до смерти, а главное, обделается сам. Такие курьезы, основанные на моментальных сильных эмоциях, запоминаются в поездках сильнее всего и именно о них – а не о красивых закатах – рассказывают потом долгими годами на посиделках за пивом.