– Ну зачем было тратиться на такси, такие запары? Мы бы сами и так приехали – говорю.
Однако, сама между тем продолжаю к ней приглядываться. Очень странное поведение для мамы – взять вот так в девять вечера и сорваться в аэропорт, отдав бешеные деньги за такси, только чтобы встретить нас и на этом же такси поехать обратно.
Легкость по жизни – ее девиз.
Ехать в девять вечера за бешеные деньги с пригорода – не легкость.
– Я не тратилась – отмахивается она – мистер Ратвен был так любезен, что отправил за мной машину, чтобы я могла лично вас встретить.
Я даже не нахожусь, что ответить.
Это конечно, действительно, очень любезно..
Но зачем ему это? Просто так люди подобного не делают. Они это делают в двух случаях: либо хотят произвести впечатление, втереться в доверие – иными словами «понравиться». Либо, когда им что-то нужно – иначе говоря, этим хотят получить себе право заиметь что-то взамен.
И пока я еще не могу определиться, к какой категории отнести Ратвена. Если бы не ночная сумбурная «встреча», я бы решила, что просто удачей судьбы оказалась во вкусе молодого богатого наследника и он, точно чувак из «Красотки», решил всеми способами меня очаровать.
Но учитывая его ночные выпытывания «моих секретов» – возникают сомнения и склонность ко второй версии. Но если же он просто напился и нес бред, то тогда уже нет..
Ладно, плевать.
Просто плевать.
Это Америка, тут не надо думать. Тут надо просто говорить «плевать», на все, что не поддается решениям или объяснениям.
«Плевать» и в стопку.
И идем дальше.
– Плевать! – говорю я.
И только когда получаю в ответ удивленные взгляды мамы с сестрой, понимаю, что ляпнула это вслух. Судорожно пытаюсь припомнить мамины последние слова, на которые я «дала этот ответ».
А, про машину.
– Плевать, в смысле, что.. что для него это плевое дело – кисло выкручиваюсь – но правда очень любезно.
Мы медленно отходим в сторону, чтобы вызвать такси (потому что те, что стоят здесь и готовы подвести всяк и каждого – стоят на две сотни баксов дороже), и пока мама судорожно пытается выискать номер «того самого дешевого», я, глядя на ее мобильник, вспоминаю:
– Кстати мам, а почему ты действительно звонила? Раз мы уже здесь, можешь сказать.
Она отвлекается и даже забывает продолжать листать:
– А?
– Что случилось, что ты звонила?
Она начинает суетиться, словно бы не просто ищет номер, а выполняет десять непосильных дел одновременно и ей совершенно некогда задумываться над моими вопросами:
– Да ничего, я же сказала. Все в порядке.
Ее отрицание очевидного лишь усиливает подозрения. Я уже говорю без улыбки:
– Мам.
– Правда.. это все мои фантазии. Я слишком мнительная в последнее время..
Фантазии? Мнительная?
Мама и мнительность – это два разных полюса, о чем она?
Но она вновь принимается «усиленно» выискивать номер, отдаваясь этому целиком. Мы с Милли стоим, скучающе постукивая то пальцами по чемоданам, то отбивая дробь коленом – причем и то и то делаем практически синхронно.
Но поскольку мы ничем не заняты с ней, я почти сразу замечаю, как из общей толпы (что за толкучка?) выступает одна грузная фигура и спешно направляется в нашу сторону.
Вернее, вначале мне кажется, что просто в нашу сторону. Но спустя пару мгновений понимаю – нет. Не просто в нашу сторону – а именно к нам.
А когда между нами остается не больше десяти ярдов и мама вдруг удовлетворенно цокает:
– Сказала же, этот номер у меня был! Нашла!
Я узнаю в приближающейся фигуре Маккензи.
Мэра Лэствилла.
-7-
Мама обрывается на полуслове, тоже заметив его, и так и не нажав кнопку вызова того такси, которое так долго искала.
Мужчина – явно за пятьдесят, идеально выбритый, но от этого не более опрятный, в костюме, который явно покупал, когда был в лучшем весе и без брюшка, с усталой физиономией и проседью в волосах (конечно, это же мэр Лэствилла, а не Калифорнии[2 - Речь идет об известном американском актере и культуристе Арнольде Шварценеггере, носителе титула «мистер Олимпия», который занимал пост губернатора Калифорнии в срок 2003-2011 гг.]) кивает нам троим, окончательно подойдя и с трудом скрывая отдышку:
– Леди, добрый вечер, добро пожаловать домой..
– Я прославилась, да не знаю об этом? – пытаюсь пошутить – то миллиардеры дерутся за право довезти меня на своих самолетах до дома, то теперь лично приехал встретить мэр, чтобы поздравить с прилетом! Я умерла и переродилась Майклом Джексоном?
Но хихикает только Милли и то, заметив взгляд мамы, тут же замолкает. Я озадаченно перевожу взгляд с мамы на мэра, но в итоге откашливаюсь:
– Извините, просто с перелета устала. Чем-то обязаны?
Кажется, Маккензи сильно теряется из-за того, что я прервала его, очевидно, выученную наизусть речь, потому пару секунд растерянно молчит. В какой-то момент мне даже кажется, что он так и не вспомнит, что за чем шло и просто так же молча повернется и засеменит обратно.
Но вот его взгляд яснеет и он обращается ко мне:
– Да, мисс Бёрнелл. Я, собственно, хотел сказать, что рад, что вы прилетели и успеваете на городской совет..
– Городской совет? – теперь уже его изумленно перебивает Милли.
Мама шикает на нас обоих.