Числа Мардж

– Что я, без глаз, что ли. Не было у нее подруг. Девчонки-то все к моде стремятся, а Лили в ботаны-выскочки зачислили, и кранты.

Даже к ботанам. И парень заниженной самооценкой страдает не больше его самого. А вдруг он сам страдает… Гарольд заскрипел зубами – вспомнился подлый закон первого впечатления.

– Так вы дружили? – приступил он к допросу с нажимом.

– Нет. Все познакомиться не решался. Думаю, она и имени моего не знала.

– Откуда же номер взял?

– Мало ли способов, – пожал юный студент плечами.

– А… – открыл было рот Кингстон.

– Вилли славится своими компьютерными способностями, – пояснил Финчли. – Вся улица его клиентура.

– А-а, – вновь протянул Кингстон первую букву алфавита, на сей раз с пониманием. – Отчего же тебе не пришло тогда в голову найти ее по сигналу мобильника?

– Искал, конечно, – возбужденно продолжал Вилли. – Думаете, я тупой? – эти словечки «тупой», «кранты» не вязались с его личиной, кажется он специально внедрял их в свою речь, при этом гордо приосаниваясь. – В том-то все и дело, что сотовый ее дома. Хотя в тот день была общая лекция, телефон у нее был, голову на отсечение даю.

– Вот как? – почесал Гарольд подбородок. Дело влюбленного соседа приобретало интересный оборот.

Эпизод 3

– И, вот так, – закусив старательно губу, совсем юная симпатичная девушка с золотистыми собранными в высокий хвост волосами собиралась закрепить последние локоны на лбу. – Только не… – она нахмурила лобик и встряхнула опустевший баллон. – Ну что за невезуха! Кончился! И как я так пойду?!. – обратилась она к зеркалу. – Засмеют!..

В двери повернулся ключ, прервав монолог.

– Кто там?! – раздраженно обернулась девушка.

– Мисс Лоуренс, думала, вы уже ушли, – в дверь виновато заглянуло бледное лицо, обрамленное каштановыми волосами.

– Не для того ты получаешь деньги, Никсон, – фыркнула названная мисс Лоуренс, – чтоб нарушать мой покой! Магазины еще закрыты, что мне делать?! – вернувшись к своей проблеме, она в сердцах швырнула баллончик в угол. Тот звякнул по изогнутой ножке кровати и завертелся на месте, умолкая.

Маргарет Никсон, а это была, несомненно, она, пусть с ведром и шваброй, да кругами усталости под глазами в придачу, поняла причину волнений высокомерной студентки: в такой же ступор приходила ее бывшая соседка Сара Брайтон в идентичных случаях. Еще тогда было изобретено средство от подобных бед.

– Кола у тебя есть, Элла? – по-хозяйски заглянула Мардж в холодильник (только красавица Элла Лоуренс во всем общежитии заполучила специальное разрешение иметь этот предмет быта).

– Ты куда лезешь, а? – возмутилась было Элла.

– Вот так, – без лишних слов хотела Мардж притронуться к ее волосам, найдя нужную жидкость, но вдруг, столкнувшись с голубым взглядом Эллы, осеклась, потеряла уверенность. – Колу можно… использовать как лак, – тихо пояснила она и поспешно вышла из комнаты, поставив бутылку на туалетный столик в стиле ампир.

Маргарет прислонилась спиной к стене кухни. Весь этаж уже на лекции, только Элла позволяет себе опаздывать. По странной причуде эта богачка не снимает квартиру, зато ее комната – само по себе популярное чудо. Где, в придачу к коридорам и двору общежития, Маргарет обязана вытирать пыль с каждой из множества побрякушек, выставленных напоказ. Может, в этом и есть смысл жить в общежитии – блистать так, как не получилось бы на съемной квартире.

Вот так работка досталась. Хотя эксплуатация минувшего месяца на рождественских каникулах в детском лагере в Гленнифере и сон по шесть часов не идет ни в какое сравнение. Правда, там прилагались еда и жилье, а теперь… Впрочем, что жаловаться: комнатка в полуподвале с облупившимися стенами и сломанным отоплением – тоже крыша. Не сравнить с квартирой на Мэнтон, конечно, но ренту не заплатишь без нормальной зарплаты. А после приключений с Кингстоном и нескольких неявок на работу ее легко и быстро поперли.

Маргарет осторожно выглянула из своего укрытия. Дверь открыта – Элла Лоуренс еще не ушла. Мисс Никсон вздохнула, и к горлу подступил комок. Только не сейчас! Беспричинно время от времени подступающие то смех, то слезы пугали. Однако, ведь жизнь сложилась еще не самым прескверным образом! Можно было бы вернуться с позором к родителям, но это уже не первый крах, не первое расстройство, не первое глупое разочарование. И был бы не первый возврат ни с чем. Но в прошлый раз она пообещала, что выстоит, во что бы то ни стало. Пообещала себе. А родителям предусмотрительно отсылала каждый день лучезарные смайлы. Как бы ни хотелось рыдать. Пусть хоть они не волнуются.

Вот Элла и застучала шпильками по коридору торопливо.

Мардж Никсон отнюдь не считала себя гением, но никогда не чувствовала, что вписывается в этот мир. Потому постаралась с приездом в Пейсли надеть маску серой повседневности. И долго не выдержала. Этот новый метод борьбы с роковой оригинальностью потерпел фиаско. Как и честная искренность в Глазго, по которой проехались жестокой сплетней. Как и старательное следование графикам и правилам в Эдинбурге, после которых безумство не выдержало и прорвалось наружу, погубив все труды. Мир не принимал ее и теперь, когда Кингстон так умело сорвал с нее серую маску и воспользовался, словно наживкой, для поимки бандитов. Воспользовался и забыл, как ненужный элемент. Выкинул в этот жестокий мир. Как она могла еще мечтать, что ему нравится.

Маргарет шмыгнула носом. Где взять силы, она не ведала, но хоть своим принципам стоило остаться верной. Новый метод был выдуман пару недель назад, с появлением этой работы и комнаты: закрыть все двери в мир. Девушка наигранно весело взяла ведро, другой рукой вынула из кармана старый мобильный с полифонией и нашлепала «Хороший день!» со смеющимся смайликом. Прятки продолжались, но счастье под маску улыбки не приходило.

Быстрее все убрать, говорила она себе каждый день. А потом в свою пещерку, к какао и сэндвичам из микроволновки, к книгам, сериалам и вязанию. В скорлупу, которая не разобьется. Потому что она никого к ней не подпустит. На этот раз. Она спряталась, а искать никто не придет. Даже он. Тем более он! Неужели больше думать не о чем? Череда безделушек Элли меняется чаще этих бесполезных мыслишек. Впрочем, мысли делают незаметными этажи один за другим.

А на улице уже легче. Сегодня даже пробиваются волшебные лучи света сквозь пушистые тучи-эскимо. В такие минуты кажется, что там, за этими небесными горами, если обогнуть их на крылатом скакуне, живет та сказка, где всем есть место в жизни. Девушка на миг позабыла о работе, паря взглядом на скалах воздушных вершин.

Во дворе раздались одинокие шаги. К массивным ступеням колледжа направлялся быстрой походкой несколько ссутуленный, но представительный мужчина. Казалось, что его сутулость – не привычка, а лишь настроение. И Мардж выронила метлу и застыла с открытым ртом. Спохватившись, через секунду подхватила ее и суетливо поставила вверх ногами, дабы скрыть лицо от неизвестно как материализовавшегося Кингстона.

Гарольд Кингстон, страдая от головной боли после вчерашнего посещения бара и неуемной тоски, не покидавшей его, против ожиданий, эти месяцы, вошел прямо в старинное здание, не обратив внимания на подобие снеговика во дворе. Который судорожно проделал пальцами дыру в щетине метлы, любопытно подглядывая за следователем.

Глупое дело. И чем оно могло помочь?

Боковым зрением он заметил дворника-чудика с поднятой метлой, но принципиально не обратил внимания на эту девушку. Последний раз… это было слишком. Ведь после Лесли Ховард он зарекся доверять кому-либо. Отдаешь сердце, а Лесли только того и надо было – засланная продажным адвокатом О'Рейли, она не собиралась быть честной ни минуты. Доверие – непозволительный риск. И искренности в этом мире нет места. Гарольд мысленно сравнил Маргарет и Лесли. Одна чудная и неуклюжая, другая идеальная и аккуратная. Непонятный комок в горле. Потому стоит быть таким, как все вокруг и хранить сердце при себе. Наивный детектив умер тогда. Теперь есть расчетливый следователь. Маргарет Никсон удалось поколебать этот образ. С какой целью?.. Он почти отдал ей сердце. Но ее безумная подруга привела его в чувство той унизительной пощечиной. Он игрок. Чувства и сердце – излишняя помеха на пути. Все. Все переболит. Дело отвлечет его. А потому он должен раскрыть тайну Лили Смит любым способом.

Эпизод 4

Гарольд ждал. Ждал, когда закончится лекция Лили Смит. Лили, которой нет на этой лекции. Почему никто, кроме влюбленного Вилли, не забил тревогу? А почему, любопытно, ему самому не пришло в голову искать Мардж, когда она исчезла из его поля зрения? Потому что он был уверен, что она в порядке. Да и смысл, собственно? Закрыли ее дело, и она больше не должна иметь значения. Но почему-то имела! В любом случае, он перестал наблюдать за ней, и она исчезла. А хакер не перестал. Если б не Вилли Тернер, так же могло бы произойти с Лили. Впрочем, разве уже не стало?

Где же Мардж теперь – без жилья, без работы? Угрызения совести за ответственность в ее бедственном положении зашевелились где-то глубоко под черной шевелюрой Гарольда. А ведь только что, при виде девушки с метлой, он еще раз напомнил себе – никаких любовей! Фу. Стал выражаться просторечно, как Себ.

Двери аудитории распахнулись, выпуская толпу примерных и не очень примерных студентов в белых халатах. Их шум и гам напомнили Гарольду его студенческие годы и вызвали ностальгию по тем временам, когда жизнь была проще, а успех измерялся количеством зачетов автоматом. Но он тряхнул головой и с магической улыбкой двинулся им навстречу. Существование и игра неразделимы в серьезной жизни.

– Посмотрите-ка, девочки, на место Смит уже новичка взяли! – вылетел из компании девушек комментарий.

– Какой симпатичный! – взвизгнул другой девичий голосок.

Кингстон усмехнулся в глубине души – люди всегда так предсказуемы. Только Мардж – нет. Он вновь мотнул головой и, словно пчела на нектар, порхнул к юным медикам.

– Значит, вот какая история моего чудесного зачисления, – подмигнул он явной заводиле общества – златовласой девушке с высоким хвостом и тщательно уложенными локонами. – Я Генри Кенсингтон, – не моргнув глазом, он протянул ладонь.

– Элла Лоуренс, – томно опустила та глаза. – Можно просто Элли.

– А я – Вайола Уинсли, – вылезла вперед брюнетка чуть пониже, тоже желая пожать руку симпатичного новичка. Но Элли одним коротким взглядом заставила ее отодвинуться назад.

– Если будут какие-то вопросы, можете решать их через меня, – милостиво взмахнула звезда ресницами.

– Благодарю вас, милая Элли, – галантно поклонился Кингстон. – Значит, кого-то отчислили?

– Не много мы потеряли от исчезновения этой зубрилки, – хмыкнула несравненная студентка. – Ну, разве что профессор Эм расстроился.

– Что поспорить не с кем будет, – поддакнула одна из девушек.

– Она эксперименты делала и спорила с его теориями, – вставила Вайола.

– Кому это понравится, – оставила Элла за собой последнее слово. – Так что в дискуссии с Мертоном не вступай, Генри, и все будет окей.

Маргарет Никсон наблюдала с лестницы. Не смогла сдержать любопытства и позволить следователю спокойно идти своим путем. Он не изменился – флиртует напропалую все так же. Что ж, значит, жизнь его идет хорошо… Все же, София была права – этому мачо нужно лишь завоевать внимание, тем и сыт. Зачем она оставляла себе немного надежды на лучшее?! Да одним пинком спихнуть его с трона! О, она бы сделала так: