Тишина и Пламя

Глава 4: Ночной визит

Type O Negative – "Love You To Death"

Работа на заправке наконец-то стала хоть немного терпимой. К нам устроился еще один парень, Джейк, так что мы перешли на график 2/2. Впервые за последний месяц у меня появилось настоящее свободное время – не просто несколько часов между сном и репетицией, а целые живые дни, которые я не знал, куда девать.

Вечером я направлялся на вечеринку к Дэну со странным чувством – будто возвращался в нормальную жизнь после долгого затворничества. Музыка гремела уже за полквартала, и знакомое бульканье баса заставляло мое сердце биться в такт.

– Кев! Черт, да тебя вообще не видно было! – Дэн распахнул дверь, размахивая бутылкой пива. – Думал, ты окончательно превратился в ночного призрака!

– Призраки не зарабатывают на тачки, – отшутился я, проходя внутрь и ощущая волну ностальгии по этой бесшабашной атмосфере.

В гостиной пахло пивом, духами и чем-то жарящимся на кухне. Дэн уже вовсю развлекал компанию очередной невероятной историей, размахивая руками так, что соседка едва успевала уворачиваться. Алекс сидел в углу с гитаристом из конкурирующей группы – они с серьезным видом обсуждали достоинства новых педалей эффектов.

И тут Дэн схватил меня за локоть с видом заговорщика.

–Кев, иди сюда. Тебе нужно кое с кем познакомиться.

Он подвел меня к симпатичной брюнетке с умными карими глазами и спортивной фигурой, которая угадывалась даже под мешковатой футболкой.

–Это моя двоюродная сестра, Лекси. Приехала к нам на все лето из Бостона. Лекси, это Кевин, наш басист и местный философ.

– Привет, – улыбнулась она, и у нее появились милые ямочки на щеках.

– Привет, – кивнул я, и в ту же секунду мой предательский мозг провел сравнение. Она пахла чем-то свежим и чистым, как белье после стирки. А та… та пахла опасностью и джином с тоником.

– Дэн рассказывал, ты серьезно занимаешься музыкой, – сказала Лекси, отводя меня немного в сторону от шумной компании. – На чем играешь?

– На басу, – ответил я, чувствуя привычную гордость. – Основа всего.

– Интересно, – она внимательно посмотрела на меня, и мне показалось, что она действительно слушает. – А почему именно бас? Не гитара или ударные?

Я задумался, перебирая в голове привычные ответы. Потому что бас – это как сердцебиение. Не всегда заметен, но без него все рухнет. Потому что я люблю быть основой, а не украшением.

– Мне нравится создавать фундамент, на котором все держится, – наконец сказал я, выбирая самый простой вариант.

К нашему разговору присоединился Алекс со своим вечным скептическим выражением лица.

– Итак, трудяга, – Дэн хлопнул меня по плечу так, что я едва не расплескал пиво. – Разгружаешь цистерны с бензином уже три недели. Уже скопил на яхту?

Я мысленно прикинул – три недели по 12 часов, потом неделя по графику 2/2. Часовая ставка… даже после вычетов получалось неплохо для начала.

– Около двух с половиной тысяч, – сказал я, стараясь звучать скромно.

Дэн свистнул, привлекая внимание окружающих.

–Неплохо для старта! Так что, уже присмотрел себе железного коня?

– Присмотрел, – кивнул я, чувствуя, как на мои слова обратила внимание Лекси. – Хонду Цивик десятого года. Чистая, без вложений, за шесть тысяч. Хозяин – старичок, ездил только по воскресеньям в церковь.

– О, серьезно! – Дэн поднял бровь, оценивающе осматривая меня. – Значит, скоро будем видеть тебя реже?

– Наоборот, – я почувствовал, как Лекси смотрит на меня с нескрываемым интересом. – Появился стимул заработать быстрее. Мне… нужно кое-куда съездить. Кое с кем повидаться.

Алекс, молча слушавший все это время, теперь внимательно на меня посмотрел. Он один знал всю историю со Скайлар.

– Надеюсь, оно того стоит, – тихо сказал он, и в его глазах читалось беспокойство.

– Я уже не знаю, что чего стоит, – честно признался я, глядя на свое пиво. Ни встречи с призраком прошлого, ни игры с демоном настоящего.

Лекси в течение вечера постоянно ловила мой взгляд, улыбалась, задавала вопросы о музыке и даже попросила показать несколько аккордов на воздушной гитаре. Она была милой. Умной. Забавной. И на сто процентов не моей. Я пытался поддерживать разговор, дал ей шанс, но внутри все было пусто – словно я смотрел очень красивый фильм, но не мог проникнуться сюжетом.

Примерно к полуночи вечеринка достигла своего пика – музыка гремела так, что дрожали стекла, народу было не протолкнуться, а воздух стал густым и тяжелым. Меня начало подташнивать от всего этого шума и чужих запахов. Я пробился к Дэну, который на кухне пытался приготовить какой-то многослойный сэндвич.

– Слушай, я валю, – сказал я, чувствуя, как голова раскалывается. – Можно у тебя в гостевой рухнуть на пару часов?

– Без проблем, братан, – Дэн махнул рукой в сторону коридора, не отрываясь от своего кулинарного творения. – Ты знаешь дорогу. Простыни чистые, полотенца в шкафу.

Я побрел в знакомую комнату на втором этаже, с облегчением закрыв за собой дверь. Здесь было тихо – приглушенный гул вечеринки доносился словно из другого измерения. Я скинул одежду, залез под душ и несколько минут просто стоял под почти холодными струями, смывая с себя остатки дня, запах чужих духов и какую-то странную усталость, которая сидела глубоко в костях.

Проваливаясь в сон на знакомой гостевой кровати, я думал о них – о двух призраках, преследующих меня. Скайлар – невинная, чистая, потерянная связь из прошлого, обещание, которое так и не сбылось. И Она – грязная, развратная, опасная загадка из настоящего, обещание чего-то темного и запретного. Две абсолютные противоположности. И почему-то вторая, с ее синими прядями и кольцом в губе, с ее знанием тьмы, занимала в моих мыслях все больше места.

Я не знал, сколько проспал, когда сквозь сон услышал, как скрипнула дверь.

– Дэн, отстань, я сплю, – пробормотал я, поворачиваясь на другой бок и натягивая одеяло на голову.

В ответ – тишина. Потом осторожные шаги. Ближе. Шуршание ткани. Легкий стук по полу – кеды? Я почувствовал знакомый сладкий, фруктовый запах, и все внутри меня сжалось. Не может быть. Это галлюцинация. Усталость. Слишком много работы, слишком мало сна.

Мои глаза сами открылись, привыкнув к темноте. В полумраке, освещенная только полоской света из-под двери, к кровати подходила она. Та самая. Ее голубые кончики волос казались в темноте почти черными, но я узнал бы эту походку – уверенную, почти бесшумную – из тысячи. Боже, это правда она. Но как? Зачем она здесь?

– Опять смотришь? – ее шепот был таким же низким и хриплым, как тогда, в ванной, и от него по коже побежали мурашки.

Я не ответил – слова застряли в горле. Вместо этого я перевернул ее на спину и прижал к матрасу, мои губы грубо нашли ее губы в темноте. Поцелуй был не просто страстным – он был яростным, отчаянным. В нем была вся моя злость, все недоумение, вся та грязь, что копилась все эти недели.

– Тебе это нравится? – прошипел я ей в ухо, чувствуя, как ее ногти впиваются в мои плечи, оставляя на коже болезненные полосы. – Нравится, когда все просто и без правил?

В ответ она лишь глубже впилась зубами мне в губу, и я почувствовал солоноватый вкус крови. Да, черт возьми, это сон. Только во сне она может быть такой – дикой, отчаянной, настоящей.

Когда первый накал страсти прошел, я почувствовал, как ее тело немного расслабилось подо мной. Ее дыхание стало ровнее, а пальцы разжали свою хватку на моих плечах.

– Не останавливайся, – ее голос прозвучал приглушенно, почти уязвимо, и этот тон заставил меня насторожиться. Интересно, она и в реальности так умеет – быть разной?

Потом, в какой-то момент, я поднял ее с кровати и прижал к прохладной поверхности стены, чувствуя, как ее тело напряглось от неожиданности.

– Держись, – бросил я, ощущая, как ее ноги обвиваются вокруг моей талии с привычной легкостью.

– Сильнее, – простонала она, и ее пальцы вцепились в мои волосы, прижимая мое лицо к своей шее. Боже, даже во сне она умудряется сохранять контроль.

Мы рухнули обратно на кровать, тяжело дыша, покрытые потом. На секунду воцарилась тишина, нарушаемая только нашими прерывистыми вздохами и приглушенными звуками вечеринки снизу. Неожиданно для себя я провел рукой по ее щеке, чувствуя под пальцами нежную кожу.

– Кто ты? – тихо спросил я, и в голосе прозвучала неподдельная усталость.

Она повернула голову, и ее губы снова нашли мои, но теперь поцелуй был другим – медленным, исследующим, почти нежным.

– Тот, кто тебе нужен, – прошептала она в ответ, и ее слова прозвучали как заклинание.

Она внезапно выскользнула из моих объятий с кошачьей грацией и толкнула меня на кровать, оказываясь сверху.

– Моя очередь, – сказала она, и в ее голосе снова зазвучали знакомые нотки вызова, дерзости и уверенности.

Но даже во сне я не мог позволить ей доминировать полностью. Я резко перевернул ее, уложив на самый край матраса так, что ее голова свесилась назад.

– Нет, – прошептал я, стоя на коленях на полу, а ее ноги были закинуты мне на плечи. – Моя.

Ее глаза, широко открытые в темноте, смотрели на меня со смесью шока и одобрения, и в них читалось то самое признание, которого мне так не хватало. Да, именно так. Вот она – та самая девушка из ванной.

Когда все закончилось, мы лежали, тяжело дыша, сплетенные в темноте, как два измученных бойца после долгой битвы. Я чувствовал, как ее грудь поднимается и опускается в унисон с моим дыханием.

– Почему ты здесь? – снова спросил я, на этот раз почти не надеясь на внятный ответ.

Она повернулась ко мне, и ее пальцы легонько провели по моей щеке, оставляя на коже следы от прикосновения.

– Потому что могу, – ее голос звучал устало, но с ноткой вызова. – И потому что хочу. Разве этого недостаточно?

Она поднялась с кровати и начала одеваться в темноте – я слышал шуршание ткани и легкий стук кед о пол.

– Пока, басист, – бросила она уже у двери, и в ее голосе снова появились знакомые насмешливые нотки.

– До следующего раза? – не удержался я, и мой собственный голос прозвучал хрипло и устало.

В ответ она лишь тихо рассмеялась – коротко, почти беззвучно, – и дверь закрылась, оставив меня в полной тишине.

Я перевернулся на бок, все еще чувствуя ее запах на подушке, ее привкус на своих губах, и провалился обратно в черную бездну истощения, унося с собой одну мысль: «Потому что могу». Как будто у нас с ней есть какая-то тайная договоренность, о которой знаю только я.

Утро пришло вместе с резкой болью в висках и горьким привкусом во рту. Солнечный свет резал глаза, пробиваясь через щели в шторах. Я открыл глаза, медленно привыкая к свету. На белой хлопковой ткани четко виднелись следы – простыня была смята так, будто здесь боролись, а на ней остался тот самый сладковатый запах ее духов, смешанный с запахом секса и пота.

Сердце ушло в пятки. Я сел на кровати, чувствуя, как по спине бегут мурашки. И тогда я увидел. На полу, рядом с моими джинсами, валялась пачка сигарет. «Мальборо».

Значит, это не был сон.

Я быстро оделся, стараясь не смотреть на смятую постель, и вышел из комнаты с тяжелым чувством. Внизу Дэн один возился на кухне, расставляя по местам пустые бутылки и собирая разбросанные чипсы.

– С добрым утром, зомби, – хрипло сказал он, вытирая стол. – Как поспал?

– Дэн, – я подошел ближе, чувствуя, как подкашиваются ноги. – Слушай, мне нужно спросить… Ты вчера кого-то еще приглашал? В гостевую?

Он нахмурился, откладывая губку.

–В гостевую? Нет, братан. Только ты там был. А что такое?

– Ко мне… ко мне ночью пришла девушка. Блондинка с… с голубыми кончиками волос.

Дэн пожал плечами, но в его глазах мелькнуло любопытство.

–Ну, я не знаю. Народу было – не протолкнуться. Может, кто-то из гостей кого-то привел. Бывает же. Что, классная была?

– Это та самая, – тихо сказал я, опускаясь на стул. – С вечеринки после выпускного. Помнишь, я тебе рассказывал? Та, что в ванной…

Глаза Дэна расширились. Он отложил бутылку и сел напротив.

–Серьезно? Та самая цыпочка, с которой ты тогда… – он сделал многозначительный жест. – И она сама пришла к тебе ночью? Брось!

– Она вошла, когда я спал, – сказал я, глядя в стол. – И мы… мы снова…

– Охуенно! – Дэн ударил ладонью по столу, заставляя подпрыгнуть пустые банки. – Значит, она тебя нашла! Или ты ей так понравился в тот раз, что она не могла забыть!

В этот момент на кухню вошла Лекси. Она выглядела свежо и бодро, в отличие от нас обоих.

–Доброе утро, – улыбнулась она, но улыбка была натянутой. – Ты вчера быстро исчез. Я надеялась, мы еще пообщаемся.

Мое сердце сжалось от вины. Она заслуживает парня, который будет ценить ее внимание, а не того, кто помешан на призраках и ночных кошмарах.

– Прости, – сказал я, избегая ее взгляда. – Накопилась усталость. Эти ночные смены…

Дэн фыркнул и, пока Лекси отвернулась к холодильнику, подмигнул мне, едва слышно прошипев:

–Да уж, я слышал, у тебя вчера была очень напряженная ночная смена. Еще и сверхурочная.

Я промолчал, чувствуя, как горит лицо.

– Ладно, – тихо сказала Лекси, поймав наш странный обмен репликами. – Может, в другой раз.

Как только Лекси вышла, Дэн снова наклонился ко мне.

–Так рассказывай, как это было? Она такая же горячая, как в тот раз?

– Дэн, я не знаю, что делать, – признался я, понизив голос. Я не мог вымолвить слово об эскорте. Эта тайна была слишком грязной и опасной, чтобы делиться ею даже с ним.

– Брось, что тут думать? – Дэн хлопнул меня по плечу. – Тебе выпал джекпот! Такая девчонка сама приползает к тебе ночью… Да ты счастливчик!

В этот момент в кухню вошел Алекс. Он одним взглядом оценил обстановку – мое помятое лицо, возбужденное лицо Дэна, напряженную атмосферу.

–Что-то случилось? – спросил он тихо.

Мы отошли в угол кухни, и я вкратце, опуская самые пикантные детали, объяснил ситуацию.

–Она преследует тебя, – заключил Алекс, когда я закончил. Его голос был ровным, но во взгляде читалась тревога. – И ты позволяешь этому продолжаться.

– А что мне делать? – раздраженно спросил я. – Вызвать полицию? Сказать «прекрати, ты меня пугаешь»?

– Это не смешно, Кев, – Алекс покачал головой, его лицо оставалось серьезным. – Ты вообще задумываешься, что это такое? Ты спишь в доме друга, и к тебе ночью врывается незнакомка, с которой у тебя был… анонимный секс в общественном месте. Это не романтика. Это не «повезло». Это тревожный знак. Она что-то от тебя хочет. А ты… ты просто закрываешь на это глаза, потому что тебе это нравится.

– Да ладно тебе, Алекс, накручивать! – Дэн, который подошел послушать, фыркнул. – Парню двадцать лет, к нему в кровать пробирается горячая телка, а ты ему лекции читаешь! Естественно, что нравится! Кому бы не понравилось? Мерзость, конечно, что без спроса, но черт… Повезло же, в конце-то счетов!

– Повезло? – Алекс посмотрел на Дэна с тем редким раздражением, которое он позволял себе показывать. – Ее поведение нарушает все границы. А наша реакция, когда мы списываем это на «повезло», лишь поощряет это. Кевин, она нашла тебя здесь. Значит, она знает, с кем ты дружишь, где ты бываешь. Ты не находишь это пугающим?

Я отвернулся, глядя в окно на безмятежную утреннюю улицу, снова чувствуя призрачное прикосновение ее ногтей на своей спине, вспоминая ее слова: «Потому что могу».

Позже, когда я поднимал с пола пачку «Мальборо», то самое вещественное доказательство того, что все это было наяву, я понял – Алекс прав. Это не случайность и не удача. Она снова вошла в мою жизнь, непрошеная, незваная, но… желанная. И самое страшное было то, что даже зная, кем она работает, даже понимая всю грязь и опасность этой ситуации, я снова ждал следующей встречи. Потому что в ее прикосновениях, в ее дерзости, в самой ее сути была та самая искренность, которой так не хватало в «правильной» жизни с «правильными» девушками вроде Лекси.

Я стал заложником собственных желаний, и хуже всего было осознавать, что мне это начало нравиться. Что где-то в глубине души я уже ждал, когда дверь снова откроется, и в комнату войдет она со своим вызывающим взглядом и словами: «Опять смотришь?»

Глава 5: Зов тьмы

Radiohead – "Creep"

Последние дни я жил в сплошной навязчивой звуковой петле. Моим миром правил стерео-режим: одним ухом я слышал реальность, другим – непрекращающуюся музыку у себя в черепе. Но громче любой музыки звучал внутренний разлад – навязчивый, как зубная боль.

– Кевин, ты будешь это есть или просто устроишь ей фотосессию? – голос матери выдернул меня из транса. Я стоял над тарелкой с пастой, с вилкой в одной руке и телефоном в другой, куда только что записал ритм, отстукиваемый ножом о край тарелки.

– Прости, мам. Работаю, – буркнул я, откладывая телефон.

– Над тем, чтобы довести меня до белого каления? – вздохнула она. – Сын, ты в последнее время как зомби. Ты вообще спишь?

«Во сне тоже музыка», – промелькнуло у меня в голове. Мысленно я уже вернулся к своей мелодии, где шипение масла на сковороде становилось шипением тарелок, а гул холодильника – басовым подводным течением. Мелодией, которую запустила в моей голове Она. Та, что разрывала меня на части. Я боялся ее следующего появления до дрожи в коленях, и в то же время все существо жаждало темноты, в которой она появлялась. Это было похоже на тягу к сильнодействующему яду – ты знаешь, что он тебя убьет, но без него мир становится пресным и бессмысленным.

После ужина я снова застал маму на кухне. Она мыла посуду, глядя в ночную тьму за окном. – Ты пишешь новую песню, – сказала она, не поворачиваясь. – Ту, что напугала даже Дэна.

Я нахмурился:

—Алекс тебе позвонил?

– Нет. – Она обернулась, и в ее глазах я увидел не упрек, а печаль. – Я просто вижу. Когда ты был маленьким и сочинял свои первые мелодии, у тебя был такой же взгляд – одержимый и потерянный одновременно. Но тогда в твоих песнях были драконы и звёзды. А сейчас… – ее голос дрогнул, – сейчас в них боль. Сын, запомни раз и навсегда. Неважно, что происходит – плохое, хорошее, странное или то, чего ты сам не понимаешь. Ты всегда можешь прийти и поговорить. С любым. Мы с отцом всегда рядом. Всегда.

Когда дверь закрылась, я с размаху распахнул дверцу холодильника, заставив ее грохнуться о шкафчик. Схватив бутылку, я сжал пластик так, что он затрещал. Ее молчаливое понимание и эта готовность принять любое его состояние давили сильнее любого осуждения. Как я мог прийти к ним и сказать: «Знаете, меня тянет к проститутке, и я не знаю, что с этим делать»? Мы жили в разных вселенных. Они – в мире, где проблемы решаются разговорами и поддержкой. Я – в мире, где единственная искренность нашлась на дне, в объятиях девушки, продающей себя.

Ирония была в том, что с появлением Незнакомки я стал гораздо чаще вспоминать Скайлар. Две противоположности. Скайлар – призрак невинности, чистая любовь, которая так и не случилась. Она – грубая, шокирующая правда настоящего. Мой мозг метался между ними, как маятник. «А что, если Скайлар все еще ждет? – шептал один голос. – Она могла попасть в беду, ей может быть нужна твоя помощь». А другой, более циничный, отвечал: «Нужна? Как Незнакомке нужны деньги ее клиентов?» Может, моя тяга найти Скайлар сейчас – это просто бегство. Попытка ухватиться за призрачный свет, чтобы не утонуть в той тьме, что манила меня все сильнее.

В моем блокноте, поверх старых текстов, появлялись строчки, рожденные в агонии. И однажды, помыв посуду, я поймал себя на мысли, что превращаю чью-то возможную трагедию в свой хит. По спине пробежали мурашки. Было отвратительно. И чертовски продуктивно. Я видел в ней не просто «шлюху». Я видел в ней того, кто, как и я, не нашел своего места. Ее отчаянная дерзость, ее готовность сжечь все мосты за одну ночь – это была та же самая ярость, что клокотала во мне и выливалась в диссонирующие аккорды. Мы были из одного помойного ведра, просто гнили по-разному.

Эта мысль гнала меня из дома. Я бродил по ночному городу, включив на повторе тот самый сырой рифф. Город преломлялся через призму моей одержимости – в каждой одинокой фигуре на остановке, в каждом отражении в витрине мне чудились ее следы. Ноги сами принесли меня к «Квик Фьюел». Стоя напротив, я наблюдал за машинами, представляя, что одна из них – тот самый темный седан. Эта мысль была отвратительной и пьянящей одновременно. Я представлял, как она выходит оттуда, и нас охватывала одна и та же тишина, полная невысказанного стыда и понимания.

Вечер в гараже у Алекса должен был стать разрядкой. – Народ, есть одна тема. Сырая. Но… она о том, что происходит, – сказал я, настраивая бас.

Я начал один. Низкий, давящий рифф. Мой сдавленный голос. Дэн подхватил нервный ритм, Алекс вплел меланхоличную арпеджио. И вдруг я резко дернул струну, с силой заглушив бас после диссонирующего лязга. – Не так… Все не так, – прокричал я, отшатываясь от усилителя.

В наступившей тишине Дэн свистнул:

—Черт… Ну и мрак, братан. Как будто ты сам не знаешь, то ли тебе трахаться хочется, то ли плакать.

Алекс тихо добавил:

—Ритм как сердцебиение в панике. Если доделаем – это будет наша лучшая и самая мрачная работа.

Дома я поймал свое отражение в зеркале. – Прекрасный принц для шлюхи, вот кто ты, – прошипел я. – Нашел куклу для битья и думаешь, что это искусство. Дэн прав – ты просто ублюдок, которому нравится чужая грязь. Но это не просто грязь, – спорил я сам с собой. – Это правда. А Скайлар… Скайлар была красивой ложью. Мечтой, которая так и не сбылась. Может, именно поэтому я бегу от нее в эти объятия? Потому что незнакомка не обещает мне ничего, кроме правды, какой бы уродливой она ни была?

Меня разбудила вибрация телефона. Неизвестный номер: «Скучаю по темноте». Длинные гудки, потом – «абонент недоступен». Я швырнул телефон на кровать. Игра продолжалась. И я был не просто игроком. Я был соучастником.