Исход

Молчание.

– Ты ведь в курсе, что не обязан этим заниматься? Я могу о себе позаботиться.

Еще больше приводящего в бешенство молчания.

– Если ты настолько нетерпимо относишься к грубости в адрес женщин, то, возможно, тебе стоит повнимательнее присмотреться к своему отражению в зеркале.

Он с легкостью ориентируется на дорогах, а я хмуро смотрю на него, поняв, что от меня наверняка плохо пахнет после двухчасовой прогулки по горам, а кожа липкая от высохшего пота. Волосы на макушке спутались.

– Куда мы едем?

Тобиас хранит молчание, расслабленно ведя машину. Мы едем еще минут десять, пока он не въезжает на парковку банка.

– Хочешь сделать вклад?

Он занимает одно из мест напротив входа.

– Дай угадаю, готовишься к очередному крупному налету?

– Господи, – качает он головой, – просто смотри.

– На что?

– На преступников. Хочу, чтобы ты хорошенько взглянула на это здание и сказала мне, когда их заметишь.

– Серьезно? Мы ищем преступников, опираясь на внешность?

– И это говорит девушка, которая спрашивала, видел ли я кого-нибудь из своих подчиненных.

– Я просто хотела…

– Твои слова нечем оправдать. А теперь давай отыщем преступников, опираясь на логику.

Из банка выходит пожилой мужчина, на вид ему лет восемьдесят, он придерживает дверь перед девушкой.

– Неа.

– Как ты поняла? Потому что он придержал для нее дверь?

– Точно сказать не могу. Но он не похож на преступника.

– А кто похож? Тот, кто одет в толстовку с капюшоном? С татуировками? От кого воняет травкой? Кто носит узкие джинсы? Цветной? А что насчет стрижки? По стрижке можешь сказать?

– Все, все, я тебя поняла! – По шее расползается румянец.

– Нет, не поняла. Смотри.

И я смотрю. Несколько минут внимательно изучаю всех, кто входит и выходит из банка, и отметаю их.

– Не видишь?

– Это же невозможно. Как я должна понять?

– Как насчет этого?

Из банка выходит сорокалетний мужчина в испачканной униформе и забирается в грузовик.

– Явно работяга. Похож на местного и наверняка трудится не покладая рук, обеспечивая семью. Так не должно быть. Я понимаю, что сделала поверхностные выводы, но…

– Кто преступник, Сесилия?

– Я не знаю.

– Что насчет того парня? – Тобиас кивает на входящего мужчину в костюме.

– Не знаю я!

– Тогда смотри дальше.

Я вспоминаю наш разговор и вдруг понимаю, что смотрела на людей, а не на здание.

– Это же банк?

– Думаешь, ничего хуже организованной преступности не бывает? – говорит Тобиас, смотря на вывеску, а потом поворачивается ко мне. – Задай себе этот вопрос. Почему двадцатилетняя сотрудница банка настолько запугана руководством, что приводит свою пожилую бабушку в отделение, чтобы открыть второй банковский счет, который ей не нужен?

– Потому что это ее работа?

– Для того чтобы ее внучка выполнила свою норму, заводя по восемь счетов в день, и смогла сохранить за собой рабочее место. Потому что в провинциальных городках таких, как она, тысячи. Они думают, что подписывают договор с известным банком с кристально чистой репутацией, а через неделю или около того узнают, что они марионетки. Они каждый день под давлением открывают новые счета. Хитроумный ход сильных мира сего, чтобы стоимость акций взлетела до небес, чтобы откармливать разжиревшую корову, потому что им, как и Мидасу, недостаточно богатства. Некоторые открывают счета на умерших людей. Это происходит каждый день на протяжении многих лет, пока эти люди, эти незаметные работники с мизерной зарплатой, отчаянно нуждающиеся в деньгах, испытывают такое моральное давление, что идут на преступление.

– Здесь хранятся и мои деньги.

– Тогда, не осознавая, ты усугубляешь проблему. Все начинается с верхушки. Если думаешь, что плохие парни – те, кто толкают на улице дозу размером с десятицентовик, то это пустяк в сравнении с этими гребаными мошенниками. И самое печальное, что некоторые клиенты даже глазом не моргнули бы, если бы кто-то обратил на это внимание, потому что это не их проблема. Их деньги покрываются правительством, поэтому очень немногих волнует, что они сотрудничают с известным и обличенным преступником. Но если бы клиенты озаботились этой проблемой, то преступникам это бы с рук не сошло. Но сходит и будет сходить. Нужно обличить злодеяния людей сверху. С этим банком проходило одно судебное заседание. Они заплатили огромный штраф, который никоим образом не повлиял на доходы. После слушания генеральный директор ушел в отставку, но срок в тюрьме не отбывал, и вот – они и поныне в этом гребаном бизнесе.

Тобиас снова переводит взгляд на банк с выражением презрения.

– Хочешь найти настоящих преступников? Отследи деньги. Все всегда приводит к чертовым деньгам. Я не утверждаю, что все они заработаны незаконным путем, но утверждаю, что зарабатывающие законным путем всегда связаны с тем, кто зарабатывает незаконно. Этот мир поистине тесен, когда начинаешь сопоставлять факты. Это сброд из одной тусовки. В какой-то момент каждый готов нагнуть другого, и по той же причине большинство остается в одной упряжке.

– Ты говоришь об одном проценте населения? О самых богатых людях планеты?

– Вот тут-то все и становится неоднозначным, потому что это тоже исходит сверху.

– Неужели и правда так было и они избежали наказания?

Тобиас медленно кивает.

– Но большинство уделяет внимание наполовину торчащему соску Джанет Джексон, потому что так их отвлекают от настоящих воров.

– Отвлекающий маневр?