Призраки Джейн Лоуренс

– Вы, несомненно, убедили меня дать вам работу, – произнес он. – Что же касается замужества…

– По сути, это одно и то же.

– Однозначно нет. Не знаю, за кого вы меня принимаете, мисс Шорингфилд, но отношения – интимные – с ассистенткой я бы себе никогда не позволил. Это унизительно.

По его виду она бы не сказала, что он так думает. Он был скорее взволнован, возбужден.

Возможно, растерян.

Определенно, со вчерашнего вечера он много думал о том, что даст ему брак. Джейн должна была бы обрадоваться его выводу, что близость в их случае неуместна и нежеланна, но вместо этого снова ощутила, как краска заливает щеки. Разумнее всего поставить точку в этом вопросе раз и навсегда.

Джейн сняла очки и потерла о платье.

– Насколько я понимаю, консумация необходима для подтверждения подлинности союза.

Доктор Лоуренс закашлялся, резко повернулся и посмотрел прямо ей в глаза.

– Полагаю, да, – пробормотал он.

– Уверена, мы найдем способ соблюсти закон и организовать жизнь так, как считаем нужным. Если же вы полагаете, что вчера вечером я неверно выразилась…

Ее заставил прерваться громкий стук во входную дверь, за которым послышались трезвон колокольчика и тяжелые торопливые шаги мистера Лоуэлла. Вскоре из холла донесся приглушенный крик. Волнение исчезло с лица доктора, – впрочем, как и остальные эмоции. Оно застыло, а взгляд стал острым и серьезным.

– Мисс Шорингфилд, – произнес он совершенно незнакомым голосом, – пожалуйста, отправляйтесь в операционную, оставьте обе двери открытыми. Там фартуки и халаты, приготовьте по одному для меня.

– Я…

Входная дверь с шумом распахнулась, послышался суровый окрик:

– Торопитесь, мисс Шорингфилд!

Глава третья

Джейн сразу попала на передовую. Мистер Лоуэлл оставил одну створку двери открытой, и Джейн распахнула вторую. Пытаясь отыскать глазами фартуки, она услышала, как женщина что-то объясняет путано и на высоких тонах. Фартуки висели на вешалке для одежды в углу, Джейн подхватила один и приготовилась бежать в прихожую, но стоны доносились уже от двери.

Мистер Лоуэлл и незнакомый мужчина внесли в кабинет пациента – крепкого, широкоплечего рабочего, который держался за живот.

– Сделайте что-нибудь! – кричал он. – Вытащите его! Я не хотел! – С пальцев стекала кровь, уже пропитавшая одежду, капли падали на пол.

Джейн покачнулась, стиснула зубы и приказала себе выдержать.

Следом появились доктор Лоуренс и пожилая женщина, сжимавшая окровавленными руками его плечо.

– Я услышала крик из столярной мастерской, – говорила она. – Кажется, он что-то резал ножом, я не уверена…

– Уберите его! – заорал мужчина и дернулся так, что мистер Лоуэлл с трудом его удержал.

Доктор Лоуренс посмотрел на женщину, быстро произнес что-то неразборчивое для Джейн и кивком указал на дверь. Затем он медленно, отцепляя палец за пальцем, принялся убирать со своего плеча ее руку, и Джейн хотелось закричать, чтобы поторопить их. Наконец женщина удалилась в коридор, а доктор занял место рядом с Джейн. Мистер Лоуэлл и второй помощник уже поднимали пациента на стол.

Руки Джейн дрожали, когда она накидывала на доктора фартук. Он привычно повернулся одним боком, потом другим, чтобы она могла его застегнуть. Потянул ее к тазу в углу:

– Антисептик. Вымойте руки, мисс Шорингфилд. Очень тщательно. И под ногтями непременно.

Она сделала все, как он велел, и вернулась к операционному столу. Мистер Лоуэлл уже закрепил ремни поперек груди пациента, на щиколотках и запястьях. Прибывший с ним человек молча стоял и смотрел, как тот воет и корчится от боли. Мистер Лоуэлл убрал чехол с набора инструментов.

– Мистер Ривер, – произнес Лоуренс, и мужчина у стола перевел взгляд с больного на него. – Прошу вас выйти. Мисс Шорингфилд останется.

Только в это мгновение Джейн вспомнила, что не надела фартук. Одного взгляда на пациента хватило, чтобы понять, почему доктор ей не напомнил: у них не было времени.

Даже через прилипшую к телу и пропитанную кровью ткань рубашки можно было увидеть, что живот пострадавшего разрезан. Сверху наложили повязку, но пострадавший разорвал ее и частично вмял внутрь раны. Доктору Лоуренсу понадобились всего две секунды, чтобы оценить положение.

– Мисс Шорингфилд, мне нужны ваши руки. – Не дождавшись ответа, он потянул ее ладонь и зажал ею рану с одной стороны, разведя пальцы так, чтобы они расположились по рваному краю. Джейн с трудом удержалась в таком положении, когда мужчина закричал и дернулся. Вторую ее руку доктор расположил симметрично с другой стороны.

– Держите рану открытой. Мистер Лоуэлл, принесите грушу для промывки.

Взяв ножницы, доктор Лоуренс ловко разрезал рубашку, потом удалил попавшие внутрь раны куски ткани.

Джейн чувствовала, как дрожат залитые кровью руки, как она струится между пальцами, попадает под ногти и при этом отвратительно воняет. Черт подери, просто отвратительно. Она никогда в жизни не видела такого количества крови, горячей и скользкой, она все прибывала и прибывала с каждым толчком сердца, переливалась через края раны. Мужчина по-прежнему кричал и корчился, при каждом его вдохе и выдохе руки ее поднимались и опускались. Вернулся мистер Лоуэлл и протянул доктору стеклянную трубку с резиновым шаром. Лоуренс нажал на него, и вода с напором хлынула в рану, выталкивая кровь и заставляя ее переливаться через край. Джейн увидела нечто, похожее на смотанный жгут или оболочку колбасы. Во рту появился вкус желчи. Раньше она не представляла, как человек выглядит изнутри. Оказалось, как мясо. Отвратительное сырое мясо.

– Порезы очень глубокие. – Доктор Лоуренс не испугался, не отпрянул в ужасе. Его манеру речи можно было назвать отстраненной, но Джейн сочла ее сосредоточенной; он констатировал факты, помогая тем самым Джейн прийти в себя.

Он способен это исправить.

Он должен исправить.

Лоуренс прижал к лицу пациента пропитанную эфиром ткань. Пары долетели и до Джейн, обожгли ноздри.

Мужчина обмяк, дрожь прекратилась, громкий крик перешел в монотонный затихающий вой.

Доктор убрал от его лица ткань и повернулся к Джейн. У нее мелькнула мысль: «Сейчас он спросит, справлюсь ли я. Не надо, пожалуйста, не надо». Если он спросит, придется признаться, что нет. Пусть лучше он молчит, и оба будут думать, что она способна на все и готова выполнить любое его поручение.

Доктор Лоуренс кивнул и встал на прежнее место.

– Мистер Лоуэлл, ретракторы, – негромко произнес он. В помещении зависла тишина. Все будто перестали дышать.

Мистер Лоуэлл передал два блестящих, изогнутых на концах металлических инструмента. Доктор поместил их под кожу, на которой лежали руки Джейн, и положил ее пальцы сверху. Сначала они чуть не соскользнули, но Джейн напряглась и удержала их на месте, ощутив облегчение от возможности больше не прикасаться к рваной плоти. По указанию доктора она чуть раскрыла рану, раздвинув края.

– Что тут у нас… – пробормотал Лоуренс. Он принялся исследовать внутренности, осторожно отодвинул в сторону блестящие кишки, затем переместил более толстую часть, и она легла сверху на остальные, беспорядочно спутанные. Джейн невольно подалась вперед и вытянула шею. Нет, она ошибается. Они только кажутся спутанными, на самом деле каждый кусок укладывался на свое место, однако ни в одном она не заметила дырки. Все внутренности сливались, казались ей единым целым.

– Что же ты с собой сделал, – прошептал под нос доктор Лоуренс.

Впервые в его голосе мелькнула растерянность, когда он сосредоточенно принялся отделять месиво исковерканной плоти от окружающих тканей, обнажая большую часть более крупного органа, пока он не стал ровным и гладким. – Что ж, ему еще повезло… Задень чуть глубже, умер бы от септицемии примерно через неделю.

Лоуренс вытащил из живота пациента окровавленный кусок кишки и осторожно отложил в сторону, а затем взял иголку и нитку. Джейн смотрела на врача во все глаза. Орган внутри живота еще функционировал, он был живой. Джейн показалось, она даже уловила движение, но потом все скрыла кровь.

– Мисс Шорингфилд, не отвлекайтесь, пожалуйста, тяните, следите за ретракторами.

Джейн заставила себя опустить глаза и принялась смотреть, как он зашивает поврежденную часть кишечника, вытягивает кусок кишки через рану, сделанную самим пациентом. Когда доктор велел, она убрала инструменты, и он удивительным образом быстро сшил короткими твердыми стежками все слои и наконец кожу.