Призраки Джейн Лоуренс

Возможно, она станет лучше разбираться в медицине, но как же цифры? Они константы в ее жизни, создают правила. Джейн впитала логику цифр, но они приводят к ужасным выводам. Жизнь не важнее суммы на бумаге, однако у нее есть цена, указанная на листе.

– Миссис Рентон заплатит, как сможет, – ответил Лоуренс, отлично видя, как скривилось ее лицо. – Сумма невелика, но я не стану брать с нее больше, я ничего не потеряю.

Пальцы ее крепче сжали чашку.

– Но цифры не обманывают. Я разделяю вашу морально-этическую точку зрения, однако вам надо платить за оборудование, аренду помещения. За еду и одежду. В противном случае вы не сможете работать врачом и спасать жизни людей.

Цифры лишены доброты и гуманности.

– Мы получим пожертвования. Так часто бывает в подобных случаях.

– Пожертвования поступают нерегулярно, – возразила Джейн. – На эти суммы нельзя полагаться.

Она уже заметила ежедневные несоответствия в гроссбухах, надо будет разобраться с каждым конкретным случаем.

– Извините, мисс Шорингфилд, Джейн. Я не собираюсь делать вид, что у меня на все есть ответ.

Она поморщилась и склонила голову.

– Я тоже. Но я доверяю цифрам. Полагаю, это привело бы к разногласиям, стань я вашей женой. К напряжению, недопониманию. Простите, я не подумала об этом, когда делала вам предложение. Работа всегда была для меня простой, а оказалось… может быть иначе.

Мне не следует вступать с вами в брак. Фраза была готова слететь с языка. Как глупо. Разлад между ними возник уже на следующий день после знакомства. На симпатию она даже не смела надеяться, но взаимопонимания и умения приходить к соглашению вполне бы хватило.

– Я пойму, если вы будете настаивать, чтобы я носила другую одежду, – произнесла она. Упрямство и смущение не позволяли первой заговорить об отмене договоренностей.

– Я не стану этого делать.

Сердце ее подпрыгнуло.

– Честно признаться, – продолжал доктор, – я до сих пор совсем не уверен, что вообще хочу жениться. Однако если это случится, разве не естественно, что со временем мы научимся быстро приходить к единому мнению?

Во рту пересохло, внезапно заболела голова. Она желала так много и сразу, что едва ли была способна взглянуть на все по отдельности.

– Как насчет других моментов? – спросила она, отбросив мысли. – Например, консумации?

Доктор потупил взгляд и покраснел.

– Полагаю, если мы решим, что брак должен быть подтвержден, то непременно найдем способ сделать это на условиях взаимного уважения. В нашем случае я рассматриваю вас скорее как сотрудника и готов уважать ваше желание держать дистанцию. Что скажете?

Логика подсказывала, что лучше хранить молчание, но она позволила себе пристально разглядывать его лицо. Что изменилось всего за одну недолгую операцию? Как получилось, что они поменялись ролями? Теперь не он пытается найти аргументы против, а она ищет бреши в его системе защиты их отношений. Возможно, соглашение уже достигнуто на глубинном уровне, ей недоступном?

– Рассматриваете? Несмотря на то что я никогда не перестану говорить о счетах и затратах? – отважилась спросить Джейн. – И на то, что часто не смогу относиться к пациентам как к людям?

– Потому что знаю: в вас больше гуманизма, а не бредовых идей воспаленного воображения одинокого человека.

Гуманизма. Она открыла ему свои чудовищные мысли, а он на этом основании решил, что она добра и человечна? Он видит ограниченность ее плана, который она так тщательно продумывала. Впрочем, добиться встречи с ним все же получилось, а позже – и заложить основу для продолжения отношений.

– Как я вижу, вчера вы думали не только о представленных мною аргументах.

– Мысли появились сегодня. Примерно в середине разговора с миссис Рентон о послеоперационном уходе за мужем. – Он выглядел смущенным и по-прежнему не поднимал глаз. – Мне внезапно пришло в голову, что ваш основной довод вполне разумен. Брак – хорошо продуманная договоренность по большей части. Вы обладаете навыками, которые могут быть полезны в моей работе; кроме того, с вами приятно находиться рядом.

– Приятно находиться рядом, – повторила она. Джейн никогда не слышала, чтобы о ней говорили в таких выражениях.

– Таким образом, – продолжал доктор, – будь общение с вами неприятным, ваши навыки подтолкнули бы меня к предоставлению вам места, однако брак казался бы мне невозможным. Но поскольку это не так, я бы сказал, что брак, в принципе, возможен, если условия никогда не выйдут за рамки довольно странной договоренности о приеме на работу и он останется лишь юридически оформленным соглашением. В этом случае, как мне видится, неважно, как это называется, пусть даже и браком.

– Понятно, – произнесла Джейн. И она действительно поняла, что он запутал все еще больше, чем было в ее изначальном плане, а границы теперь практически размыты. Впрочем, она еще могла возразить, могла отказаться от столь своеобразного ухаживания. Могла уйти и попробовать воплотить свой план с другим мужчиной, надеясь, что все будет менее запутанным и сумбурным.

Но ведь доктор Лоуренс ее понимал. Кровь ли, страх или просто работа – нечто помогло ему увидеть в ней то, чего бы она не хотела показывать, но при этом он не отвернулся. Не счел ребенком, ищущим защиты, какой до сих пор считали ее Каннингемы, или чудовищем из-за того, что ум ее рационален и принимает лишь логику, но не эмоции.

Джейн не подозревала, что такой исход возможен. Пусть границы размыты, какое это имело значение, если основная канва плана все же угадывалась? Они станут мужем и женой, их отношения будут ровными и вежливыми. Муж будет уважать ее и понимать.

– Приятно, что вы еще размышляете над моим предложением. Я… мне бы хотелось помочь мистеру Рентону.

– Да, – кивнул он. – Это было бы неплохо. Как вы сейчас себя чувствуете?

Джейн прислушалась к внутреннему состоянию и оглядела платье. На юбке засохшие пятна крови. Пальцы еще болят оттого, что руки долго находились в одном положении, удерживая ретракторы. Однако самое важное, что они помогали мужчине и он жив. И она тоже сыграла в этом роль.

– Горжусь собой, вероятно. – Ей потребовалась смелость, чтобы произнести эту фразу. – До этого состояние было скорее экстатическим. Причина, я думаю, в том, что я боялась навредить пациенту и опасалась, что разобраться в бухгалтерии будет невероятно сложно.

– Откройтесь позитивным эмоциям, сосредоточьтесь на них. Это лучшая часть работы. Кажется, что внутри светит солнце, позвольте ему согреть вас.

– Как вы это назвали? Ощущать себя живым?

Доктор поднялся.

– Да, живым. Это чувство существует благодаря тебе самому. Ты жив, и они живы, ты это чувствуешь, будто связан с ними, и эффект становится двойным по силе. Это дурманит.

Джейн поднялась с места. Ее и доктора разделяли всего несколько сантиметров. Эффект близости нельзя было скрыть.

– Дурманит? – переспросила она.

– Да, заставляет делать глупости. – Взгляд его скользнул по ее губам.

Джейн чувствовала, как сердце трепещет в груди совершенно против ее воли.

Лоуренс тряхнул головой, сделал шаг назад и потер затылок.

– Постарайтесь насладиться этим чувством и будьте осторожны по дороге домой. Сегодня можете не возвращаться.

– Вы меня отсылаете?

– Да. Но, согласитесь, так лучше. Нам обоим надо хорошенько подумать, у меня к тому же есть неотложные дела. Уверен, и у вас тоже.

– Я… да, разумеется. Когда мне нужно быть здесь снова? Завтра? – Сердце упало, когда она увидела сомнение на его лице. – Так будет лучше, если считаете, что совместная работа поможет вам принять решение.

– Да, считаю. Надеюсь, мнения совпадают.

– Да, – ответила она, возможно слишком быстро.