Зов глубины

– Конечно, кто же ещё? – рассмеялся Джулиан. – Зато мы самые крутые фрики в этой части Тихого океана. Ну так что, идёшь есть?

– Да, – пробормотал Леон, заставив себя встать.

Кариме нравилось проводить время с Джулианом. Как выяснилось, его семья ютится в трущобах Лос-Анджелеса и считает, что он учится в каком-то спортивном интернате.

– Думаю, им не очень-то интересно, чем я на самом деле занимаюсь: почти вся семья живёт на мой заработок, – с усмешкой поведал Джулиан.

– А тебе разве не надо копить на колледж? – удивилась Карима.

– Как-нибудь прорвусь. – Глаза Джулиана утратили весёлый блеск, взгляд его стал серьёзным, почти жёстким. Но лишь на миг – потом он начал рассказывать смешную историю, как косячил первое время на станции. Его лицо придвинулось к ней совсем близко, и Карима подумала, что произойдёт, если его поцеловать. Просто так, ради забавы, чтобы проверить, как он отреагирует. Она не сомневалась, что ему бы это понравилось, что он только того и ждёт.

Но Карима этого всё-таки не сделала, и ей трудно было сосредоточиться на его рассказе. Когда Джулиан попрощался, чтобы приняться за реферат, она испытала почти облегчение.

Её мучили угрызения совести: не обиделся ли Леон на её слова? Она надеялась, что нет. Ещё это неудачное сравнение с тюрьмой – зачем она только это ляпнула! Тем, кто привык жить на станции, здесь наверняка уютно. Даже без телевизора. Хотя бы музыка здесь есть. Где-то женский голос, нещадно фальшивя, громко напевал: «Help me if you can, I’m feeling down… and I do appreciate you being ’round… help me get my feet back on the ground… won’t you pleeease pleeeease help me…»[14 - Помоги мне, если можешь, мне так плохо. Я буду очень признателен, если ты побудешь рядом. Помоги мне обрести почву под ногами. Неужели, ах неужели ты мне не поможешь? (англ.)]

Где-то она это уже слышала. Её MP3-плеер за несколько секунд проанализировал бы песню, выдал название и воспроизвёл оригинал, но, увы, она не взяла его с собой. Кариме стало любопытно, откуда доносится пение, и она пошла на звук. В нише медицинского центра она наткнулась на бортинженера плотного телосложения со светлой косой – как же её зовут? Паула. Она была в штанах с кучей карманов и топике без рукавов. На плече у неё виднелась татуировка – сердечко с надписью John forever. Она сосредоточенно ремонтировала что-то, напоминающее деревянный домик размером с телефонную будку. Даже с окошком.

«But every now and then I feel so insecure – I know that I just need you like I’ve never done before»[15 - Я то и дело чувствую себя беззащитным. Я знаю, что сейчас ты мне нужна как никогда (англ.).], – гремело в ушах Каримы, и она спонтанно постучала по внешней стороне домика.

– Судя по всему, вам нужна помощь, – пошутила она.

Голубые глаза на улыбчивом веснушчатом лице задорно смотрели снизу вверх на Кариму:

– Помощь никогда не повредит. Подай-ка мне индикатор фазы.

– Что-что? – Карима подняла руки и с извиняющимся видом указала подбородком на деревянный домик: – Что это? Какое-нибудь особо ценное оборудование?

– Если бы! В корабельном оборудовании я разбираюсь: на каких только судах не работала – от роскошной яхты до контейнеровоза. – Паула упёрлась кулаками в бока. – Но нет – это чёртова домашняя сауна Матти. Вообще-то эта штука отлично подходит, чтобы согреться: здесь, внизу, быстро замерзаешь. Но она вечно ломается. Отвратительное качество. Если бы она не принадлежала командиру, я бы давно выкинула её за борт.

Карима ей посочувствовала и спросила, не видела ли Паула Леона. Но бортовой инженер покачала головой:

– Может, в отсеке подводных напарников: ребята и Билли иногда сидят там с ноутбуками и дистанционно выполняют какие-нибудь учебные задания. Или… да нет, скоро ведь ужин. Посмотри в кают-компании.

Но и в кают-компании Леона не было: там стояли только несколько учёных – наверное, обсуждали, что происходит в море возле Гавайских островов. Один из них, щуплый парень, который, не считая жидких волос, выглядел лет на семнадцать, улыбнулся ей. Наверное, это тот самый тип, о котором рассказывал Джулиан, – геолог Урс. На станции его недолюбливали, потому что он вечно жаловался на молодёжь и условия труда.

– Вы наверняка ищете маму, фройляйн Карима? – спросил геолог по-немецки с забавным швейцарским акцентом. – Она в переговорной – общается с мужем.

– Очень за неё рада, – лучезарно улыбнулась Карима. Чувствуя, как геолог провожает её недоумённым взглядом, она повернулась и вышла за дверь. Но потом до неё донеслась тихая детская болтовня, и сердце её сжалось, как та пластиковая бутылка, которая под давлением толщи воды превратилась в комок величиной с напёрсток.

Это наверняка Джереми.

Её брат Джереми!

Сейчас она наконец-то сможет с ним поговорить. Обычно мама утверждала, что он ещё слишком мал для телефонных разговоров. Узнает ли он её? Ноги Каримы приросли к полу.

«Хотя бы поздоровайся с ним. Как же он тебя узнает, если ты увиливаешь от разговора?» – подумала она.

Она медленно направилась к переговорной. Дверь была приоткрыта, и Карима, распахнув её, прислонилась к стене кабинки, где сидела мать, и взглянула на экран. На коленях у Шахида, до отвращения добродушного и милого, сидел малыш с взъерошенными русыми волосами. Карима была потрясена – неужели это правда Джереми?! Он выглядел иначе, чем на фотографиях, которые она разглядывала тысячу раз. Если бы она увидела его на игровой площадке среди других детей, то прошла бы мимо.

– А монстры что? – со смехом спросила мама, но тут заметила Кариму и резко обернулась: – Джереми, смотри, кто пришёл!

Лицо и руки Джереми были нечёткими, потому что он ни секунды не мог усидеть на месте. Он возился с какой-то игрушкой – резиновым монстром? Ну и уродец. С электронным рычанием игрушка мелькнула перед монитором, а потом, видимо, упала на пол. Джереми прыгнул за ней и пропал из виду.

– Джерри! – вздохнул Шахид. – Смотри, кто здесь. – Мимолётная улыбка в её сторону. – Привет, Карима. Нравится тебе там, внизу?

– Привет, – Карима заставила себя улыбнуться в ответ. – Да, здесь классно. Как дела?

Но Шахиду было не до ответа. Он снова водрузил Джереми себе на колени, малыш мельком, без интереса взглянул на Кариму, ухватил обеими руками резинового монстра и изобразил, будто тот пожирает монитор. Веб-камера покачнулась.

– Поздоровайся с Каримой, золотце! – натянутым тоном произнесла мать.

«Последняя попытка», – подумала Карима и громко крикнула:

– Привет, Джереми!

Но Джереми смотрел вниз. Секунду спустя он снова спрыгнул с коленей отца и пропал с экрана. Карима отодвинулась от стены, на которую облокачивалась, и пошла прочь. В глазах у неё защипало. Но она не хотела давать волю слезам – только не сейчас. Мать крикнула ей вслед что-то про отца, но белый шум в голове поглощал все звуки.

В кают-компании весь экипаж собрался на ужин. Карима хотела сбежать, но кто-то сунул ей в руки полную тарелку, и она оказалась за одним столом с Патриком, Паулой и двумя незнакомцами. Джулиану места рядом с ней не хватило, и он, раздосадованный, ушёл.

– Представляешь, мне удалось починить сауну, – сообщила Паула, с открытым ртом жуя кусок хлеба. – А этот несносный киви, – она мрачно кивнула на Патрика, – так сильно нажимал на кнопки, что она снова испустила дух.

– «Во всяком деле, чтобы добиться успеха, нужна некоторая доля безумия»[16 - Пер. Е. Бируковой.], – ухмыльнувшись, с выражением продекламировал Патрик. – Шекспир, «Король Генрих IV».

– Что ты хочешь этим сказать? – Паула скрестила руки на груди. – Что ты поломал её по глупости, а не нарочно?

По тому, как они переглядывались, Карима догадалась, что они любовники. Но её это сейчас мало интересовало. Её вообще ничего не интересовало – хотелось лишь остаться одной. Есть ли на этой чёртовой станции хоть одно место, где можно побыть в одиночестве? Если она запрётся в каюте – тут же непременно явится мать и начнёт барабанить в дверь.

После ужина Карима, дежурно улыбаясь направо и налево, отнесла тарелку, размышляя, сколько ещё продержится. Всякий раз, когда она думала о Джереми, глаза её наполнялись слезами. Косой взгляд, неосторожное слово – и она разревётся перед всеми этими людьми, которые, наверное, считают её поверхностной дурочкой. Звонить отцу сейчас тоже не стоит: ведь экскурсия на «Бентос II» – его идея, организовать её наверняка было непросто, и он заслужил радостную весточку из глубины. Помочь ей он всё равно не сможет.

Выждав, когда Джулиан и другие подростки не смотрели в её сторону, а мать скрылась в кухне, чтобы составить компанию Сэмюэлу (он же Камуэла), Карима выскользнула из кают-компании и стала бродить по станции – мимо лабораторий, кают и гудящих технических помещений, пахнущих машинным маслом и свежей краской. Только бы никто не попался на пути и не полез к ней с разговорами. По щекам катились слёзы – солёные, как морская вода. И вдруг – о чудо! – переборка, ведущая на склад, подалась. За ней в тишине синевато-зелёная аварийная лампа слабо освещала складские помещения, где громоздились штабелями ящики, пластиковые баки, металлические газовые баллоны. Пахло пластмассой и фанерой.

Карима устроилась на стопке брезентовых чехлов и свернулась клубочком. Было холодно и неуютно – в самый раз: она и не стремилась к удобству.

А потом Карима просто перестала сдерживаться.

Каким нереальным ощущалось всё на «Бентосе II»! Леон шёл по коридорам, помещениям и лабораториям, разглядывая их глазами постороннего.

«Ненамного лучше, чем в тюрьме», – пульсировало у него в голове, и станция вдруг показалась ему невыносимо тесной. Ему хотелось махать кулаками, броситься к главному шлюзу, вырваться в тёмные просторы, по которым он так тосковал. Интересно, сколько он ещё выдержит без ныряния. Почему они до сих пор ничего не выяснили? Где данные глиссеров? Когда появится «Фетида» и приедет Тим?

– Друг мой, что с тобой? Мегаледяные у тебя мысли. Что-то произошло? – Голос Люси – тихий и растерянный.

– Да, – устало ответил Леон. – Мне нестерпимо холодно. Иногда вдруг задумываешься о жизни… и тебя будто подхватывает и уносит течением.

Услышав какой-то тихий звук, едва заглушающий вечное гудение кондиционера, Леон насторожился: на такой глубине нельзя игнорировать ни одну мелочь – любое тихое шипение или перепад давления может означать, что в «Бентос II» где-то проникла вода. А тогда счёт пойдёт на секунды.

Но, прислушавшись внимательнее, он понял, что ошибся. Глупости: это не течь в обшивке, а тихие всхлипы.

Билли? Нет, не Билли. Он только что видел её в библиотеке – она скачивала из станционной базы данных фэнтези на свою читалку. Тогда остаётся только одна девочка – Карима. Наверное, забилась в складской отсек. Хорошо, что он вовремя это заметил – а то вломился бы туда в поисках течи. От одной мысли об этом ему стало не по себе, и он ощутил лёгкую панику.