Опала на поводке. Книга первая

Причиной ее беспокойства была только и строго моя персона. Девушка пребывала в состоянии паники постоянно, с того момента как я встал с кровати, начав передвигаться по дому. При виде моей персоны у нее тут же все валилось из рук, движения становились суетливыми, а мысли хаотичными настолько, что даже отвечать на вопросы могла лишь с большим трудом и не с первого раза. Кофе мне эти несколько дней был вынужден приносить сам Уокер, потому как тело мисс Легран отказывалось приближаться ко мне, не испытывая дрожи и судорог. Это в конечном итоге так вывело из себя дворецкого, что горничная была в приказном порядке отправлена со мной на экскурсию по городу. Сейчас я сидел возле сильно нервничающей девушки и терял последние крохи терпения.

– Мисс Легран! Извольте объясниться! – зло рявкнул я, пугая до икоты шофера-японца и Кикути-сенсея. Головная боль почти не оставляла надежды хоть что-то почерпнуть из экскурсии, поэтому я обратил свой гнев на горничную, – Чем вызвано ваше нервное поведение?!

Девушка побелела, закатила глаза и отправилась в обморок.

– Остановить мобиль! – зарычал я, чувствуя, как подступающая злость помогает бороться с головной болью. Машина с низким гулом начала замедляться и вскоре совсем остановилась.

Выскочившие из мобиля, ничего не понимающие японцы наблюдали, как я вышел сам, оставив дверь открытой, потом сунулся внутрь автомобиля, схватил сомлевшую горничную за башмаки и немного подтянул, переводя в целиком лежачее положение. Они так же проводили мой следующий маневр с непонимающими лицами – когда я, обогнув транспортное средство, открыл уже дверь с другой стороны, где на сидении теперь расположилась голова девушки.

А вот когда я вытащил «Линьер», японцы неожиданно заблажили с потрясающей страстью.

– Алистер-сан! Алистер-сама! Не нужно! – вцепился в мою руку Кикути, в то время как неизвестный мне водитель просто присел на месте, схватившись за голову, – Пожалуйста, не делайте этого!

– Кикути-сенсей, будьте добры меня отпустить! – негодующе ворчал я, дергая рукой. Вцепившийся в меня полноватый японец обладал достаточным весом, чтобы вовсю шатать мое подростковое тело. Такое запанибратство было неприемлемо!

– Не убивайте девушку! Она просто боялась, что вы ее обесчестите! – выдал господин Нобу, глядя на меня умоляющим взглядом, но продолжая крепко сжимать руку.

– Что?! – не поверил своим ушам я, прекращая вырываться. Это подвигло японца на словесный поток.

– Для Легран-сан стало обескураживающим известием, что лорд Эмберхарт-сама запретил наем дополнительных работников! Она боялась! Поймите же!

– Мисс Легран имеет право бояться всего, что сама себе надумала! – процедил я, глядя в неожиданно широко раскрытые глаза бывшего учителя, – Меня интересует другое! Почему вы решили, что я ее собираюсь убить?!

Кикути Нобу ослабил хватку, но выразительно посмотрел на зажатый у меня в руке «Линьер». Ох уж эти дикари…

Я резко вырвал руку из хватки японца.

– Я не ношу с собой нюхательных солей, почтенный! Зато есть он, – я постучал пальцем по корпусу револьвера, – «Линьер» использует высокоточные патроны, снаряженные не порохом, а алхимически стабилизированным пироксилином!

Выстрел в землю, от звука которого шофер опускается чуть ли не на корточки, я вышибаю вбок барабан револьвера и выбиваю дымящуюся гильзу. Достать платок, протереть, сунуть ее под нос Кикути. Только сморщившись от резкого запаха, японец начинает понимать, что и зачем я сделал. Пришлось вталкивать ему горячую гильзу в руку и отправлять к бездыханной девице на реанимационные процедуры. Кем меня считают эти варвары?!

– И не забудьте ей сообщить, что ее страхи беспочвенны! Жду здесь пять минут! – снабдив обоих азиатов ценными указаниями, я отошел покурить.

Не успела сигарета кончиться, как немного встрепанная, но куда более спокойная горничная уже стояла передо мной, уткнув взгляд в землю.

– Мисс Легран! Только тот прискорбный факт, что мой отец не счел нужным снабдить как меня, так и вас достаточным количеством информации, примиряет меня с случившимся! Знайте впредь и дайте себе труд не забыть о том, что сейчас будет сказано! – начал чеканить я, почти теряя сознание от головной боли. В глазах все плыло и качалось, но виду я показывать не собирался. Вместо этого, я плотно сцепил челюсти, продолжив цедить слова, – Я бы никогда не позволил себе бесчестного поведения в отношении нанятых слуг и подчиненных! Мы с вами находимся в чужой стране, во враждебном окружении – во мне вы можете видеть если не нанимателя, так его сына, но вовсе не насильника, одержимого похотью! Если вы не понимаете смысла и духа английских законов в взаимоотношениях между слугой и лордом, то я объясню вам этот момент подробнее! При любой угрозе вашей чести и достоинству, я, как представитель нанявшего вас рода Эмберхарт, обязан выступить в вашу защиту! Я достаточно понятно выразился?!

Дождавшись еле услышанного шепота «Да, сэр», я велел всем вернуться в машину и продолжить движение по намеченному плану. Мигрень уже ощущалась как некая стихия, лишь на короткие мгновения выпускающая меня из своих когтей. Я почти не слышал слов Кикути, сосредоточившись лишь на том, чтобы сидеть с каменно-неподвижной физиономией. Кстати, лишь сейчас вспомнилось блестящее решение, позволившее таки островной нации, проживающей в сейсмоопасном районе перейти к строительству домов более трех этажей. На помощь японцам пришел венгерский пенобетон, который они остроумно армировали алюминиевыми сетками, и их собственная разработка – полужидкие фундаменты. Теперь максимальная высотность зданий в Токио достигала шести этажей.

Мой взгляд то и дело цеплялся за несуразности. Люди в костюмах с головами странных существ, что-то раздающие другим? Тысячи ярких вывесок? Странным образом знакомые прилавки, закрытые лишь полосками матерчатой ткани, за которыми на высоких барных стульях сидят клиенты и что-то… едят? Мелочи, яркие мелочи. Но вот количество женщин, у которых длина юбок доходит только до колена, бесстыдно выставляя обнаженные ноги? Как такое может быть?

В этом городе что, любимая женская профессия – проституция? Не может подобного быть. Я видел лондонских ночных бабочек, мало кто из ветреных дев туманного Альбиона осмелился бы показать столь много своей плоти. Машина все катилась по улицам города, Кикути что-то вещал, а я плавал по штормовым волнам головной боли. В какой-то момент я почувствовал, что больше не могу, и попросил остановить мобиль.

В небольшом переулке, где с трудом смогли бы разойтись двое человек, царил сквозняк. Я оперся одной рукой на кирпичную стену, жадно затягиваясь сигаретой. Головная боль отступала, сменяясь целым вихрем быстро мелькающих образов, картинок, звуков и понятий. Каким-то немыслимым образом я успевал зацепить краем внимания каждый из мелькающих образов, узнать его, но осознать увиденное не было ни сил, ни возможности. Крутящаяся перед глазами феерия увлекала за собой, но никуда не приводила…

– А-нно… – раздалось из-за спины.

Не с моим плотным графиком разносторонних предметов надеяться, что я в свои четырнадцать лет представляю из себя достойного бойца. Отнюдь. Обостренная паранойя, вечный тонус тревожности, и все свободное время, проведенное в тире, дали мне лишь стартовый минимум. Фундамент. Но одну вещь в меня намертво вбил сам граф Эмберхарт, собственными руками, примером и волей.

«Если ты слышишь или видишь нечто разумное, но нечеловеческое – готовься к смертному бою»

Творящаяся в сознании кутерьма не позволила осмыслить происходящее, но оба «Клатча» уже были в руках. Один из них смотрел на выход из переулка, а второй уперся точно в лоб стоящей за моей спиной девушке. Девушке? Нееет.

– Алистер-сан! АЛИСТЕР-САМА!! Не делайте этого! – вопль Кикути настолько походил на тот, что я слышал лишь несколько часов назад, что я начал приглядываться к будущему трупу, пытаясь разобрать в стоящем передо мной существе признаки Легран. Сознание помутилось настолько, что я принял горничную за Это?

Раздавшееся девичье ахание за спиной подбежавшего японца утвердило меня в мысли, что с рассудком все в относительном порядке. Анжелика стояла, прикрыв ладонью рот, и смотрела то на меня, то на заднюю часть моей мишени. Дуло свободного пистолета затанцевало между головами Кикути и Легран. Не угрожающе, предупреждающе.

– Мистер Кикути, вы опять за старое? – раздраженно спросил я японца, отслеживая глаза взятого на прицел существа и поплотнее упирая ствол ему в лоб.

– Не убивайте девушку! – возопил продолживший меня разочаровывать японец.

– Это не девушка, а демон, – тут же поправил я его, взводя пальцем курок револьвера, играющего ограничительную роль для японца и горничной, – Или вы хотите сказать, что я один вижу эти звериные уши и хвост?

Существо совершенно точно не являлось человеком, я это осознал, еще не видя его, по голосу. Сейчас, рассматривая нечто, крайне похожее на молодую девочку-подростка, обряженную в длинное платье из плотной шерсти, я не только видел ее расширенные глаза с цветом радужки лимонно-желтого цвета, не только наблюдал крупные кошачьи уши, прижатые сейчас к голове и безвольно замерший хвост. Еще я чувствовал его – запах крупного кошачьего.

Безо всяких сомнений, передо мной абсолютно точно стояло сверхъестественное существо, имеющее множество человеческих черт. А значит – чрезвычайно высокоразвитое и предельно опасное.

Из уголка правого глаза существа выкатилась большущая слезинка и медленно побежала вниз по щеке. Я удивился. Раздавшийся следом гневный вопль Кикути Нобу, после которого последовало просто море грязной, площадной английской брани, заставило меня начать подозревать нечто неладное.

Внятные слова далеко не сразу начали вычленяться из того потока, который полноватый японец с искаженным в ярости лицом возносил к небу. Хула на меня, как на бездумного и социально опасного убийцу, перемежалась с лекцией, что на территории Японии проживают представители других разумных видов, обладающие всеми правами граждан этой страны. Духовные сущности, обладающие устойчивой материальной оболочкой. Настолько устойчивой, что способны иметь потомство с обыкновенными людьми, так что сейчас я готовлюсь застрелить совершенно невинный плод подобного союза, и Кикути меня искренне за это ненавидит.

Если так подумать, то в словах моего учителя японского было зерно правды. Стоящее передо мной создание демонстрировало все признаки того, что оно в шоке, ему страшно, и совершенно не хочется получить пулю из револьвера. Искренность пантомимы подчеркивали текущие уже целыми двумя дорожками слезы. Ну, вряд ли бы настоящий демон так испугался бы от перспективы получить в лоб всего лишь кусок свинца. Выстрел бы дезориентировал и немного помял бы его физическую оболочку, что категорически не фатально для таких существ. Вывод – Кикути прав и опасность для меня отсутствует.

– Мисс, – деликатно улыбнулся я, убирая револьверы в карманы, – Позвольте мне извиниться за доставленные неприятности…

– Мн… мнэээ… – слабо произнесла жертва недостаточной компетенции Кикути Нобу в области преподавания. В ее широко раскрытых глазах быстро начал разгораться огонек разума, – Мнээ…?

А нет, я ошибся. Это был огонек слепой паники. С бешеным воплем-мяуканием существо прыгнуло выше моей головы, вцепилось пальцами с появившимися на них когтями в стену, и, завывая как стадо бешеных кошек, скрылось за углом, перебирая конечностями прямо по каменной кладке. Еще где-то минуту до нас доносились затихающие вдали вопли, которые мне чрезвычайно сложно было характеризовать.

Я посмотрел на замолчавшего японца и прислонившуюся к стене переулка горничную, явно испытывающую определенные проблемы с устойчивым равновесием. Отдав себе приказ запомнить этот момент и прояснить его у Легран, когда мы будем располагать временем, я закурил, морщась от боли в щеке. Кикути стоял, тяжело дыша и глядя на меня с воинственной неприязнью. Разрядить атмосферу мне показалось удачным ходом.

– Инцидент вроде исчерпан, – поделился я с наливающимся мрачностью японцем, – Моя несостоявшаяся жертва полна сил и, очевидно, отказалась от претензий. Почему бы нам не продолжить экскур…

…и на этом месте я потерял сознание.

Глава 4

Давным-давно со мной в жизни приключились несколько эпизодов – я засыпал во сне. Фальшивое пробуждение было чрезвычайно забавным и запоминающимся событием даже после того, как я просыпался полностью, разум продолжал осознавать такой забавный казус. Заснуть во сне, проснуться там же… На этот раз судьба продемонстрировала мне версию для взрослых.

Сначала глаза открыл, уставившись в побеленный больничный потолок, никто иной, как сам Алистер, четвертый сын графа Эмберхарта, владетеля черного замка Гримфейт и окрестных земель. Он полежал около минуты, вспоминая события, которые привели его в госпиталь, но запустить мыслительный процесс несчастный сквайр не успел. Он проснулся во второй раз, переживая смерч событий своей первой жизни. Посещавшие его ранее видения, клочки знаний и воспоминаний, обрывки чужого опыта – всё это бурлило и кипело, выстраиваясь в одну стройную, но очень громоздкую систему.

Это было лишь начало. Сам Алистер себя чувствовал как маленький стальной треугольник, на котором нарастают все новые и новые слои материи – сталь, дерево, плотная ткань, перьевые стабилизаторы… аналогия, конечно же, но именно так, сквозь очередь ощущений «пробуждения» восставал из сна я. Весь.

Прошлый мир, первый мир… а первый ли? Нет, скорее всего, лишь тот, что я помню. Живущий на газе, угле, нефти и электричестве. Интернет, открывший эпоху дешевого вранья и рекламного спама, эстетика демократических свобод, опирающаяся на рыночную экономику, дешевые и просроченные субпродукты… Ха, Алистер правильно оценил свои смутные воспоминания. Я не был кем-то значимым, но подобное в той жизни можно было сказать о ком угодно. Мир был завален громадьем бесполезной информации.

Она меня и спасла. Сбрасывая налипшую на душу прорву бесполезной дряни, скармливая ее жадным щупальцам Реки Душ, я вырвался из притяжения великого Потока, удрав почти в целости и сохранности туда, где мне ничего не грозило. Там я и заснул, убаюканный Тишиной. Пока некто не притащил меня Его Сиятельству графу Эмберхарту, как зажигалку в подарок!

Части сознания едва ли не с металлическим клацаньем вставали каждое на свое место. Я был, есть и останусь параноидальным и надменным Алистером Эмберхартом, англичанином, джентльменом и искренним любителем ставить точки в вопросах с помощью огнестрельного оружия, но к этому сейчас прибавляются массивы знаний и умений, позволяющих как многое вспомнить, так и на многое взглянуть с другой стороны.