Портфель учителя

– Сегодня неподходящий день.

– Неподходящий день?

– Сегодня несчастливый день. Завтра – тоже, двадцать седьмой день шестидесятидневного цикла[7 - Речь идет о китайской системе летоисчисления гань-чжи (шестидесятилетний цикл), основанной на комбинации десятеричного и двенадцатеричного циклов.].

– Чего?..

Оставив ошарашенного коллегу одного в темноте, я убежала и скрылась в метро. Спустившись по лестнице, я еще некоторое время продолжала бежать. Убедившись, что коллега не побежал следом, я сходила в уборную и тщательно вымыла руки. Глядя на себя в зеркало, я захихикала.

Учитель не любит, когда алкоголь наливает кто-то другой. И саке, и пиво он всегда наливает себе сам. Однажды мне довелось налить учителю пива. В тот миг, когда я наклонила бутылку к его бокалу, он лишь немного сдвинулся – на волос, ну, может, на три. Но ничего не сказал. Когда бокал был наполнен, учитель тихонько поднял его, чуть слышно произнес: «До дна!» – и махом выпил. Осушив бокал, он немного закашлялся. Сразу видно – торопился, хотел выпить как можно быстрее. Следующий бокал он налил сам, и когда я подняла бутылку, собираясь долить, учитель выпрямился и отказался:

– Спасибо, но не надо – я предпочитаю наливать себе сам.

С тех пор я больше не пыталась ему налить. А вот учитель временами мне наливал.

На остановку я пришла первой, учитель подошел через несколько минут. Оба мы явились раньше назначенного времени: я – на пятнадцать минут, он – на десять. День выдался ясный.

– Как дзельквы расшумелись, – заметил учитель, глядя на раскидистые деревья рядом с остановкой.

Густые ветви дзелькв и правда раскачивал ветер. Он не казался таким уж сильным, но где-то высоко над нами широко разлетались маленькие веточки. Стояла летняя жара, но влажность была низкая, так что в тени было прохладно.

Мы доехали на автобусе до храмового квартала и прошли немного пешком. На учителе были стильная гавайская рубашка и панама.

– А вам идет, – заметила я.

– Да ладно тебе, – быстро ответил мужчина и ускорил шаг.

Какое-то время оба мы молча двигались быстрым шагом, но потом учитель, чуть замедлившись, спросил:

– Не хочешь перекусить?

– Да я скорее слегка запыхалась, чем голодная, – улыбнулась я, на что он промолвил:

– А тебе бы только шутить, Цукико.

– Я и не шучу. Зато вы у нас модник…

Но учитель, ничего не ответив, вошел в двери ближайшего бэнто-кафе.

– Особое бэнто со свининой и кимчи, пожалуйста, – обратился он к сотруднице заведения и снова повернулся ко мне, словно спрашивая: «А ты что возьмешь?»

В меню кафе было столько блюд, что я вообще ничего не понимала. На миг мой взгляд остановился на бэнто с яичницей-глазуньей, но мне не понравилось, что там именно глазунья, а не просто желток. Вот уж правда, стоит растеряться на миг – и все, становишься бесконечно нерешительным.

– Мне тоже бэнто со свининой и кимчи. – В итоге я заказала то же блюдо, что и учитель.

Мы присели на лавку в уголке зала в ожидании заказа.

– А вы, смотрю, привыкли заказывать еду в кафе, – заметила я, на что он кивнул.

– Я ведь один живу. А ты сама готовишь?

– Когда в отношениях – готовлю, – поведала я, и учитель кивнул с серьезным видом:

– Ну, это-то само собой. Может, и мне подружку завести?.. Или двух.

– Две-то вам зачем?.. Не потянете ведь.

– Больше двух – точно не потяну.

Пока мы вот так болтали всякий вздор, наш заказ приготовили. Сотрудник кафе заботливо положил два разных по размеру бэнто в пакеты.

– Что-то размер разный, – шепотом произнесла я учителю, – хотя заказывали одно и то же…

– Ты же заказала обычное бэнто, а не особое, – так же тихо проговорил мужчина.

Когда мы покинули кафе, ветер усилился. Учитель взял пакет с бэнто в правую руку, а левой придерживал панаму.

Вдоль дороги стали появляться торговые палатки. В одних продавались таби[8 - Традиционные японские носки высотой до лодыжки с отделенным большим пальцем. Носятся с традиционной японской обувью с ремешками.] на резиновой подошве, в других – складные зонты, в третьих – поношенная одежда, в четвертых – книги, старые и новые вперемешку… Постепенно такие ларьки заполнили все пространство по обеим сторонам дороги.

– Сорок лет назад, во время тайфуна, здесь все затопило.

– Сорок лет назад?

– Людей тоже погибло немало.

Учитель сказал, что тогда же здесь и стали проводить базары. На следующий год после наводнения рынок стал меньше, но еще через год базар стали проводить трижды в месяц. Торговая площадь ширилась год от года, теперь она простирается аж до следующей автобусной остановки, и киоски вдоль дороги работают и помимо базарных дней.

– Сюда, – позвал учитель, сворачивая с дороги и входя в небольшой парк.

Парк был безлюден. На дороге было полно народу, но здесь, в парке, всего в паре шагов от нее стояла абсолютная тишина. Учитель подошел к торговому автомату у входа и купил две бутылки зеленого чая.

Сев рядом на скамейку, мы открыли бэнто. Сразу же запахло кимчи.

– А у вас особое бэнто, да?

– Совершенно верно, особое.

– Интересно, чем же оно отличается от обычного.

Мы оба пристально воззрились на два бэнто.

– Кажется, никакой особой разницы нет, – весело сказал мужчина.

Я сделала глоток чая. Несмотря на ветер, в такой жаркий летний день очень хотелось пить. Холодный чай приятно увлажнял горло.

– Как ты аппетитно ешь, – заметил учитель с легкой завистью, глядя, как я поливаю рис бульоном от свинины с кимчи. Сам он уже все съел.

– Уж простите, что не соблюдаю манеры.