Сердце во власти шейха

Сердце во власти шейха
Ким Лоренс

Гарем – Harlequin #43
Принцесса Ханна Латимер – красавица и светская львица, неожиданно оказывается в плену. И теперь спасти ее может только могущественный и высокомерный принц Камель, которому срочно нужно жениться: так он избежит войны с соседним королевством. Камель с трудом терпит капризную принцессу. Но постепенно понимает, что за ее красотой и кажущейся взбалмошностью скрывается трепетная и ранимая душа…

Ким Лоренс

Сердце во власти шейха

Kim Lawrence

The Heartbreaker Prince

© 2014 by Kim Lawrence

© «Центрполиграф», 2023

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2023

* * *

Глава 1

Когда ключ повернулся в замочной скважине в двери камеры, Ханна не спала. Услышав скрежет ключа, Ханна тут же села прямо, свесив ноги вниз с узкой железной кровати. В панике она тщетно пыталась убрать с лица свои растрепанные волосы.

Ханна часто заморгала, почувствовав, как к глазам подступают колючие слезы. Резко прикусив зубами пухлую нижнюю губу, девушка заметила, что боль помогает ей сосредоточиться и собраться с силами.

Она сделала глубокий вдох.

«Сосредоточься, Ханна. Взгляни правде в лицо, на этот раз ты серьезно влипла. Лучше бы ты осталась в безопасности своей скучной офисной работы, сохранила бы свои идеальные ногти…»

Она согнула пальцы, чтобы посмотреть на свои погрызенные ногти, и еле сдержала истерический смех.

«Не теряй присутствия духа, Ханна».

Эта фраза ей всегда казалась странной. Почему она вообще решила, что, работая в благотворительном фонде, она способна на ответственные рискованные задания?

– Я вас не подведу, – уверяла она.

Только чтобы именно это и сделать.

Ханна опустила глаза, чтобы скрыть отразившийся в них гнев и страх, все ее тело невероятно напряглось, как только дверь в камеру открылась. Сосредоточив свой взгляд на холодной серой стене, она четко произнесла продуманные и заученные ею слова.

– Я не голодна, но прошу принести мне зубную щетку и пасту. Когда я могу увидеть английского посла?

Девушка не ожидала услышать ответ. Ведь на все ранее задаваемые ею вопросы она так и не смогла добиться никакой информации, с тех пор как ее задержали на другой стороне границы, куда она не должна была заходить.

Как Ханна ни старалась, военные Квагани, страны, в которую она попала, ее не понимали. Она говорила им, что не является шпионкой и никогда не принадлежала ни к какой политической партии, но они продолжали утверждать, что она врет, и в качестве доказательства показали фотографию, на которой она размахивала плакатом на митинге против закрытия местной провинциальной школы. Кроме того, что ее обвиняли в шпионаже, также ее считали перевозчиком наркотиков. Доказательством этому были ящики с ценной вакциной.

В первые дни заключения Ханна еще надеялась, что все закончится хорошо, если она просто расскажет правду. Но теперь уже удивлялась тому, насколько же она тогда была наивной.

* * *

Прошло уже тридцать шесть часов, новость не появилась на первых страницах газет, в дипломатических кругах не началось никакого движения, когда король Сурана поднял трубку телефона и набрал номер своего соперника, правителя соседней страны, шейха Малека Саиди.

Два совершенно разных мужчины ожидали услышать о результатах этого телефонного разговора, от которого зависела их судьба. Одному из них было за шестьдесят, он был скромного роста, с небольшой бородкой и слегка вьющимися седыми волосами. На нем был надет твидовый пиджак и смешные разного цвета носки, он был похож на рассеянного профессора. Но за его очками в роговой оправе скрывался серьезный сосредоточенный взгляд умного человека. В данный момент все его мысли были сосредоточены далеко не на финансовом состоянии. Существовала только одна вещь, которая значила для Чарльза Латимера больше всего на свете, – это его единственный ребенок. И сейчас в этой комнате, за закрытыми дверьми, маска безразличия спала с его лица, обнажая бледное испуганное лицо родителя.

Черные волосы другого мужчины были коротко подстрижены. Он был высоким – больше шести футов, с длинными мускулистыми ногами и широкими плечами, такая фигура сделала его идеальным участником команды по гребле в школе, а затем в университете. Но гребля, по мнению его дяди, не была достойным занятием, поэтому его первая олимпийская медаль стала также последней.

Чарльз Латимер беспокойно ходил туда-сюда по комнате, заламывая себе пальцы, в отличие от молодого человека, который неподвижно стоял у окна, практически неподвижно. Этот мужчина принадлежал к другому поколению, нежели охваченный горем родитель, – сегодня, именно в этот день, ему исполнилось тридцать лет. И вовсе не так он хотел отпраздновать это событие, хотя ничего в его манерах и поведении не выдало раздражения. Он давно уже смирился с тем, что его чувства уходили на задний план и главным был его долг перед страной.

Мужчина резко развернулся и подошел к окну. Затем открыл раму, позволив шуму струящейся воды со двора заглушить голос его дяди. Воздух был влажным, наполненным запахом жасмина, в нем не было и следа от песчаной бури, которая обрушилась на город после его приезда.

На улице было где-то на двадцать градусов жарче, чем сейчас в Антибесе. Он смотрел на стройное загорелое тело Шарлотты Деннинг, которая наслаждалась жаркой погодой, растянувшись на шезлонге около бассейна, рядом с ней стояло ведерко со льдом, в котором охлаждалась бутылка шампанского, она явно подготовилась к его дню рождения. Прошло совсем немного времени после ее развода, Шарлотта вовсю наслаждалась своей свободой. Если говорить кратко и по сути, Шарлотта была для него идеальной женщиной.

Но для него приключениям пришел конец. Теперь, будучи вскорости женатым мужчиной, он больше не может иметь дела с шарлоттами этого мира. И останутся одни лишь воспоминания. Он иронично скривил губы, затем сжал их в прямую линию. Он женится, потому что это было частью его долга. Лишь некоторым счастливчикам удается совместить долг и свои собственные желания… Когда-то он думал, что принадлежит к их числу.

Чарльз сделал глубокий вдох, чувствуя тонкий аромат цветов в воздухе. Если он начинал думать о том, что судьба была к нему жестока, он напоминал себе о том, что все еще жив. В отличие от его маленькой племянницы Лейлы. Она погибла, как и ее родители, в результате крушения их самолета в горах.

Чарльз занял место погибшего отца Лейлы. Он стал наследником трона. А теперь судьба сложилась так, что для него нашли невесту. Хороша перспектива! Ему предстояло провести всю свою жизнь с «бессердечной» Ханной – такое прозвище его невеста получила в газетах.

– Все решено.

Камель повернулся и спокойно кивнул.

– Я запущу процесс.

Как только король опустил трубку, Чарльз Латимер разрыдался.

Камелю потребовалось чуть меньше часа, чтобы подготовиться, затем он вернулся к двум пожилым мужчинам, чтобы обсудить с ними план дальнейших действий. В знак уважения он спросил одобрения у своего дяди, тот только кивнул и обратился к своему старому другу по колледжу и бизнес-партнеру:

– Она будет с тобой уже сегодня вечером, Чарли.

– Конечно же, если она окажется в истерике или…

– Не беспокойтесь об этом, Ханна достаточно сильная и умная. Она быстро поймет всю ситуацию и сможет вам подыграть.

И теперь ему предстояло узнать, способен ли родитель трезво оценивать возможности своего ребенка. Он в этом сильно сомневался. Камель склонялся к тому, что мужчина просто не хотел сейчас думать о плохом. Было очевидно, что он всю жизнь ни в чем не отказывал своей единственной дочке. Вероятность того, что испорченная богатенькая наследница смогла провести полдня в тюремной камере и не биться в истерике, была практически ничтожной.

Поэтому Камель готовился к худшему и должен был бы почувствовать облегчение, когда, войдя в камеру, заметил, что девушка, которую он должен был освободить, вовсе не бьется в истерике. Но по каким-то причинам вид этой стройной, невероятно красивой женщины, которая сидела на железной койке на голом матрасе, сложив руки на коленях, с величаво вздернутой головой, не заставил его вздохнуть с облегчением. На ней была надета длинная тюремная ряса, но она держалась так, как будто это дорогое дизайнерское платье. Впрочем, и это не заставило Камеля испытывать к ней восхищение, напротив, его охватила волна гнева.

Невероятно! Из-за нее столько людей двигали горы, а она так надменно сидит здесь, будто бы ожидая, что чертов дворецкий должен зайти в комнату! Дворецкий, на которого она к тому же не обратила никакого внимания. Неужели она была настолько глупа, чтобы не понимать, в какой опасной ситуации оказалась, или же она настолько уверена, что папочка всегда сумеет ее спасти, что считала себя неприкасаемой?

Затем Ханна слегка повернула голову и приподняла свои длинные ресницы, и Камель заметил, что под маской холодной белокурой принцессы она пыталась скрыть ужас, которым была охвачена. Он сделал шаг вперед и почувствовал, казалось, осязаемое напряжение, которое исходило от ее тела, заметил пот, проступивший на ее бледной нежной коже.

Камель нахмурился. Он прибережет свое сочувствие для тех, кто его заслуживает. И хоть Ханна была явно испугана, она не входила в эту категорию людей. Она сама виновата в том, что с ней произошло.

Не трудно было понять, почему мужчины не могли перед ней устоять, даже несмотря на то, что она источала яд. Он сам на мгновение был ею очарован, но, к счастью, как только она заговорила, его разум тут же прояснился. Ее голос был таким же холодным и высокомерным, как выражение ее лица, она вела себя величаво и надменно, что никак не располагало к ней людей.