Король: Вечный монарх. Сквозь время

Наконец их взгляды встретились. Гон пристально смотрел на Ли Рима, и воспоминания становились все яснее и яснее. Но теперь он не был восьмилетним принцем, страшащимся взглянуть Ли Риму в лицо. Он, Гон, – хладнокровный и беспощадный император. Его глаза горели холодным гневом, и сам он выглядел свирепо, как дикий зверь. Ли Рим не шевельнулся, лишь стиснул зубы и с силой сжал в кулаке ручку своего зонта-трости.

Гон не сводил с него глаз. То же лицо, что и двадцать пять лет назад. Просматривая записи с похорон Чхве Гитэ, Гон не мог поверить, что такое возможно. Время остановилось для Ли Рима, он не старел, и его замысел был ясен: стать бессмертным, подчинить себе вечность – вот чего он хотел. И ради этого нарушил баланс двух миров, попрал их законы, загубил множество невинных жизней.

– Предатель Ли Рим!

Возглас прозвучал словно гром среди ясного неба.

Спустя мгновение по толпе покатился глухой ропот, люди зашептались, а потом загомонили:

– Что вы такое говорите?

– Кто такой Ли Рим?

– Разве мятежник не умер?

– Если бы он был жив, ему перевалило бы уже за семьдесят, не так ли?

Люди переглядывались и озирались. Уголок губ Ли Рима приподнялся, ведь именно этого он и хотел – посеять смуту. Но сейчас Гона мало волновали его цели. Не скрывая гнева, он направился к Ли Риму. Вся императорская стража внимательно следила за каждым движением императора.

В этот момент, гремя колесами, словно из ниоткуда возник трамвай и преградил Гону путь: мероприятие было незапланированным и движение в этом районе не перекрывали. Гон резко осадил Максимуса, стража стеной окружила императора. Гон сверлил глазами борт вагона: ему ничего не оставалось, кроме как с тревогой ждать, пока проедет трамвай. Наконец преграда исчезла. Ли Рим стоял все там же, неподвижный, как скала. Он улыбался, чувствуя свое преимущество.

– Это предатель. Схватить его!

Не успел Гон отдать приказ стражникам арестовать мятежника, как за спиной Ли Рима возникла группа людей, одетых во все черное. Это были наемные бандиты. Казалось, их было больше ста человек, и все они встали стеной на защиту Ли Рима.

В толпе закричали:

– Спасайтесь!

Сторонники Ли Рима хватали людей одного за другим, приставляли нож к горлу и держали как заложников. Повинуясь приказу императора, гвардейцы выхватили пистолеты и направили на предателя и его свору. Крики горожан, в ужасе разбегавшихся в разные стороны, разносились по округе. Заложники, оцепеневшие от страха, с надеждой смотрели на императора: ведь он их спасет?

Гон спрыгнул с лошади и дрожащим голосом закричал:

– Не стрелять! Безопасность людей превыше всего!

Один из наемников воспользовался хаосом и навел оружие прямо на Гона. Раздался выстрел. Но император остался невредим: Ынсоп встал на пути пули, так что она попала ему прямо в спину. Раненый рухнул прямо в руки Гону.

– Капитан! – закричал Хопиль, испугавшийся за жизнь своего командира.

Гон, сжимая в руках обмякшее тело, посмотрел на Ли Рима. Тот воспользовался ситуацией и растворился в толпе.

Ли Риму хотелось громко рассмеяться прямо Гону в лицо, но он подавил в себе это желание. Сегодня Гон потерпел поражение. Случившееся стало для него болезненным уроком: не стоит бросать необдуманных слов, ведь после придется нести всю их тяжесть на своих плечах и в своем сердце. Теперь-то Гон поймет, что ему не удастся установить за ним слежку, не удастся преследовать семидесятилетнего старика, ведь он не выглядит на этот возраст. Он тем более не сможет преследовать того, кого двадцать пять лет назад объявили мертвым, и никому не расскажет, что на самом деле происходит.

Гон был не на шутку встревожен. На улице воцарился хаос. Наемники вслед за Ли Римом растворились в толпе, убив или ранив тех, кого держали в заложниках.

– Помогите!

– На помощь, здесь человек ранен!

На запорошенный снегом асфальт капала кровь невинных людей.

«Я знал о жестокости Ли Рима, но не думал, что он готов зайти так далеко, – думал Гон. – Хотя чему я удивляюсь? Для этого зверя человеческая жизнь ничего не стоит, она всего лишь инструмент для достижения желаемой цели».

Взяв себя в руки, Гон начал действовать:

– Сообщите в полицию о случившемся и прежде всего позаботьтесь о раненых: нужно срочно доставить их в больницу.

– Есть, Ваше Величество.

– До приезда полиции вся императорская охрана должна защищать людей.

Хопиль, который собирался кинуться в погоню за наемниками, гневно стиснул зубы:

– Но тогда преступники…

– Нет, мы не будем их преследовать. Больше никаких жертв. И немедленно соберите все записи с камер видеонаблюдения в радиусе одного километра. Если какие-то видео просочатся в сеть, удалите их любой ценой.

Получив приказ, Хопиль беспрекословно бросился его исполнять.

Гон посмотрел на Ынсопа, который лежал у него на коленях, и попытался привести его в чувство:

– Ынсоп, очнись! Чо Ынсоп…

«Разве за этим я привел тебя сюда? Чтобы ты вот так просто умер? Прости…»

Множество мыслей роилось в голове Гона, сожаление навалилось тяжелым грузом. И только снежинки продолжали как ни в чем не бывало спокойно кружить на ветру.

* * *

К счастью, пуля не нанесла серьезных ран, поэтому Ынсоп в скором времени должен был поправиться. Гон облегченно выдохнул и схватился за грудь: сердце щемило.

– Его спас бронежилет. Переломов нет, жизненно важные органы не задеты. Но есть признаки повреждения мышечной ткани и связок, поэтому, думаю, ему нужно полежать в больнице недельки две, а мы сделаем все возможное, чтобы он побыстрее восстановился, – сказал врач, осматривавший Ынсопа.

Лечащим врачом был назначен профессор Хван, ученик самого принца Пуёна.

Выслушав мнение профессора, Гон понимающе кивнул и обеспокоенно спросил:

– А что с другими пострадавшими?

– Мы обработали раны. Сейчас они в стабильном состоянии. Ваше Величество, вы правда в порядке? Дама Но звонит нам каждые пять минут.

– Я в порядке. Прошу, позаботьтесь о пострадавших.

– Мы сделаем все, что в наших силах, вам не о чем волноваться. Мне пора идти.

Когда профессор Хван ушел, Ынсоп заговорил с Гоном в своей обычной манере, как бы поддразнивая:

– Рева-корова. Слушай, раз ты так переживаешь, почему бы тебе не принести мне консервированных персиков или чего-то в этом роде?