Имена и судьбы некоторых давнеславянских вождей и жрецов

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 85 – 86.

Одинственным родником, держащим сведения о Дабрагезе является «История» Агафия Миринейского. Под Пятьсот пятьдесят пятом году при описании военных действий межу Византией и персами, Дабрагез упоминается вместе с Усигардом. Они головили византийские войска в числе не более 600 всадников. Эти войска были посланы против персов. Когда персидский отряд двинулся на Оногурис, всадники во главе с Дабрагезом и Усигардом оборотили их в бегство (Агафий. О царствовании Юстиниана / Пер., статья и коммент. М. В. Левченко. – М.-Л.: АН СССР, 1953. – С. 75).

В Пятьсот пятьдесят пятом году Дабрагез, названный таксиархом по роду своей деятельности и антом по выхоженью, вместе с гунном Элмингиром снарядили десять лёгких судов для защиты византийских кораблей на реке Фазис. На этих судах они проводили наблюденье и охорону по верхнему теченью реки. Во веремя службы им удалось захватить два ворожьих корабля. Ранее эти корабли принадлежали византийцам, но были захвачены персами. Из-за ночной бури толстины (канаты) кораблей, привязанные к берегу, были растянуты, а потом лопнули. Вместе со спящими персами корабли отправились по теченью реки в руки людей Дабрагеза (Агафий. О царствовании Юстиниана / Пер., статья и коммент. М. В. Левченко. – М.-Л.: АН СССР, 1953. – С. 93).

У Агафия под Пятьсот пятьдесят шестым годом упоминается сын Дабрагеза – Леонтий. Леонтий был в составе ста отборных византийских воинов, кои должны были осуществить разведку местности для нападенья на ворога. Когда разведывательный отряд подошёл ближе к ворожьему стану, Леонтий поскользнулся и покатился вниз, сломав при этом свой щит. Грохот разбудил сторожу, но ничего не поняв, они заснули. Византийские воины напали на них и убили (Агафий. О царствовании Юстиниана / Пер., статья и коммент. М. В. Левченко. – М.-Л.: АН СССР, 1953. – С. 121—122).

На основаньи того, что сын Дабрагеза носил помазянское (христианское) имя, передполагается, что или Дабрагез и его сын Леонтий были помазаными (крещёными) в помазянскую (христианскую) веру (С. В. Алексеев. Славянская Европа V – VI веков. – М.: Вече, 2005. – С. 151—152) или помазан был только один Леонтий (А. П. Власто. Запровадження християнства у слов’ян: Вступ до середньовiчноi iсторii слов’янства. – К.: Унiверс, 2004. – С. 16).

Словене на военной службе в ромейском войске. Анты – союзники Державы ромеев.

Не менее занятные сведетельства о военной службе славян в ромейском войске в Шестом в. передставлены в «Истории» Агафия Миренейского (Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. I. С. 292—310). Этот писальщик начал своё сочинение в Пятьсот пятьдесят втором-Пятьсот пятьдесят третьем г., т. е. непосередственно продолжал Прокопия Кесарийского. Выложенье событий здесь перерывается Пятьсот пятьдесят девятом г. – находом (нашествием) Забергана. Сведения Агафия о славянах и антах передставляют собой ценность в первую очередь для славянского именословия.

На стороницах «Истории» выложен разсказ о наступлении трёхтысячного конного войска персов в Закавказье. Против них был послан отряд из шестисот всадников под вожением Дабрагеза и Усигарда. Из дальнейшего выложенья ясно, что Дабрагез (Доброгост) по выхоженью ант. Некоторые познавальщики считают антом или славянином и Усигарда (Всегорда), что нашло своё отражение и в роботах вестимого словянщика П. Шафарика (П. Шафарик. Славянские древности. Т. II, ч. 1. М., 1837—1848. С. 36, 256, 382). Охоронение и разведка в персидском войске в то веремя отсутствовали, видимо, персы не ожидали стретить противника так близко. Этим и выгоднились ромейские военачальники Дабрагез (Доброгост) и Усигард (Всегорд), свершившие ускоренный бросок в сторону противника. Всё это свидетельствовало о хорошо налаженной разведке в отряде, коим волосили славяне. У дороги ими была устроена засада. Когда противник приблизился, тогда «разом напали воины Дабрагеза и Усигарда и, поразив их (персов) внезапностью, тотчас оборотили в бегство».

Затем имя Дабрагеза стречается в разсказе об охороне ромейской плавой (флотилией) реки Фасис (Риони). Здесь Дабрагез назван таксиархом (начальником середнего разряда), под началом коего находились десять кораблей с сотнями ромейских воинов. Под его же началом состоял и гунн, лохаг (лоха – подразделение ромейского войска числом до двухсот воинов) по имени Элмингир. Отряд Дабрагеза бдительно охоронял реку и смог вернуть в состав плавы ещё один корабль, ранее захваченный персами.

Занятен яркий и живой рассказ Агафия о том, как сто смелых ромейских воинов были посланы ночью с задачей пробраться в скальное укрепление мисимиян – союзников персов. Вёл наступную купу воин Илл, ранее разведавший подходы к укрепленьям противника. За ним следовал дорифор (член личной дружины высшего начальника, состоявшей из отборных бойцов) по имени Зипер. За дорифором – сын Дабрагеза Леонтий, «вслед ему – Феодор таксиарх». Заметим, что имя Леонтия упоминается середи отборных начальников наступной купы. В завязавшемся сражении Леонтий принимал деятельное участие, но поскользнулся, упал и покатился вниз со скалы. Он видимо, остался жив, так как упал на щит и разбил его. Во веремя сражения мисимияне пытались наступать под прикрытием «черепахи». «…И переже, чем они стали приближаться и прятаться (под прикрытием «черепахи», составленной из щитов), – писал Агафий, – некто именем Сваруна, славянин, бросает копьё в более уязвимого «из намеревавшихся спрятаться под «черепаху» и поражает его насмерть». В завязавшемся рукопашном бою противник ромеев был разгромлен, а укрепленье захвачено.

Рядом познавальщиков были сделаны выводы о том, что, поскольку имя Леонтий греческого выхоженья, то Доброгост уже давно приспособился в ромейской середе и был женат на гречанке. Скорее всего, и отец, и сын были помазянами (христианами). Судя по всему, в описываемое веремя Леонтию было не менее восемнадцати-двадцати лет. Т. о., Доброгост поступил на службу в то веремя, когда появились первые свидетельства об антах в византийском войске (Прокопий). В купности сведения о Доброгосте подтвержают то, что он был начальником отряда федератов и стратиотов, а не водителем антских симмахов, т. е. союзников-неромеев, нанимаемых на веременную службу из числа соседей державы. Имя Сваруна по обычному корнесловию выходит от славянского слова «свар» – битва, или драчун, крикун. Существует и славянское богослово – «Сварог» (Свод древнейших письменных известий о славянах Т. I. С. 308—309).

Д. М. Абрамов. Тысячелетие вокруг Черного моря.

Сваруна

В труде Агафия Миринейского упоминается словенин (склав) по имени Сваруна, отличившийся в в бою во веремя кавказской войны Пятьсот пятьдесят пятого – Пятьсот пятьдесят шестого гг. (Agath. Hist. IV. 20: 4.: Свод I. С. 296/297). Сваруна метким броском копья разбил «черепаху» (боевое прикрытие) кавказских «варваров» – мисимиян). В том же передприятии против персов и их союзников участвовал как один из военачальников ант Дабрагез с сыном Леонтием (Agath. Hist. III. 6: 9; 7: 2; 21: 6, 8; IV. 18: 1, 3.: Свод I. С. 294 – 297). Очевидно, что он не был одинственным антом, а Сваруна – одинственным словеном в ромейском войске. Анты являлись союзниками Державы уже более десятилетия, и передоставляли ей – за щедрую плату – военную помощь. С установлением же относительно мирных отношений межу словенами и Державой, выросло и число словен, служивших наёмниками в державном войске.

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 102.

Мезамер, сын Идаризия, брат Келагаста

По свидетельству Менандра, в Шестом в. анты в борьбе с аварами одинились под волостью одной семьи антов: Идара (Идар // Российский гуманитарный энциклопедический словарь // в 3-х томах / Гл. ред. П. А. Клубков; Рук. проекта С. И. Богданов. – М.; СПб.: Владос: изд. филол. фак. СПб. гос. Ун-та, 2002. – Т. 2 (З – П) или Идария (В. В. Богуславский. Анты // Славянская энциклопедия. Киевская Русь – Московия // в 2-х томах. – М.: Олма-пресс, 2001. – Т. 1 (А – М). – С. 41) и его сыновей Межамира и Келагаста (В. В. Артёмов. Славянская энциклопедия. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2011. С. 28).

Имя Идар лишено славянского подобия. Ср. татарское «идарэ, «правление»: «Милли идарэ», «идарэ колхоз» и т. д. Тестя Ивана Грозного по второй жене звали Темрюк Идарович, или Айдарович (Л. И. Лавров. Этнография Кавказа (по полевым материалам 1924 – 1978 гг.). – Л.: Наука. – 1982. – С. 221). Таким образом, наш І???, по видимому, никак не связан с передлагаемыми для него славянскими подобиями, вроде Bogodar, Bozidar (S. Raspond. Ук. соч. – S. 107).

С. Е. Рассадин. Именослов IV—VI вв. н. п. как источник по этногенезу славян // Восточноевропейский археологический журнал, 4 (17) июль-август 2002, (http://archaeology.kiev.ua/journal/040702/rassadin.htm).

У антов в Шестом в. зарожается наследственная волОсть вожей. Греческий быльщик Менандр писал об антском воже Мезамере (ок. 560 г.) как «сыне Идаризия, брате Келагаста» (Men. Hist. Fr. 6.: Свод I. С. 316/317), коий был убит во веремя войны антов с обринами, когда отправился на переговоры с последними. Некий кутригур, «замысливший против антов весьма ворожебное» сказал кагану обров Баяну о Мезамере: «Этот человек приобрёл величайшую силу у антов и может противостоять любым своим ворогам. Следует поэтому убить его и затем безбоязненно напасть на ворогов». Совет приближённого пришёлся по душе кагану. Мезамер немедленно был убит, и война продолжалась.

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 104, 111.

Имя Мезамир, видимо, словянское и толкуется через корни «межа» (граница) и «мир» (вселённая, союз племён, община). Окончание -мир свойственно для германцев-готов Пятого в. (остготские вожи Валамир, Видимир, Теодемир у Иордана), хотя для готов иногда окончанье говорят как -мер. Оба звука (-и-, -е-) обозначаются в греческом письмёй ? (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D1%82%D0%B0_(%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B0)). Е. А. Мельникова в поясненьи корнесловного отрывка Титмара Мерзебургского (Одиннадцатый в.), объясняющего корень «мир» в имени Володимир через славянское «мiр», выводит этот корень к остаточной основе mers- «слава», «великий», д.-в.-н. ma^ri «знаменитый» и ин. индоевропейским корням. Она схоронилась в давнерусском имени Володимер (скандинавская дословка – Вальдемар). Меж тем, в пособии под правкой Е. А. Мельниковой, имя Мезамер названо «первым более или менее славянским („антским“) именем», кое упомянуто у византийских писальщиков (Давняя Русь в свете зарубежных источников: Учебное пособие для студентов вузов / М. В. Бибиков, Г. В. Глазырина, Т. Н. Джаксон и др.; Под ред. Е. А. Мельниковой. – М.: Логос, 2000. С. 84).

«Подобно готам (Iord., Getica, 58) анты и славяне также заимствовали тюркские имена. И это отнюдь не противоречит, а, наоборот, соответствует былевым данностям – их меноговековому нахоженью в составе сначала гуннского, а потом аварского и болгарского ханства. Данный вывод вполне подтвержается также и тем, что у славян Подунавья даже в шестнадцатом столетьи ещё ходу были имена, имевшие подобия именно у гуннов: Атилия, Баламир, Баломир, Херак, Хернах (Ю. И. Венелин. Влахо-болгарские или дако-славянские грамоты, собранные и объяснённые на иждивении И. R. А. Юрием Венелиным. – СПб. – 1840. – С. 341 – 358)».

С. Е. Рассадин. Именослов IV—VI вв. н.э. как источник по этногенезу славян // Восточноевропейский археологический журнал, 4 (17) июль-август 2002, (http://archaeology.kiev.ua/journal/040702/rassadin.htm)

Глава 3. «славении» и их вожи

Словенский вожь Добрета (Добрята) и его знаменитый ответ обрам/аварам

Добрета

(лат. Daurentius, греч. ??????????), или Даврит (лат. Dauritas, греч. ????????) – вожь и воевода племени склавинов во второй половине Шестого века. Добрета головлял племена склавинов, живших на Нижнем Дунае и на оземье бывшего римского края Паннония около Пятьсот семидесятого года. Его имя в греческих родниках выступает как Даврит (греч. ??????????, ????????) (Википедия).

У дунайских словен в начале Пятьсот восмидесятых гг. из середы племенных вожей выделился признанный Великий вожъ. Звали его Добрята (У Менандра (Men. Hist. Fr. 48.: Свод I. С. 320/321). Об корнесловии см.: Свод I. С. 349 – 350. Высказывалось передположенье о том, что это усечённый вид какого-то вожеского имени на Добр-). Добрята передставлял весь племенной союз в посольских делах. Он же являлся вожём в обчих военных передприятиях. При этом он обязан был считаться с мнением иных вожей и решения принимал совместно с ними.

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 105.

В ходе безуспешных переговоров с Византией каган Баян принял попытку миром поладить с дунайскими словенами. Баян потеребовал от словен, «чтобы они подчинились аврам и обязались выплачивать дань». Обчим вожём дунайцев являлся тогда Добрята. Это первый подобный вожь, вестимый нам (Там же, С. 112).

Явившись к Добряте и иным вожам («тем, кто головлял народ»), обьринские послы получили резкую и гордую отповедь. Менандр приводит ответ Добряты: «Родился ли середи людей и гревается ли лучами Солнца тот, кто подчинит нашу силу? Ибо мы привыкли волоствовать иным, а не иные нашим. И это для нас незыблемо, пока есть войны и мечи» (Менандр Протектор. История (отрывок 50). Обьринские послы ответили «высокомерно», перешли к оскорблениям. Кончилось тем, что словене хватились за оружие и перебили послов аварского кагана. Каган затаил злобу на словен и на их вожа.

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 112—113.

Занятно, что только с Пятьсот восьмидесятых гг. мы имеем опеределённые сведенья о об употереблении у дунайцев двусоставных вожеских имён (Там же, С. 139).

Первое нападенье словен на Византию

Держава ромеев тряслась под ударами различных внешних ворогов. В Пятьсот семьдесят третьем году лангобарды, обры и персы почти одновременно разгромили державные войска в Италии, Фракии и Сирии. Правитель Юстин, полностью отчаявшись, сошёл с ума. Государыня София добилась в Пятьсот семьдесят четвёртом году назначения кесарем военачальника Тиверия.

В этой-то обстановке на фракийскую границу обрушились словене. Нахожение (нашествие) началось на рубеже Пятьсот семьдесят седьмого/Пятьсот семьдесят восьмого гг. Словене, как и в Пятьсот пятьдесят девятом году, могли перейти замёрзший Дунай по льду.

Менандр оценивает число вторгшихся словен в сто тысяч (Men. Hist. Fr. 47.: Свод I. С. 318/319). Речь идёт о нахоженьи (нашествии), во много раз переходящем по своему размаху все передыдущие. Вторглось не просто войско – целый «народ» шёл с семьями за новыми местами для поселения. Меж тем Держава не могла оказать должного отпора.

Тиверий весной Пятьсот семьдесят восьмого года оказался в крайне затруднительном положении. Войск, чтобы защитить Европу, не хватало. Приходилось для защиты Запада находить союзников вне границ державы. Одинственной можностью в сложившихся обстоятельствах оставалось обороченье к обьринам. Тиверий оборотился к кагану обринов с просьбой – «поднять войну против словян» (Men. Hist. Fr. 48.: Свод I. С. 318 – 321). Баян с готовностью откликнулся. Он давно ждал повода и можности рассчитаться с Добрятой.

Ромейский военачальник Иоанн устроил переправу войск Баяна через Саву в Иллирике. Переправилось, по данным Менандра, огромное войско – около шестидесяти тысяч всадников. Численность войска обьринов и подволОстных им племён была сопоставима с разберёдшимися по землям Державы словенами и переходила их в вооруженьи. Конница Баяна была «обволочена в панцири».

Баян обрушился на словен. Удар его был неожидан. Подавленные численным перевесом бродяг, «словене убежали в чащи и укромные уголки леса». Баян безнаказанно «принялся жечь деревни словян, разорять поля, всё грабить и опустошать» (Men. Hist. Fr. 48.: Свод I. С. 320/321). Дунайским словенам была назначена ежегодная дань в пользу Баяна (Men. Hist. Fr. 63.: Свод I. С. 321/323). Судьба Добряты неведома.

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 139—141.

Мусок и Радогост

Дунайские словене впервые со времён Аттилы оказались под игом иноземных завоевателей. Но они не стали мириться с этим. Когда в Пятьсот семьдесят девятом г. аварские послы явились за данью, они ничего не получили и в конце концов были убиты (Men. Hist. Fr. 63.: Свод I. С. 322/323). Независимость дунайцев была, таким образом, снова установлена.

Именно тогда во голове племенного союза стал вожь Радогост (Ардагаст греческих родников. Об имени см.: Свод II. С. 45 – 46. Выхоженье имени Ардагаст точно не установлено. По одним передположеньям, оно вышло от имени словянского бога Радегаста (Testimonia najdawniejszych dziejоw Slowian. – Seria grecka, Zeszyt 2. – Wroclaw, 1989. – S. 281), по иным – от прасловянского *Ordogostъ (В. Л. Васильев. Архаическая топонимия Новгородской земли (Древнеславянские деантропонимные образования). – Великий Новгород: НовГУ имени Ярослава Мудрого, 2005. – С. 134), правивший уже в Пятьсот восемьдесят пятом году и хорошо вестимый ромеям (Theoph. Sim. Hist. I. 7: 5.: Свод II. С. 14/15). Это первый достоверно вестимый правитель словен с двусоставным («вожеским») именем. Он находился в союзе с могущественным словенским Великим вожём на севере – «Мусокием, мусоком» Мусокий у Феофилакта. («Маджаком» у Масуди) (Theoph. Sim. Hist. VI. 9: 1 – 6.: Свод II. С. 22/23). Масуди ясно сообщает о подчиненьи всех племён, вышедших от «корня славянских корней» – племени «Валинана» – «государю» этого племени. «Государь» этот у Масуди именуется «Маджак». Это скорее звание, чем личное имя. «Маджак» головлял обычный племенной союз, где каждое племя имело своего «государя», но «волость была у него, и прочие вожи ему повиновались» (Гаркави. С. 135—136, 138). Верховный «государь» являлся первым «великим вожём» в славянской были. Подчинённые ему вожи именовались «малыми» (судя по схоронившемуся позже званью вожа деревлян – одного из первых отпочковавшихся от бужан племён) (О природе летописного «князь Мал» (в статье Начальной летописи и «Повести временных лет» 6453/945 г. – см. ПСРЛ. Т. 1, 2, 3 и др.) как звания свидетельствует выведённое от его женского вида («Мала») название города Малин. Городище Малин относится к Девятому в. (Седов, 1982. С. 90), то есть основано за столетие до летописного «Мала». Показательно также, что «Мал» отсутствует середи личных имён вожей, заключивших в передыдущем (по «Повести временных лет») году договор с Византией). Волость «Валинана» основывалась на «почтеньи» и «переходстве» и носила в большей степени почитное (культовое), а не управленческое свойство. «Маджак», вероятнее всего, веремя от веремени вершил обрядовый объезд «подволостных» земель и был чем-то вроде верховного жреца племенного почита (культа). «Маджак» должно являться родовым званием дулебских володык. Волость в таком случае передавалась в переделах одного рода, связывавшегося выхоженьем с Божьим Ковалем – Сварогом (Ища опоры в борьбе против авар, дунайцы ступили в дулебский племенной союз Маджака (Мусока). Из дулебских земель пришло в те годы на Дунай немало переселенцев). Занятно, что Радогост именовался не вожём, а лишь воеводой (Theoph. Sim. Hist. VII. 4: 13; 5: 4.: Свод II. С. 34/35; Theoph. Sim. Hist. VI. 9: 1.: Свод II. С. 22/23). Theoph. Sim. Hist. I. 7.: Свод II. С. 12 – 15). Он руководил военными действиями против византийцев (Феофан (Свод II. С. 254/255).

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 141—142.

В Пятьсот восемьдесят втором году государь Тиверий, уже тяжело больной, воевал с персами, но ничего не мог поделать со словенами, разошедшимися почти по всему Балканскому п-ову. Дни государя были сочтены. Своим наследником и зятем со званием Кесаря он выбрал управляющего россветной ратью, небездарного военачальника Маврикия. Четырнадцатого серпеня Пятьсот восемьдесят второго года государь скончался, передварительно подняв кесаря на перестол.

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 145.

«Радогост посылал в набеги за Дунай племенные дружины дунайцев. «Роды словян», судя по всему, нанесли в Пятьсот девяносто втором г. большой ущерб северным землям Византии. Они безперепятственно переправлялись через Дунай, бологодаря слабости здесь ромейской волости и нахожения (нашествия) аварского кагана (Theoph. Sim. Hist. VI. 6: 2; 7: 1.: Свод II. С. 18/19). Свою лепту в разор внесли и одиноплеменники дунайцев, уже осевшие в Скифии и Нижней Мезии (О союзе местных славян с дунайцами свидетельствует их нападение на ромеев в ходе последующего передприятия (Theoph. Sim. Hist. VI. 8: 3.: Свод II. С. 20/21).

Раздражённый проходячим на севере Фракии в Пятьсот девяносто втором году, Маврикий решил наконец расправиться со словенами. К весне Пятьсот девяносто третьего г. в Европе было уже достаточно сил для крупного военного передприятия. Маврикий вверил их Приску и отправил стратига к границе – прикрыть переправы через Дунай, «чтобы роды словен… против воли оставили Фракию в покое». «Варвары не уймутся, – наставлял государь военачальника, – если ромеи не будут усердно охоронять Истр» (Theoph. Sim. Hist. VI. 6: 2; 7: 1.: Свод II. С. 18/19. События описывает также Феофан (Свод II. С. 256 – 259), всецело следующий здесь Феофилакту).