Любовь и рок над волнами

– Привет, сынок! – встречала Диму мама Людмила – крайне небогато одетая дородная черноволосая женщина, не утратившая с годами красоты. – Как съездил? Понравилось?

– Привет, мам. Да, Воронеж город хороший, большой, и театр интересный.

– А чего загадочный такой? Никак невесту там встретил? – улыбнулась мать.

Дмитрий смутился.

– Ой, смотрю, влюбился! ВорОнеженку нашёл, не иначе! – мама добродушно рассмеялась. – Или воронежАнку… Ещё бы, как тут ей не позариться на такого красавца! Ладно, пойдём домой, я твоей любимой картошечки с мясом потушила. Остренькой.

– Ох уж эти воронежанки, – хихикнула Лера. – До сих пор, кстати, нет официальной литературной формы для жительниц Воронежа. Прости, Димочка, перебила, продолжай.

– Мне больше всего нравится как звучит «ворОнеженка». Как-то легко, романтично. Нежно.

Валерия чмокнула задумчивого мужчину в губы. Ей понравилась такое объяснение.

– Помню, сразу по приезде я пребывал в прострации. Для меня сам как таковой этот вояж был сродни полёту на Луну, а встреча с вами так и вовсе как знакомство с двумя прекрасными сказочными пикси из другого мира, – Валерия смущённо улыбнулась. – После шумного города моя родная деревня казалась глухим тёмным хутором на выселках.

Дима отворил калитку в уютный двор и прошёл по очищенной от снега дорожке к крыльцу.

Едва он успел отведать прекрасного блюда, приготовленного заботливыми материнскими руками, как со стороны входной двери послышался топот, а следом в дом вошла бабка Полчаниха.

– Люда, а дед-то ваш Мякишка лыка уже не вяжет! – начала возмущаться старушка. – Набрался у Муллы. Они там сидят весёлой компашкой, в карты играют! О, Димитрий, хорошо, что ты вернулся. Иди за дедом.

Дима вздохнул. Сейчас ему совершенно не хотелось тащиться по морозу на другой конец деревни и волочить на себе дедушку, который любил во время подобных прогулок вести с внуком пространные беседы, часто останавливаясь и активно жестикулируя..

– Дима, останься дома, я сама схожу, – решила было мать.

– Людк, ты дома сиди. Дед сказал, что если внук за ним придёт, уважит, то он пойдёт домой.

– Я пойду, приведу его, мам, – доел последнюю ложку Дима. – Не впервой.

– Любит он тебя, – с некоей гордостью смотрела на сына Людмила. – Как ты за ним ходишь, так он по возвращении сразу спать ложится, не буянит.

– Ага. Ага, – закивала Полчаниха. – А раньше, как придёт, так держись – устроит такой разнос, что все в форточки из дому от него сбегали!

– Пойду я, мам.

Дмитрий оделся, вышел на улицу и отправился скрипучей снежной тропинкой на другой конец села. Проходя мимо здания конторы, Дмитрий увидел у её входа тётю Глашу, закончившую работу. Женщина достала ключи и собралась запереть дверь. Диму озарила мысль.

– Тётя Глаша! Тётя Глаша!

– Да, Дима, привет. Как в Воронеж съездил?

– Здравствуйте! Лучше всех! Очень понравилось! А можно мне позвонить? Прямо срочно. Другу в Москву.

– Так это ж дорого.

– Ну, пожалуйста! У меня копилка есть, я год копил! Я вам завтра деньги принесу! Тут такое!

Тётя Глаша добродушно смотрела на тараторящего мальчугана.

– Дело, видимо, и правда серьёзное, раз ты годовые накопления готов на него потратить. Заходи.

Дмитрий светился от счастья. Зайдя внутрь, он сел у телефона и набрал номер.

– Костян, ну возьми трубку, – бубнил Дима, скрестив пальцы наудачу. Когда на том конце ответили, юный брюнет чуть не подпрыгнул от восторга. – Алё, тёть Валь! Здравствуйте! Это Дима из деревни. Ага, всё хорошо, привет вам из родных мест! А Костя дома? Дайте ему, пожалуйста, трубку. Алё, Костян! Привет! Не ожидал, хе? Как оно? Ты хвалился, что у вас английский с первого класса. Как продвигается? О, ну отлично! Я тебе как раз поэтому и звоню! Я тут музыку обалденную сегодня услышал, а у нас её не купить! Поможешь? Я тебе продиктую, а вы с твоим батей купите, а? Чего? А, ну да, подлови его, когда они под градусом будут. Он тогда у тебя добрый, денег на кассету даст, – при этих словах тётя Глаша неодобрительно посмотрела на Диму и, видимо, решила, что зря дала ему позвонить. Дмитрий смутился и покраснел. – Возьми листик и ручку. Да, карандаш тоже подойдёт. Диктую по буквам.

– Следующие несколько минут я максимально подробно разжёвывал другу длинное английское название. Когда, наконец, мы пришли к выводу, что информация передана верно, то смахнули пот со лба, пожелали друг другу хорошего Нового года и повесили трубку.

– Дима, так мило! – кокетливо поморщилась Валерия. – Так забавно рассказываешь! Вот ведь время какое было – не могли просто музыку купить и послушать! Понадобилось из самой Москвы её заказывать!

– Ох, меломаны, – тётя Глаша надевала пальто. – Что ж там у вас такая за музыка, что её тут нет.

– «Ганзы».

– Слово какое-то странное.

Дима пожал плечами, оба вышли на улицу, и женщина закрыла дверь.

– Спасибо, тётя Глаша! Как Костя привезёт кассету, приходите послушать, – помахал рукой Дима.

– Обязательно!

Настроение мальчишки стало намного лучше, и он бодро побежал вытаскивать с пьянки дедушку.

Вскоре Дима добрёл до дома мужика по кличке Мулла. Уже с улицы в окнах были видны силуэты активно жестикулирующих людей, явно ведущих живой разговор, и слышен пьяный гомон. Дмитрий вошёл во двор и постучал в дверь. Кутёж в доме продолжался как ни в чём не бывало. Дима понял, что стука попросту никто не услышал. Постучав со всей силы и снова оставшись незамеченным, мальчик отворил дверь и зашёл внутрь.

– О-о-о, Димитрий! Заходи! – в радостной пьяной улыбке растянул Мулла, мужик лет пятидесяти, во внешности которого явно были черты предков, некогда приехавших из Средней Азии, оставшихся тут и родивших Муллу, настоящее имя которого было – Авдей, но этого почти никто не знал.

Дима снял шапку и вежливо поздоровался с присутствующими. Сидящий за столом его дед Никифор прекратил махать кулаком перед лицом собеседника, явно показывая, что тот неправ, и повернулся в сторону паренька. Увидев внука, дедушка улыбнулся, отмахнулся от струхнувшего оппонента спора, мол, будь по-твоему, и протянул Диме длань в приветствии. Мужики вокруг радостно загомонили, выражая удовольствие от заботы подрастающего поколения о предках.

– Дед, пошли домой, – пожал длань пращура Дмитрий.

Никифор кивнул и с силой опёрся на руку мальца, вставая из-за стола. Диме пришлось приложить недюжинное усилие, чтобы удержаться на ногах и не уронить коренастого крепыша, который, в общем-то, был и не дед в обычном понимании этого слова. Никифору было всего около пятидесяти лет, его крепкое тело было наполнено силой, а короткие курчавые чёрные волосы не тронула седина.

Дедушка кое-как собрался, и они с внуком вышли на улицу.

– Дед, ты же не поедешь сейчас за рулём? – с опасением посмотрел Дима на трактор «Беларусь», к которому отправился крепыш.

– Я – нет. Ты поедешь. Ты же умеешь. Технику оставлять без присмотра нельзя.

– Да я же педали не могу нажимать. Тяжело мне.

– Рулить будешь, – невозмутимо парировал дедушка, доставая из кабины ремень и принявшись наматывать его на какой-то шкив в кишках двигателя.

– А заведётся со шмОргалки в мороз-то?

– А то! Тебе это делать не предлагаю – мал ещё.