Шесть

Шесть
Кир Николаевич Неизвестный

Шесть мужчин сидят у ночного костра и ведут разговор о мире, в котором живут. О постапокалиптическом мире. Мире, где есть Хижина, Аглая, Фулгура, Эстуарий в Чертово Бездонье. И много чего еще. Они ждут седьмого. Но само место не расположено к добру, и на их беду они об этом не знают.

Кир Неизвестный

Шесть

Шестеро

Окружающие сумерки быстро переродились в глухую ночь, этому способствовало близкое расположение Черного Леса с его сожженными деревьями, аномалиями, блуждающими по теснинам бритых опушек и общей извечной серостью. И хотя в другое время и в другом месте эти шестеро путников, что сейчас разводили костер в опасной близости к Чертовому Бездонью, выставили бы посты охраны, разнеси факелы вокруг костра, а сами стоянку превратили в мини фортификацию, здесь они этого не делали. По простой причине – знали, что вокруг этого дьявольского места просто не может быть других охотников и других угроз, кроме самого Бездонья. Все они были крепкие мужчины, по виду которым можно было сказать, что они многое повидали и через многое прошли. И конечно все то оружие, что сейчас было уложено в импровизированную стойку, могло навести на мысли об их всесторонней подготовленности.

Вскоре им удалось разжечь огонь и они, рассевшись кругом у огня и приготовив нехитрую еду, завели неспешный разговор.

– Гхы –гхы. – Кисель, боец, лет сорока пяти, с поломанным носом и упрямством в глазах, прочистил застуженное горло и продолжил хрипло. – Вот сидим мы тут ночью, костер жжем и не боимся, что приползет тварь на свет и тепло, крови попробовать нашей. – В костре щелкнули сухим треском несколько веток, мужчины напряглись, прислушиваясь, но не уловив новых звуков, продолжили разговор.

– Да что ты Кисель все стонешь. – Перебил его молодой парень с прозвищем «Братишка». У него на груди болтались несколько коротких цепочек, среди которых можно было разглядеть армейский жетон, православный крест и иудейскую звезду Давида. – А то нам стоит кого бояться. – Он издевательски хмыкнул. – Да и чего? Нас шестеро и с нами столько оружия, что можно новую третью мировую начинать.

– Да что ты знаешь о войне. – Сплюнул табачную слюну крепкого телосложения боец со странным именем Эд. Ему было около сорока, и своими габаритами он мог поспорить минифургоном. – Тебя в планах еще не было у папки твоего, а война та уже закончилась. – Он огляделся вокруг, будто искал что-то или пытался разглядеть в темноте, но дальше света костра не видно было ни зги. – До сих пор эхо той войны аукаются нам. Такого порой насмотришься, что волосы дыбом встают.

На близкий горизонт, особо темный в этом месте, непроглядном звездами, наползла туча, и словно плотоядное чудовище ощерялось зарницами молний. В воздухе запахло близким дождем. Но только этого дождя тут точно не будет – они знали об этом. Знали, что дождь, как и молнии и громы поглотит в себе Бездонье, Пустошь и черт еще знает что. Тут, где было так близко от проклятого места, всегда было так.

– Сидим мы тут, ничего не боимся, а стоило бы. – Продолжал гнуть свою мысль простуженный Кисель. – Рядом Чертово Бездонье, как раз где сейчас эта туча. А справа, чуть дальше – Котлован, долбанный болотный город. А мы как раз по центру, костром своим приглашаем всех тварей на пикник.

– Да что ты в самом-то деле! – Воскликнул худощавый улыбчивый паренек, которого все звали Перцом. Его отличала особая подвижность и вечное любопытство. Везде, где начинался интересный разговор, особенно там, где требовалась некая уединенность, там обязательно возникал Перец со своими едкими замечаниями. – Вот же заладил! Придут, приползут, сожрут, утащат! Прав Братишка – нечего нам бояться! А кто уж слишком хочет, тот пусть и трясется от страха.

– Точно! – Обрадованный поддержкой, воскликнул Братишка. – Мы где только не бывали и это место самое спокойное и тихое из всех.

– Патрон и Бритва когда будут? – Перевел тему Эд.

– Да когда – когда, как только встретят этого бродягу, как его там…. – Стал объяснять Перец.

– Рыжего. – Подсказал Братишка.

– Да, его, так и сразу двинем отсюда. – Перец приподнялся на ногах и закинул новую порцию ломанных сухих веток в огонь, тот не заставил себя ждать, с довольствием принял угощение, облизывая его со всех сторон языками пламени.

– А кто этот рыжий? Что за принц такой, что мы вынуждены его ждать ввосьмером? – Спросил неугомонный Братишка.

– Да черт его знает. Рыжий и все тут. – Ответил Перец. – Эд, ты самый оседомленный из нас, знаешь что-то об этом человеке?

– Нет. – Покивал головой боец.– Бригадир знает.

Бойцы смолкли, один только Кисель продолжал простужено гхыкать – всем им было неловко обращаться к командиру за ответом. Но всем им было жутко интересно, поэтому повернув головы, они ждали. И тут, поднявшись над огнем костра, с обратной от них стороны, поднялась значительная фигура человека в армейской форму, на мощном торсе черным пятном выделялась бронь, на бритой голове берет, так же черный.

– Ну, что вы как бабы – бу-бу-бу. Собрались лясы поточить – заняться нечем? – Не дождавшись вопроса и прерывая тишину, недовольно пробурчал Бригадир. Рукава куртки были засучены и оголяли сильные, в переплетениях вен, руки. – Проводник это наш. Он единственный, кто может провести нас так, что бы ни один волос не упал с наших голов. – Бригадир провел волосатой ладонью по голой голове.

– Ха! – Воскликнул молодой Братишка. – Да что это за хрень – проводник! Да когда это нам нужен был такой проводник, что бы заботился о нас? Мы что же сами не можем…. – Парень буквально поперхнулся словами, когда Бригадир посмотрел на него сквозь отблески огня. Скорее всего тому сейчас показалось, что на него смотрели в упор.

– Нет, не можем. – Отрезал Бригадир. – И Шаман вот так же думает.

– Алтай? – Презрительно фыркнул Перец. – Да он же фокусник! Шарлатан!

– Гхы – гхы. – Прокашлялся Кисель. Было ясно, что он хотел что-то сказать, но не решался, будто ждал позволения командира. Но и тот не отвечал, словно игнорируя интересы бойцов. Он всегда вот так делал, когда хотел владеть ситуацией и мнением своей команды. Так продолжалось минут пять, и только костер треском сухих веток разрушал ночную тишину.

– Я слышал, что наш шаман совсем непростой. – Наконец-то решился простуженный боец. – Как-то слышал историю, которая может показаться невероятной, но я верю, что она действительно случилась, потому, что верю рассказчику. – Он ткнул палкой в костер, отчего тот огрызнулся в ответ искрами и осветил компанию злым желто-красным заревом. Мужики очнувшись от некого оцепенения, недовольно заворочались, но предвкушая новый рассказ, попридержали едкие замечания до поры до времени.

– И кто же это? – Обрадованный возможности потрепаться Братишка, принял стойку, словно охотничья собака, почуяв добычу.

– Ян. – Пару раз гхыкнув, ответил Кисель.

– Не, ну Ян серьезный, он врать не станет. – Одобрительно произнес Перец, мужики утвердительно покивали головами. – И что он поведал тебе.

– А рассказал он мне вот что:

Шаман

– Помните ту старую дорогу? Ну, та, что идет через появившийся провал в поселок Чапин? – Мужики согласно закивали. – Так вот эта самая дорога – живое существо! – Люди удивленно загудели растревоженным ульем. – Да, так и есть, если верить Яну, а он сам это слышал из случайного разговора нашего шамана Алтая с каким-то пришлым разведчиком из Аркадии. – Киселю потребовалось время, что бы прочистить горло, после он продолжил. – Из Чаплина, как вы знаете, появились те обожженные люди, что, как говорят, способны пожрать человеческую душу.

– Впервые слышу. – Удивленный произнес Братишка. Он теперь не выглядел настолько самоуверенно, преобразившись в соответствующего своим годам парня, с сильнейшей заинтересованностью на лице.

– Еще бы. – Ответил за Киселя Эд. – Если бы не дорога, нам бы пришлось зачищать Чаплин, а так эти мутанты до нас не доходят. Насколько я знаю о ней, она каким-то образом останавливает этих тварей.

– Точно. – Покивал головой Кисель. – Ян говорит, что она топит их в себе, но что это значит, он не рассказал. Видимо только Алтай знает все ответы.

– Да уж, Алтай тот еще типчик – от него не то, что разъяснений не дождешься, так и просто новостей не допросишься – везде-то у него страшные тайны. – Возмущался Перец. – А вот какому-то залетному он сразу все карты на стол выложил.

– А что это за поселок такой? – Поинтересовался Братишка, не обращая внимания на тираду друга. Для него вся эта история была новой.

– Чаплин – то. – Кисель задумался и через некоторое время продолжил. – Несколько лет назад, в нашей местности, видимо переместившись из Котлована, начали появляться первые червоточины, – Перец было открыл рот спросить, но Кисель пояснил, – такие разрывы меж двух миров: нашим и тем, другим. Никто не знает, что это за мир такой, но вот что оттуда лезет…. – Боец натужно вздохнул. – Если бы они были постоянными, не закрывались, то нам было бы очень трудно отбиться от всего этого.

– Скорее нам была бы крышка. – Согласился Эд.

– Да уж. Что и говорить, одни огры чего стоят, хорошо хоть мы их приручить смогли. – Задумчиво протянул Бригадир.

– Так эти животные…. Они с той стороны? – Удивленно воскликнул Братишка.

– Да. – Подтвердил Эд. – Да и как «такое» могло вырасти в нашем мире? Где еще ты видел нечто подобное?

– Да уж.

– Чаплин, как вы уже знаете, находится в самом густом участке Темного Леса, а потому и тех обожженных решили называть Лесниками. Ну, так, что бы было понятно, как их определять в разговоре. – Вернулся к теме Кисель. – Так вот, о дороге – слышал тут одну легенду про нее. Я расскажу, а вы послушайте, потому что без нее можно не понять слова Алтая. – Кисель прикрыл глаза и начал рассказывать:

– Случилось великое противостояние среди людей, Луну разрушили, а оружием страшным, ядерным, утопили в Мореном море небесный континент – Лаанию. А вместе с ним и всех богов. Остался человек один на один с собой, без надежды на рай. После пришла чума, и ей пришествовало падение Полынь – звезды. Старые люди говорят, что в тот день родилась Черная Ведьма, что целью себе поставила истребить человека. Но душа последнего бога вселилась в дорогу, что стала защищать людей. И потому все еще есть надежда.

– Интересная сказочка.– Зевнув, прокомментировал Братишка. – А какое она имеет отношение к разговору об Алтае. Да и вообще: что это за море такое – Мореное, какая-то Лаания и Полынь. Хотя про последнюю я знаю – травка для чая такая.

– Эх, темнота! – Воскликнул полушутя Эд. – Это же метаморфически, то есть иносказательно. – Но видя реакцию все еще ничего не понимающего Братишки, пояснил. – В этой сказке зашифрованы настоящие места и события. Так сказать – сказка ложь, да в ней намек.

– Самое что ни на есть прямое. – Продолжил гхыкающий Кисель.