Чужие сны

Варвара живет легко, словно двигается в танце, не касается пола, умеет пропускать мимо неприятности, виртуозно обходить острые углы, обладает талантом быть всем довольной, счастливой. Когда она смеется, сильная половина человечества начинает чувствовать себя настоящими мужчинами и защитниками. Мужчины покорно позволяют вить из себя веревки, а Варвара, ловко этим пользуясь, получает все, что пожелает, умудряясь оставаться, как утверждает молва, верной супругой. Мужчины еще больше восхищаются: «Ах, какая женщина, мне б такую»…

Дина собрала вещи в сумку, водрузила на макушку солнечные очки и удовлетворенно произнесла, оглядывая пустеющий пляж:

– Пора достойно завершить долгий день.

Когда он увидел незнакомку у стойки администратора, сердце куда-то подскочило и забилось часто-часто: не потерялась. Стоит, невозмутимая, ждет своей очереди и ни малейшего интереса к происходящему. Обыкновенная женщина, ничего примечательного: потухший взгляд, круги под глазами, собранные в пучок светло-каштановые волосы, узкие джинсы до лодыжек, голубая блуза навыпуск. Ни желания выделиться, ни стремления понравиться. Одна из сотен встречающихся на пути женщин. Что его так встряхнуло в аэропорту, почему болит в груди?

– Пойдем, пора переодеваться, – потянула его за руку Дина.

Мимо Алекс прошла пара. Женщина рассмеялась низким грудным голосом, даже не удостоив окружающих вниманием, мужчина посмотрел и поспешно отвернулся. Алекс замерла. Как в аэропорту, показалось, что знает его немного сутулую фигуру, шрам под левым ухом, черные волосы, падающие на лицо. В голове завертелись, как в калейдоскопе, кусочки дневного сна, лица, закрытые платками, серые глаза, подведенные сурьмой… а потом сердце забилось часто-часто, словно ударялось о грудную клетку, сбивая дыхание, не давая воздухом наполнить легкие. Алекс глубоко вдохнула, чувствуя миллион иголок, впивающихся в тело.

Портье повторил вопрос. Извинилась, приходя в себя.

– Супруг? Нет, не приедет, – взяла со стойки карточку-ключ и пошла к лифту.

Варвара подхватила под белы ручки в очередной раз «уставшего» от выпитого пива супруга и повела следом. Алекс придержала дверь лифта для Варвары и Масика, вежливо кивнула, нажала на кнопку и опустила глаза. Номер на другом этаже – тоже инициатива Алекс. Варвара, если узнает, может оскорбиться: с чего это подруга захотела поселиться подальше от них.

Дина что-то говорила о поездке в пустыню: теребила краешек его рубашки, проводила коготками по локтю, Ник глупо кивал и следил за отражением незнакомки в зеркале. Лифт остановился, женщина не терпящим возражения тоном сказала: «Через полчаса в ресторане» – и вывела едва стоявшего на ногах мужа. Незнакомка вышла на своем этаже, Ник посмотрел вслед: теперь не потеряется.

Она не пришла. Весь ужин за соседним столиком друзья незнакомки громко обсуждали неких Климовых, которые на самом деле не такая идеальная пара, какой хотят казаться. Всем давно известно, что мамочка была против этого брака, а ее домработница вообще громко заявляла: «Не пара она нашему Егорушке». Надо добавить, что Вера Александровна была бы против любого брака. А ребенок там – настоящий монстр, и некоторые из знакомых и друзей, приглашая Климовых в гости, надеются, что ребеночек, слава богу, взрослая девочка, останется дома. И давно не секрет, что Климов взял в отдел продаж свою бывшую. Еще та штучка, эта Манечка! А эта ее, Алекс, надменность – просто защитная реакция. Понятно же, она давно все знает.

Ник отвернулся с досадой, посмотрел на дверь.

– Я сейчас завою. Пойдем в бар, – предложила Дина. Он покорно поплелся к лифту.

Масик и Варвара тоже поднялись из-за стола.

– Какие приятные люди, – с презрительной усмешкой заметила Дина.

К концу вечера, когда посетители бара выпили достаточно, чтобы перейти на родной русский и перестали корчить из себя иностранцев, Сомов стал заказывать напитки для всех присутствующих, а его жена попыталась кокетничать с Ником. Он несколько раз вежливо отодвинулся от готовой выпрыгнуть из платья Варвары, вежливо откланялся и, подхватив засыпающую на ходу Дину, пошел к лифту. Вечер удался. Все упились до чертиков.

Алекс распахнула балконную дверь. Из ресторана доносилась музыка, тихо, словно с другого берега залива. Темная душная ночь приглушила все звуки, отгородила ее от мира. Только покой и удовлетворение. Далекими показались утренние проблемы. Промелькнула мысль о мужчине из самолета, но тут же забылась.

Они появились шумно, красиво. Забегали официанты, загремели стульями и посудой. Веселая компания заняла большой стол в центре террасы, тут же приковав к себе внимание завтракавших гостей отеля. Все наконец проснулись. Односторонний интерес.

Мужчина прошел мимо, даже не взглянув в их сторону. Показалось – ветер пробежал по коже, взъерошил волосы на затылке. Закрыла глаза, чувствуя, как замерло сердце, просто перестало биться, а потом застучало часто-часто. По телу пробежала дрожь, как воспоминание из другой жизни, которую забыла. Что забыла? Почему? В панике раскрыла книгу, стала листать страницы.

– Нереально, – выдохнула Варвара и достала из пачки сигарету.

– Ммм?

– Очнись, проснись, встряхнись!

– Успокойся, дорогая, я тоже вижу, но видеть – не значит иметь что-то, – подыграла Варваре Алекс.

Варвара навострила ушки, подтянула живот, выпятила грудь и распрямила спину.

– Как ты думаешь, он женат? У него нет обручального кольца!

– Это ничего не значит, – бесцветно возразила Алекс.

– Эта девица явно не жена, – не слушала Варвара.

Незнакомец сидел в плетеном кресле, с газетой в руках, скрещенные ноги вытянуты в проход, сигарета зажата у основания указательного и среднего пальцев, черные влажные волосы гладко зачесаны назад, непокорная прядь постоянно падает на лоб.

– Я обожаю вот таких… – от полноты чувств Варваре не хватало слов. – Не красавцев… Мужчин с большой буквы…

– Ага, – откликнулась Алекс. Ей не надо было смотреть, чтобы видеть высокие скулы, прямой нос с резко очерченными крыльями и глубокими морщинками до уголков рта, серые глаза, белый шрам и завитушки волос на затылке.

– Вон тот, что утром прилетел, Борис, тоже ничего, но, похоже, отдыхает от семейной жизни и детишек с подружкой… может, даже с секретаршей.

Алекс промычала что-то в ответ.

– У меня от таких мужчин сразу мурашки по коже, – не унималась Варвара, погладила голые плечи, «стряхивая» мурашки. – Хочется подойти ближе, – произнесла, почти не двигая губами, и вдруг громко засмеялась.

Сидящие за столом обратили на нее внимание. Варвара помахала ручкой. Главное – заметили, а уж потом все само собой как-нибудь наладится.

– Наверно, не узнали. Мы вчера познакомились в баре, – промурлыкала удовлетворенно.

– После скольких коктейлей? – Алекс в сердцах захлопнула книгу.

Варвара фыркнула и опять громко засмеялась, изображая веселье.

– Его зовут Николай, все говорят Ник… – Она сделала мечтательно глоток шампанского, еще, поболтала ножкой, вытянула остренько, как балерина, пальчики с красными ноготками, обхватила коленку. После долгой паузы убежденно сказала: – Нет, все-таки не жена… вон та, справа от него.

Варвара, постоянно находившаяся в боевой готовности, вечно на охоте, раздражала Алекс. Что-то ненормальное было в ее желании нравиться. Алекс собралась было сказать Варваре, что все усилия обратить на себя внимание – потраченное впустую время, но только вздохнула. Незнакомец оторвался от газеты, отвечая своему приятелю, и вдруг повернулся в их сторону. Варвара пробормотала что-то нечленораздельное, вроде «нас обсуждают», и ответила ослепительной улыбкой.

Ник какое-то время изучал взглядом совершенно преобразившуюся за ночь незнакомку, потер кончиками пальцев занывший шрам. Она сидела за столом с лицом неприсутствия, как называет это бабушка. Бабушке бы она понравилась, это точно: волосы собраны в аккуратный хвост, белый сарафан простого покроя и толстая книга в руках… Незнакомка не опустила глаза. Какую-то долю секунды они смотрели друг на друга, потом она повернулась к приятельнице, явно делая замечание, помахала перед собой рукой, разгоняя табачный дым. Поморщила нос и встала из-за стола.

Ник поднялся на ноги, загремев креслом, вошел в полумрак и тут же столкнулся с ней. Посмотрела удивленно, даже слегка нахмурилась. Он растерялся.

– Простите, – сказал тихо. Неизвестно, сколько бы они простояли посреди зала, но Дина и как ее там – он никак не может запомнить имена часто меняющихся подружек своих приятелей – окликнули, замахали, приглашая к стойке с салатами. Кивнул незнакомке и пошел, широко улыбаясь, к барышням. Дина подала ему тарелку.

Алекс почему-то сердилась. Так и будет постоянно натыкаться на него? Хоть переселяйся в другой отель, улетай обратно. Удрать бы…

Не подозревающие об опасности барышни из компании «большого стола» наполняли тарелки салатами и шептались, обсуждая своих мужчин. «Им бы не плюшками баловаться, а сидеть церберами и рычать на всех, охраняя привезенное с собой и оставленное без присмотра там, где Варвара вовсю расправляет плечи», – подумала Алекс, обошла шведский стол, поставила пустую тарелку обратно. Если сейчас вернуться, озабоченная Варвара попытается привлечь ее в качестве дуэньи, а если уйти – придется потом выслушать речь о женской солидарности. Куда только ее Сомов подевался?

Сомов пил пиво, спрятавшись от солнца под пляжным зонтом.

– Тебя Варвара ищет.

– Пускай ищет. – Сомов, будто отгоняя упоминание о жене в сторону другого берега, махнул рукой.

Отдыхают друг от друга? И она начнет отдыхать.

Маленький кусочек насыпного пляжа, две дюжины зонтиков с лежаками, несколько шатров из легкой белоснежной ткани, причал и два охранника на жестких стульях у каждого забора, отделяющего один отель от другого, чтобы соседи не пришли «по воде» в гости. За забором гремит стройка: страна растет и развивается. Скоро не только в этом отеле, но и по всему насыпному побережью будут шуметь и пить бочками пиво соотечественники.

Русские не любят друг друга, особенно за границей, стараются не выдать происхождение, говорят на иностранных языках, даже обращаясь друг к другу. Русским совершенно не хочется, чтобы какой-нибудь немец в сандалиях и белых носках или пыхтящий сигарой американец фыркал в их сторону и произносил: везде эти русские. Хотя такое отношение сами заслужили, являясь на пляж в полной боевой раскраске и туфлях на шпильках, увешавшись килограммами золотых цепей и драгоценных камней.