Чужие сны

Чужие сны
Кира Бартоломей

Беги, прячься, иначе – умрешь. Голый страх сковал онемевшее тело. Запаниковала, забилась в четырех стенах, давивших, душивших ее. Запахло гарью. Не спастись… Ее разбудили громкий стук над головой, чьи-то торопливые шаги, плач младенца. «В этом доме я вижу чужие сны», – испуганно подумала Алекс. Судьбы нескольких поколений, характеры, взаимоотношения, яркие описания мест, природы и любовь – кажется, все стороны человеческой натуры, время и сама жизнь становятся объектами внимания автора новой книги «Чужие сны» Киры Бартоломей.

Кира Бартоломей

Чужие сны

Моей бабушке Александре Фёдоровне Фроловой

Глубину мутят пороги.

Звезд не видно быстрине.

Все забудется в дороге.

Все воротится во сне.

Ф.Г. Лорка

Часть I

Пустыня

За окном снег. Тяжелые хлопья падают сплошной стеной. Голые ветки деревьев прогнулись, поникли озябшие от холода елочки в парке, завалило лавки на бульваре. Улицы пустынны, слышно, как текут по водосточным трубам потоки воды и громко перекликаются галки, перелетая с крыши на крышу. Мокрый снег тут же тает на мостовых, становится полупрозрачным, пористым. Дворник в оранжевой спецовке скребет жестяной лопатой по асфальту, превращая снег в грязную массу. Редкие машины проносятся мимо, шурша колесами по лужам, расплескивая воду широким веером по дороге. Покойно. Тихо. Грустно…

С добрым утром, семейство! Егор спозаранку начал воспитывать дочь. Кричит, сердится на каждую оплошность: ребенка надо держать в ежовых рукавицах. Девочка и что? Тем более надо держать в черном теле, чтобы ни дай бог что… А что «что»? Что это такое, от чего отец может уберечь ее криком и придирками? Кристина скорее научится врать не моргнув глазом, хитрить и виртуозно выкручиваться, сваливая вину на других. Уже научилась… Через какое-то время, остыв, Егор станет гладить дочь по головке, целовать в макушку, приговаривая: «Девочка моя, никто тебя не любит так, как я», а Кристина, глазастая, большеротая, тонкая, как тростинка, станет прижиматься к нему ручками-крылышками. Он растает, потечет, как весенний снег, между ее пальчиками и «искупит» вину очередной безделушкой с камушком или тряпкой с ярлыком.

Алекс держится в стороне от их ссор. Разберутся сами. Она не включает с утра телевизор, передвигается бесшумно, медленно «возвращается». Ей нужно время, чтобы начать воспринимать этот мир таким, какой он есть.

– Алекс, ты что, оглохла?

Здрасте, насладились тишиной? Ответьте миру.

– Что за выражение! – крикнул Егор из ванной.

– Тогда пусть подходит к телефону, – резко парировала дочь. – Третий раз звонит! Мне уже всю плешь проели ее родственники.

Изысканная манера вести беседу со старшими двенадцатилетнего подростка, посещающего элитную школу.

– Чего они нам домой звонят. – Кристина ворвалась в кухню и треснула трубкой по столу.

– Скажи…

– Вот сама и скажи! – отрезал ребенок.

Алекс медленно вытерла руки, взяла трубку.

– Александра Леонидовна? – шершавый, словно простуженный, голос. – Потоцкий Станислав Даниэлевич, адвокат, представляю интересы госпожи Артыновой, вашей бабушки…

– Вы ошиблись, – холодно произнесла Алекс.

– Наталье Петровне нужна помощь! – возмущенно просипел голос на другом конце провода.

– У меня нет бабушки. До свидания, – аккуратно положила трубку на стол.

– Чего хотел этот дядька? – поинтересовалась Кристина.

– Не важно. Кристина, положи на место планшет. Я тебя просила не трогать мои вещи.

– Так купите мне планшет, чтобы я не трогала твои вещи!

– Исправь тройки – куплю, – пообещал вошедший Егор.

– Иди собирайся, – поторопила Алекс.

– Ты мне не мать, нечего командовать, – фыркнула девочка и выскочила из кухни.

– Кто звонил? – Егор едва успел увернуться от захлопывающейся двери.

– Родственники приглашают поговорить. – Она отвернулась к раковине, включила воду.

– Прекрасно! Может, стоит поговорить? Нельзя столько лет носить в себе обиду…

Егор – счастливый человек – ничего не носит в себе, выпуская обиду, – может треснуть по столу кулаком или орать, пока не охрипнет. Правда, только за закрытыми дверями. А в публичной жизни ее муж – уравновешенный, справедливый. Прекрасный семьянин, вечно хвастающийся своей образцово-показательной семьей и уютным домом, – хоть сейчас в журнал из серии «Home and Style». Алекс – идеальная спутница жизни – примерная мать для его дочери и прекрасная супруга. По большому счету его не интересуют ни дочь, ни жена, постоянно ведущие войну друг с другом. Правильнее сказать, Алекс пытается не вести военные действия, а сохранять мир и покой в доме, ценя больше всего тишину и одиночество.

– Город стоит. Опоздаете на тренировку. Поторопи Кристину, пожалуйста.

– Мы никуда не едем, – сказал Егор, сев за стол.

– Что значит «никуда не едем»?

– Маме нездоровится. Жаловалась вчера вечером на плохое предчувствие…

Правда? Вчера утром Алекс подвозила почтенную даму в поликлинику за результатами анализов, и все было прекрасно. Свекровь со всей ответственностью утверждала, что можно дожить до ста лет, если вести правильный, здоровый образ жизни.

– У мамы предчувствия.

Алекс трудно вывести из себя.

– Перевезу ее завтра, – он посмотрел зачем-то на часы, – после обеда. Пускай спокойно привыкает и обживается.

Алекс в недоумении остановилась. Обживается? Мать Егора живет в соседнем доме их жилого комплекса, даже за забор выходить не надо, имеет собственные ключи от квартиры сына, комнату со шкафом, набитым ее одеждой.

– Думаю, маме надо пожить какое-то время с нами. – Егор взял из рук Алекс тарелку и принялся с удовольствием за завтрак. – Ей спокойнее и мне – тоже. Прекрасный омлет!

– А при чем тут наш отпуск? – заметила спокойно Алекс и отвернулась к окну.

Какое-то время Егор ел молча, но, увидев спину жены, рассердился: