Хочу тебя в мужья

– А это не считается? – убираю волосы со лба и показываю пластырь. – Или моя рана к насилию не относится? Неужели нельзя выписать ордер на арест. Или что там у вас полагается?

– Хм, простите, – следователь откашливается. – Ваш секретарь сказал…

Полицейский бросает быстрый взгляд в сторону Ярика. Тот вжимает голову в плечи и косится на дверь, собираясь спасаться бегством. Чует кошка, чье сало съела.

– И что он сказал?

– Вы сами ушиблись.

– Ярослав! – вырывается у меня едва сдерживаемый гнев.

– А что я? Я ничего, – лепечет Ярик. – Они спросили, я ответил. Полиции нельзя лгать.

Точно говорят, что святая простота хуже воровства. Испепеляю секретаря взглядом, с ним потом разберусь.

– Как видите, – ничего не замечает невозмутимый следователь, нарушителю можем приписать только рядовое хулиганство.

– Но он же пригрозил мне камерой! – возмущаюсь я.

– А вы ее нашли?

На этот вопрос ответить было нечего и хорошую идею – пригрозить нахалу, пробравшемуся в кабинет, кутузкой, а потом выступить в качестве благодетеля – пришлось спустить в унитаз.

Можно было, конечно, привлечь отца, но…

В этом «но» все дело. Совершенно не хочу, чтобы он раньше времени узнал о том, что я готова женить на себе случайного парня, лишь бы угодить родителю. Пока с Арсеньевым контактируют несколько человек, которые просто выполняют мои приказы. И только Ярик, который готовил мне бумаги, знает истинную причину. Секретарь будет молчать, побоится потерять работу.

Но сегодня утром судьба подбрасывает мне новый и совершенно неожиданный шанс.

– Ева Сергеевна! – врывается в кабинет Ярик с выпученными глазами, не успела я сесть за стол. – Смотрите!

Он раскрывает ноутбук, и я от неожиданности откидываюсь на спинку кресла: во весь экран светится мое перекошенное лицо. Глаза бешеные, зубы оскалены, как у волчицы, того и гляди брошусь.

– Как это понимать? – спрашиваю внезапно осипшим голосом.

В голове тучами носятся панические мысли. А если это видел отец или другие акционеры? О боже! Мне же тогда конец!

– Это снято в вашем кабинете, – шепчет Ярик и на всякий случай делает шаг к двери.

– Но ты же не нашел камеру. Уволю к чертовой матери!

– Погодите! – Ярик осторожно приближается. – Посмотрите на ракурс. – Он перематывает видео и ставит на паузу. – Камеру вы разбили своим… э-э-э … лбом…

Я невольно трогаю место ушиба, от которого остался небольшой след. Мне даже в голову не приходила такая хитрость. Ну, Арсеньев! Ах ты, срань ушастая!

От ярости темнеет в глазах.

– Ну, все! – шиплю под нос. – Ты у меня попляшешь теперь!

– Я? – секретарь испуганно трясёт кудряшками. – За что?

– Да, не ты! Этот Арсеньев, сурикат недоделанный! Вызови ко мне начальника охраны!

– Может, не надо? Ева Сергеевна, чем вам не угодил этот несчастный мужик, а?

Ярик говорит и отступает к двери, чтобы был шанс скрыться.

– И ещё, – не слушаю его, достаю из ящика листок, где набросала проект дополнительного соглашения, – Подготовь мне этот документ.

Ярослав внимательно читает прописные строчки и смотрит на меня.

– Но… так нельзя!

– Что? – пронзаю секретаря взглядом. – Хочешь оспорить распоряжение начальника? Уволю!

– Не уволите. У вас тогда одни лизоблюды в окружении останутся, – дерзит упрямо он.

Я знаю, что он прав, потому что ценю этого парня не только за юридическую и документальную грамотность, но и за умение лавировать между боссом и работниками банка, сглаживать конфликты и иногда наставлять на путь истинный меня.

Мы вместе уже три года. Ярик пришел на практику зелёным студентом и сразу привлёк мое внимание. Я немного пригляделась к нему и предложила должность секретаря. Он согласился и ни разу не заставил пожалеть о принятом решении.

– Поговори мне ещё! Договор мне нужен прямо сейчас.

– А премия будет?

– За что?

– За молчание, – Ярик видит, что я хватаю со стола ручку и замахиваюсь, и мчится к двери.

– Это шантаж!

– Деловой подход. А ещё лучше – прибавку к жалованью. Процентов тридцать.

– Мелкий стяжатель!

Ручка летит прямо ему в лоб, но он ловко уворачивается.

– Управляете вы банком лучше, чем метаете, – Ярик поднимает ручку и бросает ее на диван – Хорошо, согласен на двадцать, – он смотрит глазами обиженного щеночка. – Босс, мне жить негде. Хочу на съемную квартиру переехать. Мать всю плешь проела, жизни нет.

Я знаю его историю. Саломея Исаевна – суровая еврейская женщина. Она требует от сына соблюдения всех семейных традиций, а ещё ее не устраивает, что единственное чадо работает простым секретарем. Самая давняя мечта Ярика – съехать от матери и начать самостоятельную жизнь.

– Хорошо, переведу тебя на должность помощника с более высоким окладом. Устраивает!

– Ева Сергеевна, – Ярик подпрыгивает, как козлик, от радости, а вместе с ним пляшут и кудряшки. – Вмиг сделаю бумажку.

Он убегает, а я вздыхаю: вот тебе и мужская солидарность. Личная выгода намного важнее.

Вот потому к появлению потенциального жениха все документы были готовы и лежали у меня на столе. Но сломать Арсеньева оказалось намного сложнее, чем секретаря. В какой-то момент я даже хотела плюнуть на эту затею и найти кандидата попроще, готового ради денег на все.