Наследника заказывали?

Я не говорю, не в состоянии, только, как китайский болванчик, качаю головой. Моя жизнь разваливается на глазах у жителей нашего дома, и остановить это разрушение никто не в силах.

В отделении полиции я узнаю всю неприкрытую правду. Мой драгоценный Сереженька оказался брачным аферистом. Он выбирал наивную и доверчивую девушку, заводил с ней роман. Потом под предлогом женитьбы уговаривал ее взять крупный кредит.

Но и этого ему казалось мало. Он пользовался документами очарованной им дурочки, как хотел, и брал в долг у ростовщиков и в лавочках микро-займов. Когда собирал приличную сумму, благополучно исчезал с деньгами.

За Сергеем давно охотилась полиция и, когда его хотели схватить, он ударил полицейского, запихал его бездыханное тело в багажник. Прыгнул в автомобиль, потом заехал на ближайшую мойку и поручил сотруднику перегнать машину к моему дому и подбросить ключи к двери квартиры. Зачем? Одному Богу известно. Может, так он надеялся выиграть время и запутать следы.

К своему ужасу, я узнала, что на мне числится огромный долг в несколько десятков миллионов рублей, который покрыть мы с мамой не могли, даже продав квартиру, имущество, мастифу и свои органы в придачу.

Жизнь рухнула в ад.

Глава 2

– Что ты сказал? – сипло переспрашиваю я и смотрю на вошедшего в кабинет адвоката компании. В глаза словно песку насыпали. Усталость дает о себе знать: всю ночь работал над важными документами. – Повтори!

Александр Борисович Зелинский переступает ногами, пережидая мою вспышку гнева. Мне трудно себя контролировать, загораюсь с полуоборота, и сотрудники об этом знают, стараются лишний раз не раздражать, хотя за глаза называют Динамитом.

– Вскрыто завещание вашего умершего австралийского родственника. Все движимое и недвижимое имущество, конезаводы, страусиные, крокодиловые фермы и многое другое, в общей сложности на сумму два миллиарда семьсот тысяч долларов, Даниэль Майер, ваш дед по материнской линии, оставляет вам, – скороговоркой произносит адвокат и замирает в ожидании.

– И?

– Есть одно условие, – его голос становится тише, он не смеет поднять глаза. – Вы должны иметь наследника.

– Какого хрена? – резко разворачиваюсь, и со стола летят бумаги. Наблюдаю, как они веером рассыпаются по полу и от этого еще больше злюсь. – Я сам разберусь, когда мне детей заводить!

– Да, да, конечно. Я вас понял, – адвокат смещается к двери подальше от гнева начальника. – Так и передам.

– Что передашь? – рявкаю я.

– Вы сами решите вопрос с деторождением в удобное для вас время.

Зелинский делает еще несколько шагов к двери. Я угрюмо смотрю, как он берется за ручку, поворачивает ее и…

– Стоять! – не выдерживаю я.

Адвокат так и застывает на одной ноге, как аист, вытягивая тощую шею с большим кадыком.

– Куда пошел?

– Вы сами сказали…

– А ты и послушался?

– Ну, слово босса – закон.

– Ты скажи, зачем мне нужны эти кони, крокодилы и страусы?

– Ну, не знаю. Из их кожи шьют дорогие сумки и обувь. Хороший бизнес.

– А мне он на кой хрен? Я дома строю!

– Расширение холдинга, дополнение его новыми ветками…

– Ты сам понимаешь, что бормочешь?

Я встаю из-за стола, просто задыхаюсь от нехватки воздуха. Рву галстук, удавкой стягивающий шею, ловлю краем глаза свое отражение в зеркальной дверке шкафа: глаза бешеные, на скулах гуляют желваки, челюсти сжаты.

Зверь, загнанный в клетку.

– Простите, так сказано в завещании вашего деда.

– Старик под конец жизни спятил?

– Нет, он подписывал документы в полном здравии.

Маленький, неказистый адвокат скромно опускает глаза, боясь встретиться со мной взглядом. Издавна известно, что гонцу, принесшему плохую весть, рубят голову.

Наконец справляюсь с удушьем и злостью и вдыхаю полной грудью.

– Александр Борисович, можем ли мы закрыть глаза на пункт о наследнике?

– Увы, нет. Контролирует исполнение последней воли вашего деда известная австралийская адвокатская контора «Грамерс и сыновья». Они те еще буквоеды! Договориться о послаблении не получается.

Я меряю шагами кабинет, а в голове бунт мыслей. Сдалось мне это наследство? Своих денег полно. Но… как же мама? Австралия – ее родина, дом родной. Будут слезы и истерики. А отец? Только разборок с родителями мне не хватает для полного счастья.

Черт! Еще предстоит расширение бизнеса в Европу, лишние средства не помешают. Да и отдавать семейное дело в чужие руки нельзя.

– А если наследник не появится? Что тогда?

– Все наследство отойдет на благотворительные цели.

– Ладно, когда-нибудь будет вам наследник. Вы свободны.

– Установлены сроки, – тихо говорит адвокат, прикрывается папкой с документами и делает шаг к двери: вдруг боссу захочется поиграть в метание органайзеров, ручек и планшетов.

– Сколько?

– У вас есть год.

– Вот б…во!

Дед точно спятил! Внука ему подавай! Я топчу ногами важные бумаги: ярость сильнее разума, потом спохватываюсь, начинаю их собирать. Адвокат облегченно вздыхает и садится на корточки рядом. Какое-то время мы молчим.

– Владислав Павлович, у вас есть кто-нибудь на примете? – голос Зелинского звучит уже увереннее.

– В смысле? – я словно прорываюсь сквозь густой туман на свежий воздух. – Что ты имеешь в виду?

– Ну, кандидатка на роль вашей жены.