Нареченная

– Что случилось? – шепотом спросила я.

– Ничего такого, чего не случалось тысячу раз прежде.

Делия Грейс расправила плечи и выпрямилась.

– По крайней мере, мы будем вместе в барке, – заверила ее я. – Идем! Разве не весело будет посмотреть на их лица, когда ты сядешь в королевскую барку?

Мы спустились к причалу, и, когда король Джеймсон взял меня за руку, помогая взойти на палубу, меня бросило в жар. Как и было обещано, Делия Грейс присоединилась к нам вместе с двумя королевскими советниками, а мои родители и все остальные гости по распоряжению его величества разместились на других судах. На мачте нашей барки гордо развевался королевский флаг, ярко-красное полотнище трепетало на ветру и казалось живым огнем. Я с радостью села справа от Джеймсона. Его пальцы по-прежнему сплетались с моими, когда он помогал мне устроиться поудобнее.

На палубе нас уже ждали закуски, на случай слишком холодного ветра были приготовлены меховые покрывала. Казалось, здесь есть все, чего я только могла пожелать, но кое-что продолжало меня удивлять: недостаток желания, когда я сидела рядом с королем.

Мы плыли вниз по реке, и люди на берегу останавливались и кланялись, увидев королевское знамя, или выкрикивали благословения королю. А он сидел прямо, как шест, и уверенно кивал им.

Я прекрасно знала, что далеко не каждый властитель хорош собой, но Джеймсон был хорош. И он немало заботился о своей внешности, коротко подстригая темные волосы и следя за тем, чтобы бронзовая кожа оставалась мягкой. Он одевался модно, но не был легкомысленным, однако ему нравилось демонстрировать лучшие из своих нарядов. И то, что он устроил прогулку по реке ранней весной, как раз и доказывало такое желание.

И это мне в нем нравилось, хотя бы потому, что рядом с ним я и себя чувствовала царственной особой.

На берегу реки, неподалеку от того места, где был построен новый мост, потрепанная непогодой статуя бросала тень на склон, спускавшийся к синевато-зеленой воде. Как того требовала традиция, джентльмены встали, а дамы наклонили головы в знак уважения. Существовало множество книг о королеве Альбраде, которая в здешних краях сражалась с изолтенцами, в то время как ее супруг, король Шейн, находился в Мурленде по государственным делам. По возвращении король возвел семь памятников жене по всему Короа, и каждый август все придворные дамы исполняли танец с деревянными мечами в честь ее победы.

И вообще, в истории Короа королев помнили куда лучше, чем королей, и королева Альбрада не была даже самой почитаемой. Была еще королева Хонови, которая дошла до дальних областей страны, устанавливая границы и благословляя поцелуем деревья и камни, которые выбрала в качестве пограничных меток. По сей день люди разыскивают камни, установленные самой королевой, и тоже целуют их в надежде, что им улыбнется удача. А королева Лахья прославилась тем, что ухаживала за короанскими детьми в разгар чумы, которую назвали изолтенской, поскольку кожа умерших от нее людей становилась синей, как флаг Изолта. Королева Лахья бесстрашно отправлялась в город, искала выживших малышей и подбирала им новые семьи.

Даже королева Рамира, мать Джеймсона, на всю страну была известна своей добротой. Пожалуй, она была полной противоположностью своему мужу, королю Марцеллу. Там, где он был склонен без раздумий наносить удар, она искала мирного решения. Мне известно по крайней мере о трех потенциальных войнах, предотвращенных ее мягкими увещеваниями. Молодые мужчины Короа должны быть ей благодарны. Как и их матери.

Наследие короанских королев оставило следы на всем континенте, и это, наверное, составляло часть привлекательности Джеймсона. Не только потому, что он был красивым и богатым, не только потому, что мог сделать тебя королевой… он мог превратить тебя в легенду.

– Люблю воду, – заметил Джеймсон, возвращая меня к действительности и красоте окружающей природы. – Пожалуй, в детстве я больше всего радовался, когда плавал с отцом в Сабино.

– Помнится, ваш отец был блестящим моряком, – откликнулась Делия Грейс, включаясь в разговор.

Джеймсон энергично кивнул:

– Да, это был один из его многочисленных талантов. Иногда мне кажется, что я гораздо больше унаследовал от матери, но любовь к морскому делу и путешествиям – это от него. А как вы, леди Холлис? Вам нравится путешествовать?

Я пожала плечами.

– Мне никогда на самом деле не приходилось. Всю жизнь я провела между замком Керескен и Варингер-Холлом. Но всегда хотела побывать в Эрадоре, – выдохнула я. – Мне нравится море, и я слышала, что там невероятной красоты побережье.

– Так и есть, – улыбнулся король. – Говорят, нынче в моде путешествия молодоженов. – Он посмотрел мне в глаза. – Вам следует добиться того, чтобы ваш супруг повез вас в Эрадор. Вас ослепят его белые пляжи!

Он отвернулся и стал бросать в рот ягоды, словно ничего не говорил о браке, о путешествии, о пребывании наедине…

Я глянула на Делию Грейс, а она ответила мне потрясенным взглядом. Я сразу поняла: когда мы останемся с ней вдвоем, то разберем по косточкам все события дня, чтобы понять, что они значат.

Хотел король сказать, что мне следует выйти замуж? Или он намекал, что я должна выйти… за него?

В моей голове носились тысячи вопросов, пока я смотрела на другие барки. Нора, как всегда с кислым видом, сидела в окружении придворных девиц. Глядя в их сторону, я поймала несколько взглядов, направленных не на красивую окружающую местность, а на меня. Но злобными казались только глаза Норы.

Я взяла какую-то ягодку и бросила в Нору, попав прямо в центр груди. Сесили и Анна София засмеялись, а Нора от изумления разинула рот. Но она тут же схватила какой-то фрукт и швырнула в меня, и на ее лице отразилось некое подобие счастья. Хихикая, я набрала полную горсть ягод, и между нами началось нечто вроде сражения.

– Холлис, что ты вытворяешь?! – крикнула матушка достаточно громко, чтобы ее можно было расслышать сквозь удары весел о воду.

– Защищаю свою честь, разумеется, – посмотрев на нее, совершенно серьезно ответила я.

Я услышала, как хмыкнул Джеймсон, и снова повернулась к Норе.

Теперь уже все хохотали и бросали друг в друга ягоды. Это было наилучшее развлечение за последнее время до тех пор, пока я не наклонилась над бортом слишком сильно, чтобы поточнее метнуть свой снаряд, – и не свалилась в воду.

Вокруг раздались испуганные возгласы, но я успела набрать воздуха в грудь и вынырнула, даже не задохнувшись.

– Холлис! – Джеймсон протянул мне руку, за которую я схватилась, и быстро втащил меня в барку. – Ох, милая Холлис, вы в порядке? Вы не ушиблись?

– Нет, – пробормотала я, дрожа от холода. – Но похоже, я потеряла туфли.

Джеймсон бросил взгляд на мои ноги в одних чулках и расхохотался:

– Придется нам это исправить, верно?

Видя, что со мной ничего страшного не случилось, все вокруг тоже начали смеяться, а Джеймсон снял с себя куртку и закутал меня в нее, чтобы я согрелась.

– Обратно к берегу! – приказал он, продолжая улыбаться.

Он прижимал меня к себе и смотрел в мои глаза. И в этот момент – без туфель, со спутанными волосами, мокрая – я казалась ему неотразимой. На глазах моих родителей и десятка лордов он запечатлел на моем лбу нежный поцелуй.

Этого было достаточно, чтобы внутри меня забушевали волны тепла. Интересно, будет ли каждый момент рядом с ним похож на этот? Я бы умерла за его настоящий поцелуй. Какое-то мгновение я надеялась, что он прижмет меня к себе крепче. Я знала, что он целовался с Ханной и Мирой, а если и целовался с кем-нибудь еще, то девушки об этом помалкивали. И потом, хороший это знак – то, что он до сих пор меня не целовал, или, наоборот, плохой?

– Можешь встать? – спросила Делия Грейс, возвращая меня к реальности и помогая выйти на причал.

– Мокрое платье стало намного тяжелее, – призналась я.

– Ох, Холлис! Мне так жаль! Я совсем не хотела, чтобы ты упала! – воскликнула Нора, когда выбралась из своей барки.

– Ерунда! Я сама виновата, к тому же получила весьма ценный урок. Впредь буду наслаждаться рекой только из своего окна, – ответила я, подмигивая.

Нора засмеялась, похоже, против собственной воли.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Да. Может, завтра у меня и будет насморк, но в целом я в порядке, хотя и мокрая. Ничего страшного. Клянусь!

Нора улыбнулась, на этот раз как будто искренне.

– Давай я тебе помогу, – предложила она.

– Я сама! – огрызнулась Делия Грейс.

Улыбка Норы погасла, и Нора тут же из довольной превратилась в невероятно раздраженную.

– О да, уверена, ты поможешь. Раз уж у тебя нет шанса привлечь внимание Джеймсона к себе, ты держишься за юбки Холлис, и это лучшее, что может сделать девушка вроде тебя. – Нора вскинула брови и отвернулась. – И я бы на твоем месте держалась за них покрепче.