Убийца для оборотня

– А кто это был?

Дверь черного хода распахнута настежь, я сразу увидела приземистую фигуру, облокотившуюся на стену конюшни – вероятно, то и была миссис Пагс. Женщина тяжело дышала и тихонько причитала.

– Господи… Что творится, что творится?..

– А что творится? – подходя к ней, опустила сжатый как оружие канделябр, чтобы не напугать еще сильнее.

– На Милли кто-то напал! – выдохнула тетка, не спрашивая, кто я и что делаю в частных владениях. – Преступник может быть еще здесь!

Конечно, здесь. Ведь он живет в этом замке и владеет им.

– Она жива? – кухарка уставилась непонимающим взглядом, когда я задала вопрос. – Где Милли?

– В конюшне… К счастью, хозяин Грир пришел на помощь.

Дьявол! Чертов волк с ней! Не дослушав, что еще говорит миссис Пагс о том, что даже в таком приличном месте теперь небезопасно, я понеслась к Даре. Распахнула двери, в нос ударило лошадиным запахом. Глаза не сразу привыкли к темноте, лишь спустя несколько секунд во мраке увидела обоих. Грир стоял над опустившейся на колени девушкой, хищно нависал над ней, к горлу приставил шпагу.

Медленно герцог повернул голову в мою сторону. Не видела его лица, но почти уверена, что маска безразличия сменилась удивлением, когда он меня заметил, хотя голос прозвучал холодно и невозмутимо.

– Эстер, не ожидал вас здесь увидеть.

– Что вы сделали с Милли? – спросила, приближаясь к ним.

– Ничего такого, о чем мог бы пожалеть, – проговорил мужчина, усмехаясь.

Нет, ты будешь об этом жалеть в последний день своей жизни, который покажется нескончаемым мучением. Уж об этом я позабочусь!

– Просто, – неспешно продолжил Грир, – рассказал прислуге, что можно делать в моем доме, а что нельзя. Она оказалась строптивой, не хотела слушать. Выкинула хлыст в окно, попыталась убежать… Пришлось догонять. А как вы здесь оказались? Почему вы сбежали, непослушный зверек?

– Я не хочу, чтобы из-за моего безрассудства кто-то пострадал, – опустилась перед Дарой на колени, заглянула в лицо. Увидела глубокий шрам на щеке – след хлыста, из носа текла кровь. Но она жива и, кажется, почти здорова. Бывало и хуже. Однако глаза девушки зло стреляли то на меня, то на герцога, губы плотно сжались. – Милли, вы в порядке?

Наемница засопела, но ничего не ответила.

– Я запретил ей говорить с вами.

– Она просто совершила глупость, герцог. И вообще это я уговорила ее впустить меня в ваш дом. И… все же вышло неплохо, да?

– Сегодня – вы, завтра – тот, кто захочет меня убить.

О, наивный герцог, это одно и то же!

– Если хотите кого-то наказать, пусть это буду я.

– Не беспокойтесь, мисс Саттон, о вас я ни за что не забуду, – он положил тяжелую ладонь мне на голову и провел по волосам. – Не ревнуйте.

По телу пробежала нервная дрожь.

– Отпустите ее немедленно, Грир! – вскочила, едва удержалась от того, чтобы заехать ему по лицу.

– Я жду лишь извинений, и она может идти на все четыре стороны.

Дара посмотрела на меня тяжелым взглядом, словно ждала распоряжений.

– Попросите прощения, Милли, – обреченно сказала я, чувствуя невероятную усталость от событий сегодняшней ночи. – А я прошу прощения у вас за то, что втянула во все это.

Прости, Дара, прости меня! Надеюсь, ты понимаешь, что я тебе за все благодарна, и видишь, как мне тебя жаль.

Наемница тяжело вздохнула и перевела взгляд на Ланса.

– Я сделала ошибку, хозяин Грир, – произнесла она еле слышно. – Прошу меня извинить. Впредь я ни за что не позволю себе впускать посторонних людей в ваш дом, – покосилась на меня. – Мисс Саттон – особенно.

– О, нет, мисс Саттон теперь остается здесь, – сказал герцог.

– Что? – мы задали этот вопрос одновременно с Дарой.

– Я же говорил, что если вы вернетесь, уже не захочу вас отпустить, Эстер, – он подарил мне долгий тяжелый взгляд.

16. Одной крови

Дара отправилась зализывать раны. Как жаль, что я не могу сейчас помочь ей, смыть кровь с ее красивого лица, нежно обнять и сказать вслух слова сожаления. Пришлось оставить подругу на попечение незнакомых девиц и охающей кухарки. Сквозь зубы наемница сказала служанкам, что на нее во дворе напал рослый незнакомец в желтой шутовской одежде, но Грир вовремя оказался рядом. Судя по всему, поверили. Удивительно, что они не видят истинной сути этого зверя. Хотя и сама совсем недавно считала его просто равнодушным снобом. Как я могла так ошибаться?

Мы с герцогом сидели в столовой – такой просторной и пустой, идеально вылизанной и безупречно тоскливой, слишком большой для двоих. Звонким эхом от высокого потолка отразился звук брошенной на стол шпаги. Суетливая горничная – та, что меня перекрестила, принесла по приказанию Грира скотч и тяжелые толстостенные стаканы. Хозяин кивнул, и девушка почти бегом вышла из залы.

Он разлил напиток и молча смотрел на меня, пока не выпила вместе с ним. Потом еще раз, и еще. Только после нескольких бокалов заговорил.

– Вы еще интересней, чем мне думалось.

Криво улыбнулась. Безумная усталость и бушующая злость – это то, из чего я сейчас состояла. Даже виски не помог успокоить натянутые нервы. Зато Грир, кажется, немного расслабился. Всегда такой безучастный и прямой, он развалился на стуле, закинув ногу на ногу, и взгляд его стал чуть мягче, чем обычно.

– Я велю приготовить вам постель в гостевой комнате, – сказал он.

– А если не захочу остаться? – это просто интерес, уходить я не думала. Хорошо, когда жертва под боком. Только я уже не могла точно сказать, кто из нас жертва.

– У вас нет выбора, Эстер. Пока я желаю видеть вас рядом, вам придется быть рядом.

– Но давайте представим, что я сбежала.

– Я найду вас, и вы очень сильно пожалеете, – сказал он спокойным голосом, как будто вещал о чем-то скучном вроде цен на акции.

Если захочу, меня невозможно будет выследить, наивный герцог.

– Вы так поступаете со всеми женщинами?

– Только с лучшими, – Грир подался вперед, заглядывая мне в глаза. – А вы и вовсе особенная. Что же в вас не так, Эстер Саттон?

Пожала плечами, не отводя взора. Ты хочешь разгадать меня, Ланс? Что ж, попробуй.

– Не понимаю, о чем вы, герцог.