Перья

– Хорошо, мам. – Уже с улыбкой сказал Марсель, потому что действительно забыл об отъезде родителей, и их отсутствие сегодня – повод позвать свою любимую в гости и отпраздновать с ней, а уж с друзьями можно повеселиться и потом.

Уже в полдень Марсель махал в след уезжающему такси с родителями и искренне улыбался, он был рад их поездке, потому что наконец-то можно было побыть одному. Вся эта ложь, ненависть, облако яда, витающее вокруг матери, отравляющее всё рядом с ней, даже если она молчала, весь этот дискомфорт и прочий негатив катятся на колесах перевозчика, уезжают из дома на несколько дней.

«Ироничная и грустная мысль, если самолёт с родителями разобьётся, то таксист станет как бы помощником Харона…», – подумалось Марселю. – «Таксист, или лётчики?»

– Наверное я слишком требователен и от этого жесток к маме, может надо быть благодарным за то, что она хотя бы вообще есть?.. Подожду минут пять и позвоню Кире.

Давно на душе не было так легко, так свободно, так тепло, появилось чувство нужности кому-то. Марсель ощущал себя, будто вокруг него расступился смог, и он теперь видел хоть что-то хорошее, и чем дольше смотрел, тем больше хорошего замечал. И хотя дом был пуст, ощущение тотального одиночества, отречённости отступило.

– Интересно, есть ли хоть в одном языке мира, одно слово, которое обозначает чувство противоположное одиночеству, чувство, когда понимаешь, что ты кому-то нужен, что всегда есть к кому обратиться, что-то рассказать, пошутить и тебя поймут во всех этих случаях? Ведь это не просто «нужность», это когда люди рады твоему присутствию в их жизни просто за то, что ты есть. Блин, может если покопать чисто с прагматической точки зрения, то всё это завязано на различной материальной и нематериальной выгоде, но ведь обычно люди не задумываются о том, что вот щас я позвоню Селин, и сразу настроение станет лучше, они просто звонят потому что соскучились… Черт, надо хоть кошку завести, чтобы не самому себе это всё говорить. Может тогда своё придумать? Запишу его на бумажке, потом где-нибудь использую, а как стану известным, его занесут в словари, – на этих словах Марсель рассмеялся, – пусть это будет «Опсолум» – от латинского Oppositum Solum – противоположный одинокому, глупо, конечно, но ведь и я не лингвист, чтобы придумывать такие слова и делать за них их работу.

Марсель глянул в окно – родители не вернулись, тогда он посмотрел на часы, прошло 4 минуты.

– Щас еще минутку подожду и позвоню ей. А как сказать, что чувствую себя противоположно одинокому? Опсолумно? Опсолумностно? Или может сократить до Осолумно? Звучит как слабоумно или остроумно… Простите, но мы нашли у Вас Осолумство третьей степени, оно не операбельно, Вам осталось два месяца. – Пародировал врача Марсель. – И мужчина отвечает: «О нет, им болела моя тётя Харсол, я читал об этом Осолумтсве, и чтобы не заболеть пил рассол, ел фасол, лазил на антресол, не ел сол, пил антифастроректамсол. Все вокруг говорили, что это всё поможет избежать этой болезни!» А доктор ему так головой покачает, и скажет, что Осолумство очень часто нападет на людей по тем или иным причинам, обнимет его и уйдёт, чтобы сообщать другим их диагнозы. – Марсель кривлялся как ребёнок, играл сценку сам с собой, и пусть это было ребячество, но какая разница, если оно забавное?

Посмотрев снова на часы, он увидел, что прошло в общей степени больше пяти минут, тогда он мигом добежал до окна, и увидел там, спускающийся туман, но не увидел родителей, тогда он помчался к телефону, чтобы позвонить своей девушке.

– Алло? Кира? Привет, солнышко, смотри, собирайся скорее и мчи ко мне, будем праздновать мой день рожденья… Нет-нет, никого не будет, только ты и я… Не беспокойся, родни тоже не будет, они поехали в аэропорт, улетают куда-то по делам, мы с тобой будем совсем одни. Приставать? К тебе, милая? Только если ты сама захочешь, ты же знаешь, что я совсем не тороплюсь и тебя не хочу торопить. Давай, жду… А! Кира-Кира-Кира-Кира, ты тут, алло? Фух, смотри, там то ли туман будет сильный, то ли дождь, не понятно, возьми с собой дождевик, чтобы не промокла… Да, я знаю, что у тебя есть глаза и ты не маленькая девочка, и нет я не глупый, хе-хе, но я же думаю о тебе, поэтому лучше на всякий случай скажу… Всё-всё, я понял, не нудю… Не правда! Я не генерал Нудность, всего лишь полковник, ахах, всё, лети сюда, солнце моё, жду. И я тебя муа. – он сделал жест рукой посылая воздушный поцелуй своей девушке.

В течении следующих 20 минут Марсель пританцовывая и напевая куски песен, которые он мог вспомнить, готовился к празднованию дня рождения: поставил чайник, достал торт, разогрел вкусной еды на двоих, достал и разложил в красивую посуду разные маленькие вкусности, на случай, если захочется разнообразить ужин ещё больше, или если еда закончится раньше фильма. Когда же в дверной звонок кокетливо позвонили, Марсель и вовсе запрыгал как ребёнок, прыгал прямо до двери, чтобы срочно открывать дом своему солнцу.

– Марс!!! – чуть ли не крича, улыбаясь и прыгая на месте, здоровалась девушка. – С днём рождения тебя, дорогой!

– Кира! – с таким же воодушевлением Марс сначала поприветствовал, а затем и обнял свою даму сердца, хотя обнимать всё ещё прыгающую девушку было не очень удобно. Но после всех приветствий они наконец-то оказались в доме, Марс легко поцеловал Киру в щёку, от чего и без того румяная кожа, стала ещё краснее.

– Раздевайся, мой руки, и пойдём скорее смотреть фильмы, кушать и всё такое, как я по тебе скучал, как я рад тебя видеть, и у нас с тобой сколько угодно времени в эти несколько дней. Захотим – сутки, захотим – минуты, но они все наши! – Марс смотрел своими горящими глазами в такие же глаза, полные чистоты и тепла. – Слушай, Кир, что-то туман так быстро и так сильно сгустился, может мы позвоним твоим родителям, и мы вдвоём отпросим тебя с ночёвкой? Если захочешь или будет нужно – постелю тебе у себя, а сам посплю в гостевой или в зале, что скажешь?

Кира оглянулась на улицу, наблюдая туман изнутри дома, она вдруг осознала, что он действительно выглядит непрогляднее, страшнее, чем, когда идёшь по улице. Туман был такой силы, что было видно только соседние здания, и то, чем дольше она стояла, тем сильнее ей казалось, что и они растворяются.

– Ну, звучит достаточно логично, нечего шляться по такому туману, ещё какой-нибудь выпивший собьёт, или просто водителю не повезёт, а дома всяко спокойнее, я думаю, что мама отпустит, тем более она тебя знает и хорошего о тебе мнения.

– Хе, ну хоть одна мама обо мне хорошего мнения. – С горькой улыбкой сказал Марсель.

– Марс, ну ты чего, – Кира мягко улыбнулась ему, такой улыбкой, будто это не сложная семейная проблема, а просто пятнышко, которое легко выстирается, но это была не легкомысленная улыбка, а улыбка человека, пропускающую твою боль через себя, но с фильтром уверенности в хорошем исходе. – Всё будет хорошо, вот увидишь, просто нужно время.

– Сколько ж ещё времени надо? Разве 18 лет недостаточно, чтобы понять, что свою кровь надо и можно любить? Что мама – это не просто женщина, которая родила и сделала так, чтобы её ребенок не помер. Ведь мама такое нежное и ласковое слово, сколько в нём тепла, а в моей матери, наверное, и Костоправу стало бы страшно рядом с ней. Хотя иногда я задумываюсь, может я слишком много требую, и надо быть благодарным за то, что она у меня вообще есть?

– Милый, «нет ничего дурного в том, чтобы хотеть тепла», тем более от родной мамы. – Кира мягко обняла Марса, тот сначала стоял столбом, но воздушное тепло его девушки очень быстро растопило всю печаль, не вылечило, но хотя бы спрятало, оттеснило, заместило. Сейчас – можно и нужно радоваться жизни, а погрустить всегда успеется.

– Ну ладно, мой синнабончик, пойдём смотреть твои фильмы и кушать твои вкусняшки, хи-хи. А что за фильм, кстати?

– О, милая, надеюсь тебе понравится, это – «Вендетта по-корсикански», старый, но очень забавный фильм, и идёт в целом не так долго, а после уже решим вместе, что смотреть, хорошо?

– Я согласна. – улыбкой полной веры в своего мужчину ответила Кира. – но сначала отпросим меня у моих родителей.

Телефонные переговоры не затянулись слишком долго, ни мама, ни папа Киры не хотели бы, чтобы их дочь подвергала себя опасности в такую погоду – идти надо было вдоль дороги, а полотно мокрое, видимость слабая, да что там слабая, дальше пяти метров уже ничего не видно, любая ошибка водителя или самой девушки, может обернуться трагедией, поэтому были быстро согласованны условия ночёвки с «начальством», сказаны все самые лучшие поздравления и пожелания, и закончилось всё горячим прощанием.

Радостная парочка бросилась на диван, Марсель обнял Киру, она положила свою руку ему на колено, но без каких-либо пошлых помыслов, почти без них, и они оба стали с интересом смотреть кино.

Среди всех обсуждений фильма, у них поднялся интересный вопрос, прямо во время сцены в лесу: «Каким деревом они хотели бы быть?»

– Я бы хотел быть голубой елью.

– А мне очень нравятся липы, такие благородные деревья, и многие из них очень красивые.

– Слушай, глупо, конечно, но я видел недавно штуку, что мол после смерти человека не закапывают на кладбище, а кладут в специальную капсулу с ростком дерева, которое потом вырастает в нормальный экземпляр. Вот я бы хотел, чтобы из меня выросла как раз ель, если возможно – голубая.

– Почему? Это странно как-то.

– Это непривычно, как по мне. Но я думаю, что лучше мои родственники будут приходить к красивому живому дереву, которое даёт им тень, которое позволит мне плодоносить и после смерти, и даже быть полезным, когда умру – кислород и все дела.

– Всё равно странно, но, если так, тогда уж я буду липой, большой раскидистой липой. Да, пусть меня похоронят так, уж к этому времени я точно привыкну, мне уже начинает нравиться.

– Но ведь ты сейчас стройная, почему ты будешь большой липой? – спросил, хихикая, Марс.

– Дура-а-ак, да и вообще, ты что, не знаешь, что после свадьбы люди сразу становятся толстыми? – теперь уже смеялась Кира.

– Мы не станем. – Марс снова поцеловал её в щеку, ненадолго приобнял чуть сильнее обычного, и они продолжили смотреть фильм.

Дорогая аудиосистема и хорошая звукоизоляция дома позволила им не экономить на громкости, поэтому, когда всё их внимание уже как полчаса было захвачено фильмом, в дом вошли родители Марселя. Недовольный отец тут же пошёл на кухню, чтобы выпить бокал коньяка, Луиза же сразу направилась в сторону громких знакомых звуков, фильму столько лет, что Луиза может узнать его даже по звукам машин, если надо будет, поэтому интерес пересилил безумную усталость.

Уже приближаясь к комнате, прямо из коридора, она видела как её сын обнимал какую-то девушку, и ей бы очень хотелось, чтобы этой девушкой была хотя бы проститутка, но не та, о которой она думала…

– Мадам, собирайтесь домой, а ты, Марсель… Я даже не знаю, если бы здесь лежало сто пьяных тел, я отнеслась бы с большим пониманием, но это… Ты меня разочаровал, Марсель. Ну да ладно, с тобой поговорим потом. ЛАРС! – почти провизжала Луиза.

– Да, дорогая?! – кричал с кухни муж.

– Надо отвезти эту девчонку домой, и поговорить с её родителями.

– На какой адрес вызывать такси, дорогая?

– Ни на какой, сами отвезем, быстрее будет.

– Но милая, я уже немного выпил.

Луиза направилась на кухню.

– Ларс, сколько ты там выпил, тебе того коньяка как слону дробина, как говорят русские, так что давай, быстрее доедем меньше алкоголя всосётся.

Марсель уже помог одеться Кире, она улыбалась и говорила ему, что всё будет хорошо, а он хоть и грустил, но тоже верил, что будет, только попозже.

– Прости, родимая, за них. Мне очень жаль,.. и стыдно. Если бы ты знала, как я себя сейчас ненавижу…

– Не надо, Марс, – мягко улыбнулась ему Кира, – не впускай их гнев и злобу в своё сердце, оставь негатив у родителей, понимаешь?

– Не очень, солнце… – Марсель смотрел на свою девушку с глазами, в которых читалось большое разочарование в себе.

– Всё, на выход, мадам и ЛАРС! давай живее!