Скажи мне «да»

Да и не хочет Трин никого видеть. Она приняла решение, и не собирается менять его, кто бы что ни пытался ей сказать. Снежинка накинула капюшон и догнала отряд наёмников. Впереди лежала новая жизнь.

Глава 4

Покровитель Эзор сидел перед большим, от пола до потолка, зеркале, и наблюдал интересную картину. Один из многочисленных Храмов в его честь, девичья фигурка за полупрозрачной завесой, и слова отречения, гулко отражавшиеся от стен Храма. Два Огненных, наблюдавших за этой картиной один с бессильным отчаянием, другой с хмурым недоумением, удостоились лишь мимолётного равнодушного взгляда Покровителя. За последние десятилетия в мире, а особенно в подвластных ему землях, не случалось почти ничего любопытного, и Эзор скучал. А вот теперь смелый и безрассудный, и даже отчасти не слишком разумный поступок Снежинки заставил его обратить внимание на собственный клан. И, кстати, а что там делает Огненный Лэйров?

– Эзор? – раздался под сводами Наблюдательной Залы мелодичный, но холодный голос. – Не помешаю?

– Ты уже вошла, Шаине, – пожал плечами Эзор, не отрывая взгляда от зеркала.

Вошедшая, стройная высокая женщина неопределённого возраста, с пышными чёрными локонами, украшенными многочисленными нитями с разноцветными сверкающими драгоценными камушками, подошла ближе и остановилась у кресла Эзора. Черты лица Шаине, застывшие в своей совершенной красоте, казались маской. Тёмные, почти чёрные глаза – двумя холодными кусочками оникса. Летящие одежды приятного жемчужно-серого цвета обрисовывали изящную фигуру, двигалась Покровительница Лэйров плавно, словно перетекала из шага в шаг.

– Что там делает маг из твоего клана? – палец Эзора упёрся в зеркало, голос звучал безразлично.

– Эз, ты когда последний раз интересовался делами Реффердов? – с едва заметной насмешкой спросила Шаине. – Агоры кланов заключили мир, и старшая дочь Оннордов выходит замуж за наследника Лэйров. Этот Огненный прибыл с Рахердом.

– В-о-о-о-от как, – Эзор потёр подбородок, в тёмно-синих, как ночь, и таких же равнодушных глазах мелькнула слабая искра интереса. – А почему Снежинка отреклась?.. – чуть тише добавил он, и щёлкнул пальцами.

То, что историю Трин увидит и Шаине, Эзора не волновало. Среди Покровителей уже давно не плелись интриги, потому что – неинтересно стало. Каждый занимался своим делом, если оно было, ну а если нет, бессмертные развлекались, как могли. Кто-то путешествовал по другим мирам, появляясь в Обители лишь один-два раза в месяц, проверить дела клана, кто-то спускался на землю под личиной, и жил среди людей. А кто-то, как Эзор, например, просто скучал. Чем занималась Шаине, чтобы убить скуку, Покровитель Реффердов понятия не имел. Ему это было просто неинтересно.

Бессмертные молча просмотрели один день из жизни Триинэ нэр’Оннорд и её окружения, и когда картинка вернулась обратно к Храму и тому, что там происходило, на безупречных лицах появилась тень любопытства.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Эзор.

– Думаю, она не вернётся, – уверенно заявила Шаине. – Твоя Снежинка гордая, она не простит Огненного.

Уголок губ Покровителя дёрнулся в намёке на улыбку.

– Керстен упрямый, как и его Проводник, – обронил он. – Они не дадут ей уйти так просто.

– Тебе стало интересно? – тёмные глаза Шаине посмотрели на собеседника.

– Последняя отрёкшаяся Снежинка была в этом мире лет сто назад, – Эзор снова погладил подбородок. – И тогда она дошла до Обители.

– Ингор тоже упрямый, – в голосе Покровительницы Лэйров проскользнули вкрадчивые нотки – впервые за очень долгое время в нём появились эмоции. – Он будет охотиться за Снежинкой Оннорд.

– Она его боится, и не подпустит к себе, – Эзор пожал плечами.

– Ортол умеет утешать, – парировала Шаине. – Его жена не жалуется. И другие тоже, – добавила бессмертная, в чёрных глазах засветился слабый интерес.

– Что ты предлагаешь? – её собеседник поднял голову.

Шаине медленно улыбнулась.

– Пари, Эзор. Ты говоришь, чем эта история закончится по твоему мнению, я говорю свои соображения. Кто проиграет – на десять лет отдаёт власть над своим кланом выигравшему, и не имеет права вмешиваться в дела клана.

Синие глаза загорелись неподдельным интересом.

– Занятное предложение, – медленно ответил он и тоже улыбнулся.

Холодной улыбкой змеи, почуявшей добычу.

– Согласен, – продолжил Эзор. – Только у меня встречное условие – мы остаёмся только наблюдателями. Помогать или препятствовать событиям нельзя.

– На волю случайности? Это будет… интересно, – протянула Шаине и кивнула. – Идёт.

Она долго ждала своего шанса, и вот, похоже, дождалась. Эзор встал и подал ей руку, тонкие пальцы Покровительницы Лэйров коснулись его, и между ними пробежала ветвистая маленькая молния.

– Снежинка не достанется твоему Огненному, – произнесла уверенно бессмертная. – Не простит его.

– Они вернут её, – скучающим голосом ответил Покровитель Реффердов. – И она придёт в Обитель.

– Принято, – отозвалась Шаине.

– Принято, – кивнул Эзор.

Бессмертный догадывался, что Шаине попробует жульничать, но тем интереснее становилось пари: она будет искать способы подстроить события под себя, и так, чтобы не заметил Эзор, а он – вовремя пресекать интриги Шаине. О да, игра предстоит захватывающая. Они улыбнулись друг другу совершенно одинаковыми, холодными улыбками, и Шаине, развернувшись, направилась прочь из Наблюдательной залы.

К вечеру Трин и отряд доехали до Рисдора, столицы земель наёмников. Обычный город, с каменными домами, улицами, только без замка. Вместо него на центральной площади стояло внушительное четырёхэтажное здание, без лишних украшений, с небольшим крыльцом и единственным охранником у двери. Едва увидев его, Триинэ невольно подобралась: закатанные до локтей рукава рубашки демонстрировали знакомую до боли тёмно-оранжевую татуировку и цветок чуть повыше запястья. Огненный.

– Здорово, Альши! – заметно оживился начальник отряда – кстати, он так и не представился, как и не спросил имя Трин. – Ты сегодня дежурный?

– Есть такое дело, – лениво отозвался Альши, и смерил молчаливую Трин взглядом. – Это кто с тобой, Ритан?

– Новенькая, – Ритан – теперь она знала имя, – покосился на спутницу.

Дежурный впился в девушку прищуренным взглядом, и она чуть не дёрнула поводья, направляя лошадь на шаг назад. «Да к ирсу! – возмутилась Трин собственной слабостью. – Он ничего мне не сделает!» Судя по рдевшему в знаке камню, Огненный инициированный. Интересно, а его Снежинка тоже здесь, среди наёмников? Трин выпрямилась, скинула капюшон, и с вызовом уставилась на мага. Его глаза блеснули, он тоже подобрался, и расслабленной позы как не бывало.

– Ох ты, какие гости к нам забрели, – протянул Альши, и сделал шаг вперёд. – Каким ветром, Снежинка? И где твой Огненный?

– Не твоё дело, – сухо отрезала Трин и спешилась – остальные уже стояли на земле. – Где был, там и остался.

Альши хохотнул, ничуть не задетый её тоном.

– Смотри, какая колючая, – он сделал ещё шаг вперёд. – И такая молоденькая… – его голос стал вкрадчивым. – Ты сама-то церемонию проходила, девочка?

Трин смерила его отстранённым взглядом, отметила, что остальные наёмники с интересом наблюдают, но не вмешиваются, и вдруг поняла, что внутри царит мёртвый холод. Абсолютное равнодушие к происходящему, ни следа страха или неуверенности. Льдинка вытянула руку и призвала Лёд. Магия послушно откликнулась, и с ладони Триинэ слетел густой рой снежинок, в считанные секунды сформировавший длинный полупрозрачный ледяной клеймор, удобно лёгший в руку. Углубления для пальцев на рукоятке и шероховатая поверхность не позволяли скользить. Снежинка улыбнулась, отстранённо и так же холодно, и посмотрела на Огненного.

– Какая тебе разница, проходила или нет? – слова упали звенящими льдинками, в прозрачных глазах не осталось ни капли тепла.

Брови Альши поднялись, он насмешливо хмыкнул, ничуть не испугавшись ледяного клинка.

– О, Снежинка, поверь, разница большая, – протянул маг и медленно оглядел девушку. – Значит, твой Лёд никому не принадлежит, да?

Трин вытянула руку, и кончик хрупкого с виду меча коснулся шеи Огненного.

– Ко мне не прикоснётся ни один мужчина, понял? – отчеканила она. – Ни Огненный, ни обычный.

– Да ла-а-а-а-адно, – нехорошо ухмыльнулся Альши и аккуратно отвёл клинок в сторону. – Кто ж тебя так обидел, холодненькая моя? Что ты так сразу, может, понравится, как я греть умею!