Слеза времени

Женщина заплакала так неожиданно и надрывно, что Гвен даже испугалась в первые секунды, но, взяв себя в руки, обняла плачущую женщину. Успокоив миссис Джонс и посидев с ней немного, Гвен отправилась в бар, а потом – в лавку. Покупать мясо в лавке было чрезвычайно невыгодно. Цены на все были неоправданно высоки, так что приходили туда местные только в случае крайней необходимости, а в остальное время обходились натуральным обменом.

– Гвен! Нечасто твою персону увидишь в нашем баре, – прокричал радостно лысый толстячок за стойкой. – Чего тебе налить? Ром? Или водички?

Гвен рассмеялась.

– Барни, ты же знаешь, я не любительница выпить.

– Тогда твой приход вдвойне подозрителен, – шутливо прищурившись, сказал Барни, хозяин бара.

– Я здесь за бутылкой вина. Остин хочет устроить «праздничный ужин» в честь моего выздоровления.

– И тебе, конечно же, нужно приготовить его самой.

– Конечно же.

– Эх-эх. Ну ты хоть поболтаешь со мной? Кстати, да. Как ты? Мы всей деревней беспокоились. Опять настали темные времена.

– Я нормально, спасибо. А что за «темные времена»?

– Это такие времена, – понизив голос и загадочно посмотрев на Гвен, сказал Барни, – когда зло пожирает всех, живущих здесь. Причем, пожирает изнутри. За неделю вон сколько всего произошло… Мистер Джонс упал с крыши. Мистера Вилсона нашли мертвым в его доме, он судорожно вцепился в простынь, пришлось ее разрезать – не смогли разжать пальцы. А на лице его застыл ужас. Две женщины сошли с ума. Одну искали весь день, нашли только под вечер. Она сидела в сарае с ножом в руке и раскачивалась из стороны в сторону. Другая – бегала по улице в шкуре медведя и кричала, что все мы обречены и все умрем.

– Какой кошмар…

– Да. А Крейн… Знаешь семью Вудсов?

– Знаю. У них чудесные детишки. С ними что-то случилось?

– Случилось. Вся семья просто исчезла, представляешь?

– Может, они просто уехали?

– Дорогу размыло, кто ж сейчас уедет? Но не это самое главное. У них был накрыт стол, понимаешь? Люди не оставляют полные тарелки супа перед тем, как сбежать.

– Бедные дети… – дрожащим голосом произнесла Гвен, и в глазах ее появились слезы.

– Вот так вот. И это происходит у нас уже далеко не в первый раз.

– Ты хочешь сказать, такое происходило раньше?

– Да. И не раз. Все время надеюсь, что и в этот раз повезет. И, как видишь, действительно везет, раз я еще жив и в своем уме, – с улыбкой ответил Барни.

– Я с тобой совсем заболталась, – улыбнувшись в ответ, сказала Гвен. – А ты мне еще и ужасы какие-то рассказываешь. Давай вино, мне еще за мясом идти.

– Можешь не ходить, – поставив бутылку красного вина на стойку, сказал хозяин бара. – Мяса нет. Дикое мясо покинуло наши края. Так что придется вам довольствоваться грибочками, да корешками. Или просить мяса у тех, кто держит скот и домашнюю птицу.

– Спасибо, Барни, – выложив деньги на стол, сказала Гвен. – Пока!

– Был рад тебя видеть, Гвен. Пока. Береги себя.

Барни помахал рукой, Гвен махнула в ответ и вышла из бара.

В лавку она все же зашла, на всякий случай, чтобы убедиться в правдивости слов хозяина бара. Мяса не было. Животные ушли, птицы разлетелись. Продавец пообещал скорую поставку, как только дорога приобретет человеческий вид и по ней можно будет проехать, не завязнув. Гвен навестила нескольких соседей, державших скот и птицу, но все они отказали, сославшись на тяжелые времена.

Думая обо всем этом, Гвен запаниковала. Страх сковал ее разум и тело. Пришлось остановиться, закрыть глаза и глубоко вдохнуть. Обычно, это помогало прогнать паралич страха, но не в этот раз. Как только Гвен закрыла глаза, ее поразила невероятная тишина, царившая вокруг. На секунду даже показалось, что все живое вымерло, оставив Гвен совсем одну в этом мире. Девушка поймала себя на мысли, что теперь не может открыть глаза. Паралич полностью овладел ее телом.

Только мысль об Остине, который опять будет недовольно ворчать и обзывать ее, заставила Гвен открыть глаза и продолжить двигаться.

– Дорогуша, что ты так долго? – услышала Гвен, едва открыв входную дверь.

Девушка, не вдаваясь в подробности, рассказала, что делала и где была.

– Ага-ага. Через час мой животик потребует еды и вина, а не твоих глупых оправданий.

Гвен пошла на кухню, импровизировать со всеми запасами овощей и фруктов во всех их видах, что у нее только были. Во время приготовления девушку никак не оставляли размышления о том, куда же могла пропасть целая семья, собиравшаяся пообедать?

– Остин, дорогой, ты слышал о том, что происходит в деревне? – садясь за стол, спросила Гвен.

– А что там происходит?

– Ну… Люди… Кто-то умирает, сходят с ума… Семья Вудсов пропала…

– Ты меня не удивила, – открывая бутылку вина и наливая только в свой бокал, сказал Остин. – Люди постоянно умирают, сходят с ума и пропадают. Особенно – крестьяне. Любят они себе приключения искать. Я думаю, это от того, что огородом скучно заниматься всю свою жалкую жизнь.

– О чем ты? Ты сейчас хочешь сказать мне, что ты не умрешь как «жалкий крестьянин», как ты презрительно называешь людей, зарабатывающих свой кусок хлеба тяжелым трудом?

– Умру, конечно. Но не так, как они. Я умру от старости. Сидя где-нибудь в собственном особняке на берегу моря, слушая чаек, пока морской бриз будет обдувать мне лицо. Рядом будет бутылка элитного виски и сигара. И молодая красивая жена. Я открою томик любимого писателя, то есть свой, естественно, и, читая очередное гениальное произведение, – умру.

– Никто не знает о том, какая смерть ему уготована.

Остин пожал плечами.

– Если тебя интересует вся эта ежегодная ерунда, то можешь завтра поинтересоваться у Уайлдбергов. Джоан когда-то увлекалась всякой чушью по типу легенд, мифов и преданий этого места. Я свое мнение об этом высказал.

– И тебе ничуть не интересно, почему это происходит?

– Сюжеты моих книг куда интереснее, чем сюжеты жизней крестьян в далекой глуши.

– Могу я прочесть хоть одну твою книгу?

– Пока – нет. Творчество – это процесс, который нельзя торопить.

– Ты пишешь уже два года.

– И буду писать еще столько, сколько потребуется! Зато потом… Это будет шедевр!

– И тебе не жалко всех этих людей?

– Не особо, – пожал плечами Остин. – Чего мне их жалеть? Я их даже не знал. И все эти фамилии, которые вылетают из твоего рта, – они ничего для меня не значат. Ладно, давай закроем эту тему. Надоело. Ужин был бы неплох, если бы ты не испортила его. И если бы там был хотя бы крошечный кусочек мяса. Но все равно, спасибо, – язвительно сказал Остин, взял со стола бутылку вина и ушел в свой кабинет, оставив Гвен наедине с ее мыслями.