Мгновенно исчезнувший

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Мерный звук ворвался в сон мужчины, мягко разрезая канву его сумбурных ночных видений. Тео недовольно выдохнул. Едва слышно поворчал себе под нос и поспешил перевернуться на другой бок, пряча лицо в бархатной поверхности диванных подушек. Еще несколько минут он боролся с дремотой. Желания открывать глаза не было, однако постепенно восстававшие ото сна ощущения сигнализировали своему обладателю, что что-то не в порядке. Только вот что именно?..

Нехорошее предчувствие обретало все более устойчивую форму где-то на задворках сознания; мужчина наконец сдался, заставив себя пробудиться окончательно. Он несколько раз сонно моргнул. Принял сидячее положение, с трудом удерживая на весу голову, казавшуюся сейчас непомерно тяжелой. Правая ее часть раскалывалась от боли при малейшем движении, и Тео припомнил, что именно на нее пришелся основной удар во время вчерашнего падения в парке. Мужчина зевнул. После этого он поморщился с неприязнью и сделал несколько неопределенных взмахов руками, так, словно старался отогнать от себя сонливость, напоминающую назойливое насекомое.

В теплом воздухе витал навязчивый, чуть горьковатый запах кофе – Тео невольно потянул носом. Отметил про себя, что все это кажется подозрительным. Норма, варящая кофе? Нонсенс. Может быть, из-за вчерашней ссоры обиженная девушка попыталась проявить независимость и решила самостоятельно приготовить завтрак? Эта версия показалась мужчине настолько смехотворной, что он даже хихикнул. Оба друга знали, чем заканчивались подобные эксперименты: в лучшем случае их итогом становились пищевые извращения, одна ложка которых была способна вызвать диарею у доброй половины Кловелла. В худшем же варианте страдала не только посуда, но и бытовая техника. Вместе с тем страдали нервы. Нервы Тео, если быть точнее. Татуированный неоднократно поражался, что настоящая ученая, имеющая многолетний стаж работы с самыми непостижимыми машинами, так пасовала перед простой плитой, кофеваркой или микроволновкой.

Он спустил с дивана босые ноги. Коснулся ковра с коротким, поредевшим от времени ворсом, и собирался было подняться – разведать, все ли на кухне цело – но так и замер в неловкой позе. Красно-зеленый клетчатый плед, неприятно щекотавший кожу, складками пополз вниз. Он обнажил плечи и голую грудь Тео, сплошь покрытую рисунками разнообразных форм и размеров; мужчина недоверчиво вскинул брови. С сомнением оглядел самого себя, понимая, что списать все на близорукость в этот раз не удастся. Он был готов поклясться, что прошлой ночью ложился спать не то, что полностью одетым, но даже в очках, если только вчерашние приступы плохого самочувствия не успели превратиться в серьезные проблемы с памятью. Это было бы плачевно. Так или иначе, прямо сейчас Тео не видел в гостиной ни единого предмета одежды, как не видел он и собственных ботинок, брошенных прямо возле дивана. Только большая коробка пиццы – с ее поверхности неизменно улыбался старичок в глупой шляпе – по-прежнему покоилась в центре журнального столика. Она не сдвинулась с места ни на дюйм. Все это вызвало у мужчины ощущение полной растерянности, и он не сразу заставил себя сесть ровно, комкая неудобный плед так, чтобы тот укрывал по меньшей мере колени и бедра.

Норма и раньше демонстрировала странное, местами болезненное чувство юмора. Обычно это случалось с ней на нетрезвую голову, когда ученая шутки ради могла, например, привязать Тео к дереву на заднем дворе и оставить его там на всю ночь. В тот раз он серьезно простудился. Еще почти две недели не мог разговаривать громче, чем пугающим сиплым шепотом – первые девять дней по состоянию здоровья, а все оставшиеся – назло Норме. Впрочем, мысль о том, что обиженная девушка сумела раздеть спящего мужчину, ни разу не потревожив его, казалась сомнительной, как ни посмотри. К тому же невольно напрашивался вопрос, чего она этим пыталась добиться. Если цель ее странных действий заключалась в моральном унижении друга, зачем впоследствии было заботливо укрывать его пледом? Тео несколько раз недоуменно тряхнул головой. После этого он поднялся на ноги, повязывая шерстяное одеяло на бедрах, как иногда татуированный делал с полотенцем после душа. В любом случае, никто, кроме Нормы, не мог дать ему адекватного объяснения происходящему.

В кухне что-то протяжно звякнуло. Следом за звоном раздался оглушительный хлопок, и мужчина с невольным интересом заглянул в дверной проем, поворачивая голову. Дверь на кухню бесшабашной парочке пришлось выбросить еще много лет назад, когда в ходе неудачного эксперимента Нормы она превратилась в настоящее решето; с тех пор ее заменяла полупрозрачная шторка. Шторка эта отлично пропускала звуки, запахи и свет, но все-таки создавала какое-никакое ощущение уюта и уединенности. Именно она теперь мешала Тео разглядеть, чем занималась нерадивая повариха, позволяя уловить только смутные черты движущегося у плиты силуэта.

Аромат кофе успел ослабеть. Ему на смену медленно, но верно пришел прогорклый запах гари; мужчина удовлетворенно кивнул сам себе, ощутив новую волну превосходства над неумехой-подругой. Неуемный голод Нормы и ее безответная любовь к домашней еде быстро вынудят девушку идти на примирение с Тео. Ему даже не нужно будет унижаться, вымаливая у нее прощение на коленях. Это была замечательная новость.

Силуэт за шторкой чем-то зашуршал, после чего развернулся и направился к выходу из кухни. Мужчина мысленно обрадовался, что ему не пришлось делать первые шаги – да еще и в таком сомнительном «наряде Тарзана» – после чего деловито уселся обратно на диван, скрестив руки на груди. Он вовсе не собирался строить из себя жертву. Однако указать Норме на то, как возмутительно раздевать спящих людей противоположного пола, Тео определенно намеревался. При наилучшем исходе разговора мужчина даже получил бы возможность подкалывать подругу на тему ее собственной безнравственности в течение последующей пары недель. Часы беззаботно и весело тикали на дальней стене. Тео снова был вынужден прищуриться, чтобы хоть что-то на них увидеть. Именно в тот момент, когда полупрозрачная шторка приподнялась, впуская в гостиную горе-повара, мужчина наконец смог разглядеть расположение обеих стрелок и сделать вывод, что спал он больше двенадцати часов.

– Если голые собеседники нравятся тебе больше одетых, то будь по-твоему. Но не могла бы ты хотя бы вернуть мне очки? Без них я чувствую себя совсем незащищенным.

Тео прикрыл глаза. Он ни в коем случае не хотел встретиться с Нормой взглядом и только картинно гордо вскинул подбородок, вдруг ощутив ужасную неловкость от того, что девушка видит его обнаженным; цветастые руки мужчины тотчас же потянули плед выше, стараясь укрыть как можно большую область тела. Вошедший человек едва слышно опустил что-то на журнальный столик. После этого он спешно заметался по комнате, слишком уж часто вдыхая и выдыхая. Тео счел эти звуки за молчаливое проявление недовольства. Нетерпеливо застучал тупыми ногтями по собственному колену, недоумевая, отчего Норма не захотела ответить ему что-нибудь колкое. Наверное, она и вправду была серьезно обижена, в честь чего слишком наглому и бессердечному мужчине объявили бойкот. Еще через несколько секунд любопытство все-таки взяло верх над страхом. Преодолевая смущение, Тео поднял веки, чтобы посмотреть, чем именно занята его подруга, – в это же мгновение очки в тонкой оправе удобно легли на его нос; очертания предметов мигом обрели утраченную было четкость. Губы мужчины разомкнулись для того, чтобы поблагодарить подругу, но вместо слов признательности с них слетел сдавленный писк.

– Прости меня. Я совсем забыл, что ты плохо видишь без очков. Нужно было положить их на тумбочку возле дивана.

Глаза Тео, от удивления превратившиеся в два огромных блюдца, скользнули по склонившемуся над ним человеку. Остановились на его лице. Сам мужчина невольно отодвинулся дальше, упираясь голой спиной в шершавые диванные подушки. Руки нервно забегали по клетчатому пледу. Натянули его до самой головы, будто Тео пытался спрятаться под ним или вовсе исчезнуть. Он не имел ни малейшего представления о том, кем был его собеседник, не представлял, что тот делал у них с Нормой дома, и уж тем более не мог вообразить, как следовало вести себя в подобной ситуации.

Стоп! Это наверняка был один из коллег Нормы, которых мужчине доводилось видеть время от времени. Они иногда подвозили девушку домой на своей машине, а порой вдруг заявлялись ни с того ни с сего в их кухне, гостиной или на заднем дворе, допрашивая о чем-то юную ученую или принимаясь шумно с ней спорить. Такая версия могла объяснить все, кроме слишком уж дружественного поведения незнакомого субъекта. Тео опустил плед ниже, подозрительно разглядывая незнакомца из-за неровного края ткани. Может быть, Норма сама попросила коллегу об этом? Но зачем? Взгляд враждебно сощуренных глаз из-под стекол очков сразу же отметил длинный белый халат, накинутый на плечи пришельца. Логотип, красовавшийся на его небольшом нагрудном кармане, точно соответствовал тому, что имела Норма, и это только подтвердило предположения мужчины.

– Эм… Я… – начал было человек, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, но Тео перебил его, вдруг разозлившись.

– Ты кто вообще такой?!

На лице незнакомца отразилось сомнение. Он закусил губу, пытаясь придумать, с чего бы стоило начать ответ. Что-то в его мимике и жестах показалось Тео смутно знакомым, и мужчина вгляделся в собеседника внимательнее, пытаясь вспомнить, не встречались ли они прежде. При более тщательном рассмотрении неожиданный гость оказался весьма миловидным молодым человеком – на вид Тео не дал бы ему больше двадцати пяти – с абсолютно правильными чертами лица и темными волосами средней длины, которые тугими пружинками рассыпались по лбу и прятались за ушами.

Мужчина тряхнул головой. Попытался отогнать от себя подозрения, зарождающиеся медленно, но очень уверенно. Парень напротив все так же задумчиво молчал, будто ожидая чего-то. Нет шанса, что этот странный незнакомец вдруг окажется родственником Нормы, ведь правда? Тео был уверен, что никогда не слышал от девушки ни слова о наличии у нее родных братьев или даже кузенов. Но значительное внешнее сходство между юной ученой и данным субъектом, облаченным в распахнутый халат, отрицать было бы просто абсурдно. Тот же разрез глаз, тот же точеный изгиб верхней губы, те же скулы и форма лица – все в незнакомце, включая его осанку и манеру двигаться, вызывающе кричало о том, что он определенно и без сомнения похож на Норму Тейлор. Похож настолько, что даже Тео спокойно мог бы принять их за разнополых близнецов. Мужчина глубоко задумался. Через пару мгновений он выдвинул внутри своей головы пусть и абсурдную, но все же теорию: с определенной долей вероятности его подруга могла неудачно клонировать себя в ходе одного из экспериментов. Впрочем, если получившийся клон двигался, дышал и разговаривал, как самый настоящий человек, справедливо ли было называть его неудачным?

– Скажи-ка мне, как тебя зовут? – неожиданно мягко поинтересовался Тео, нарушая затянувшуюся тишину. Имея своеобразные, но весьма четкие представления о тактичности, мужчина считал неприемлемым напрямую спрашивать малознакомого человека, не клон ли он. Юноша резко двинулся с места. Он явно обрадовался такому вопросу, после чего в непонятном, наигранном жесте ударил себя рукой в грудь.

– Мое имя Норман Тейлор, и я рад приветствовать тебя в Побочном Потоке, господин Тео! – четко и звонко отрапортовал он; мужчина убедился, что молодой человек напротив просто не может не быть клоном Нормы. Его выдавала та же смешная, но в то же время глупая манера приправлять столь рядовую вещь, как знакомство, пафосом и торжественностью. С именем для клона, кстати, можно было быть и пооригинальнее.

– Приятно познакомиться, Норман. Не скажешь ли ты мне, где сейчас находится сама мисс Тейлор? Мне кое-что надо с ней обсудить.

Тео почувствовал облегчение, когда вся эта абсурдная ситуация начала принимать иной оборот.

– И вот еще что. Если тебе не трудно, не мог бы ты подать мне хоть какую-то чистую одежду? Стиранные вещи в ванной, слева от кухни.

Норман несколько раз кивнул. Он снова погрузился в состояние легкой задумчивости и, видимо, решив, что разговаривать с одетым собеседником ему будет проще, чем с обнаженным, направился в сторону ванной комнаты. Тео молча проследил его взглядом. Невольно поразился, до чего дошли современная наука и биологический прогресс. Вопреки ожиданиям мужчины, юноша сменил траекторию и несколькими широкими шагами преодолел ступени лесенки, ведущей на второй этаж.

– Эй, подожди… Не туда! – только и успел воскликнуть Тео, развернувшись в его сторону всем телом, но Норман уже скрылся из виду и теперь едва слышно постукивал ботинками наверху. Мужчина недовольно скрестил руки на груди. Поерзал на свалявшихся подушках, усаживаясь удобнее. Кто вообще догадался наделять клонов свободной волей? Еще не хватало, чтобы он натворил каких-нибудь бед в отсутствии своего нерадивого оригинала. Да и Норма хороша – оставила Тео один на один с этим парнем, не сказав ни слова. Это у нее такая особо извращенная месть?

Взгляд мужчины невольно скользнул по комнате, зацепившись за фотографии на каминной полке, которые и на более ясную голову все еще казались ему незнакомыми. Тео вдруг замутило, в то время как в его животе появился неприятный ком. Обстановка вокруг определенно настораживала; при свете дня ее отличия и странности бросались в глаза куда отчетливее, чем предыдущей ночью, когда все можно было списать на усталость, полумрак да плохое самочувствие. Ощущение, будто бы весь дом зеркально развернут, теперь переросло в полную уверенность, и мужчине показалось, что даже названия на корешках книг – ими были уставлены многочисленные стеллажи – написаны задом наперед. Тошнота медленно поднялась к горлу Тео. Еще мгновение назад казавшаяся дурацким розыгрышем ситуация внезапно предстала перед татуированным дурным сном, в который он забрел по несчастливой случайности.

Тео пребольно ущипнул себя за кожу на предплечье – это не помогло. Как такое вообще могло случиться? Тяжелая стрелка на часах дернулась и неспешно двинулась на одно деление назад, отчего у мужчины закололо в сердце. Абсурд! Просто абсурд!

– Побочный Поток… Побочный… Поток… – полушепотом пробормотал он себе под нос, прикрывая глаза и усиленно массируя веки пальцами. Непонятное название, произнесенное Норманом, вдруг показалось татуированному не таким уж и бессмысленным. Быть может, Норма когда-то вскользь упоминала об этом в одном из своих разговоров? Тео не был уверен. Глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы расслабиться, он постарался унять мелкую дрожь в конечностях, меж тем не переставая теребить в ладони уголок пледа. Если на мгновение представить, что путешествия между параллельными мирами возможны, то стоило бы предположить, что мужчину каким-то чудом занесло в Зазеркалье. Разумно ли сразу же отвергнуть столь нелепую идею? Тео ненароком прикусил язык, и болезненное ощущение отдалось в ушибленной части головы. Проще поверить в то, что сейчас он лежит в больнице с сотрясением мозга и видит небылицы, порожденные его собственным подсознанием. Впрочем, четкость и чрезмерная реалистичность предметов, окружавших мужчину, упорно говорили об обратном.

Со второго этажа послышался стук. Следом за ним раздались едва различимые шорохи, и Тео пришел к выводу, что все интересующие вопросы ему стоит задавать Норману. Даже если юноша являлся плодом больного воображения, лучшего шанса разузнать что-либо о месте, в которое его занесло, мужчина не видел. Да и едва ли мозг татуированного мог быть настолько ироничным, чтобы облачить неприятеля в оболочку, почти идентичную внешнему виду лучшей подруги. Норма, пусть и претерпевшая сомнительного рода изменения, всегда оставалась Нормой. Тео доверял ей.

Уже через несколько минут шаги юноши зазвучали ближе, после чего перешли на лестницу, позволяя понять, как торопливо тот спускается вниз. Тео повернул голову; первым, что он заметил, была увесистая картонная коробка, которую умиротворенный и радостный Норман прижимал к груди. На ее стенке красовались крупные буквы, выведенные ярко-голубым маркером – мужчина отметил про себя, что почерк парня был абсолютно идентичен почерку самой Нормы. «ТЕО» – гласила эта надпись. Мужчина удивленно приподнял брови, наблюдая, как юноша подходит ближе, с шумом опуская коробку возле журнального столика.

– Здесь куча разной одежды. Я немного переживаю, что она может не прийтись тебе по вкусу… Но я старался подбирать вещи, похожие на те, которые ты носил.

Норман дружелюбно улыбнулся, разрезая липкую ленту принесенным ножом для бумаги. Коробка раскрылась. Взору Тео тотчас же явились многочисленные рубашки и толстовки, пусть мятые и комканные, но все же уложенные в стопочки. Мужчина невольно припомнил, что Норма складывала свои вещи аналогичным образом, видимо, считающимся в кругах Тейлоров пиком аккуратности. Слова юноши меж тем настораживали. Тео поймал себя на мысли, что его знаний о путешествиях по параллельным мирам, накопленных из фильмов, комиксов и фантастических игр, на деле оказалось недостаточно.

– Что ты имеешь в виду, говоря о «вещах, которые я носил»? – мужчина с сомнением заглянул в лицо Норману; свет, падающий из окна, тонкими полосками отразился на стеклах его очков. – Почему у тебя вообще имеется целая коробка одежды, подписанная моим именем?

Наклонившись вперед, Тео протянул руку и извлек наружу клетчатую бело-голубую рубашку, действительно напоминающую одну из тех, что пылились в его гардеробе уже порядка пары месяцев. Размер на бирке хоть и был написан задом наперед, но все же соответствовал реальному размеру одежды, которую обычно носил мужчина. Он расправил рубашку легким взмахом кисти. Еще раз осмотрел ее, убедившись в том, что она абсолютно новая и едва ли была кем-то надета.

– Постой, не говори ничего.

Тео уложил одежду обратно в коробку.

– Есть вопросы и поважнее. Ты сказал, что мы находимся в… Побочном Потоке. Я правильно запомнил?

Норман с энтузиазмом кивнул. Все это время он разглядывал лицо собеседника, но теперь с неприкрытым любопытством скользнул взглядом по его татуированному телу; Тео нахмурился. Он враждебно натянул плед по горло, ощущая, как румянец пятнами наползает на щеки.

– Думаю, тебе все же сперва стоит одеться.

Фразу Нормана сопроводил стыдливый смешок, после чего ученый выпрямился во весь рост и отвернулся к противоположной стене.

– Я не подсматриваю. Честно.

Мужчина недоверчиво прищурился, прожигая взглядом кучерявый затылок, и все же придвинул коробку ближе к себе, принимаясь искать в ней что-нибудь подходящее. Вещи и вправду почти полностью повторяли его прежний гардероб, но отличить их друг от друга было довольно просто – зеркальные надписи и яркие, незнакомые Тео логотипы делали свое дело. Происходящее вокруг по-прежнему казалось до невозможности абсурдным, однако мужчина вынужден был смириться с этим и старался не паниковать, по возможности сохраняя спокойствие и здравомыслие.

– Я ведь попал в параллельный мир?

Руки Тео уцепились за мягкую толстовку, покоящуюся на самом дне коробки; потянув ее на себя, мужчина ненароком вывернул на пол и остальную одежду. Стоящий перед ним парень двинулся, но не позволил себе повернуться, за что татуированный внутренне поблагодарил его.

– Здесь все зеркально, будто бы противоположно тому, что я видел раньше. Буквы, слова, расположение домов и комнат… Я сделал вывод, что место, в котором мы сейчас находимся, напоминает Зазеркалье.

Норман от восторга аж руками всплеснул.

– Все верно! Я помнил, что ты очень сообразительный, но не мог и представить, что мне настолько повезет. Правда, обычно это место все же называют Побочным Потоком, а не Зазеркальем. Так нам привычнее, – юноша снова заерзал на месте, и Тео кинул на него сердитый взгляд, путаясь в мягких рукавах одежды. Мужчина вовсе не был уверен, что Норма не стала бы подглядывать за ним, окажись она в такой ситуации, поэтому в новом знакомом он тоже изрядно сомневался. – Ты наверняка успел заметить, что и время у нас идет в обратную сторону. Пока мы тут приветливо болтаем, день плавно превращается в утро, а потом солнце и вовсе скроется за горизонтом.

Вытягивая из коробки мятые брюки и запечатанное в пакет белье, Тео с неудовольствием осознал, что при таком стечении обстоятельств день его рождения все еще не мог считаться завершенным:

– Да, на это я обратил внимание. Но что же тогда происходит с жителями Побочного Потока? С годами вы молодеете? Зима у вас идет после весны, а в ночь с первого января на тридцать первое декабря в календаре отнимается один год?

Норман кивнул с едва заметной печалью, сквозящей в движениях. Мгновение, и он снова заставил себя улыбнуться, все же подглядев за тем, как мужчина неловко натягивает на испещренные рисунками ноги зауженные штанины.