Рожденные в дожде

Вспотевший Пэд уже делал заказ.

–За мой счет!– раздался повелительный голос за их спинами, обращенный к бармену.

Они резко обернулись и увидели перед собой солидного мужчину в дорогом костюме, смотревшимся довольно странно в этом месте, куда все приходят в рваных джинсах и моднявых футболках. Музыканты совершенно забыли о потенциальном продюсере, ради которого и замышляли свое шоу

– Можете звать меня Анатолий. Думаю, по имени-отчеству будет слишком официально, а нам придется часто видеться в будущем.– важно произнес он.

– Заметано, Кэп!– Пэд благодарно пожал его руку.

Мужчина немного растерялся от такого обращения барабанщика, но быстро вновь принял официальное выражение лица

– Вижу, вы – ребята целеустремленные,– он вежливо улыбнулся, кивнув на надписи на футболках, и покачал кистью со сжатыми указательным и большим пальцами, изображая медиатор.–Думаю, мы сможем наделать вам этих штук с вашим логотипом. Будете бросать их в толпу на своих концертах. Целиком название, конечно, не влезет, но возьмем пример с Red Hot Chili Peppers и сделаем аббревиатуру. Подкинем вам оборудование и, так, по мелочи. Ну, как я могу вас называть?

Раф перечислил прозвища тех, у кого они имелись, последовательно ткнув в друзей пальцем, на фоне которых блекло прозвучали «Димон» и «Настя», Анатолию стало смешно:

–Это имена или стиль жизни?

– И то, и другое,– нисколько не смутившись, ответил Раф.

Они стояли, два антагониста – один аккуратно причесанный, отутюженный, с дорогими часами и одеколоном, другой– взъерошенный, растрепанный, анархичный. Порядок – и свобода.

Бармен поставил их напитки на стойку.

–Тогда пойдемте, обсудим все поподробнее!–призывно воскликнул Анатолий и направился к дальнему столику.

Verse 2:

Сидел под тенью дерева художник,

А где-то далеко взрывались звезды,

А где-то далеко сгорали солнца,

Планеты поглощал бездонный космос

Сидел художник. На его картине,

Лучи так ласково баюкали долину,

И, словно стадо молодого пастушка,

Паслись на небе кучевые облачка

А где-то разбивались в пыль планеты,

На части разрывали их кометы,

Смертельно-жгучие лучи пульсара,

Срывали атмосферы покрывало…

Был на картине двухэтажный домик,

И на крыльце сидели мама и ребенок,

Струилась поперек долины речка,

И в лодочке старик сидел беспечно.

А в бесконечном ледяном пустом пространстве,

В глубоких черных дырах свет терялся,

Необъяснимые, ужасные моменты,

В секунду прекращали жизнь планеты

Сидел художник в этом хрупком мире,

Но как неуязвимы на его картине,

Под деревом, цветущим на холме,

Влюбленные на тоненьком холсте…

– Из альбома Вока.

Жаркий солнечный день застал их, отдыхающих, в летнем кафе. Ветер перебирал листья деревьев, словно педантичный музыкант – медиаторы. В парке, где находилось кафе, сновали толпы беспечных прохожих, создавая препятствия стройным спортсменам и звякающим колокольчиками велосипедистам.

На веранде за длинным столом, предназначенным для большой компании, сидела вся группа. Продюсер не подкачал–за последнее время они открыли несколько мероприятий в городе, приглашенные туда в качестве «живой музыки», и сыграли концерт в Парке Горького на одном из праздников. Их будущее теперь было в надежных руках, и они позволили себе насладиться настоящим.

Слайд привел с собой какую-то девчонку, которая в нагрузку притащила еще и подругу. Они без всякого выражения смотрели на музыкантов ярко накрашенными глазами, и мало говорили – в основном смеялись над шутками, а во время разговора других переводили взгляды с одного говорящего на другого, немного приподняв уголки пухлых алых губ. Кроме своей внешности, они не оставляли в памяти ничего. Они были как винтажные педальки дилэя, которые сразу привлекают внимание, но после недолгого их использования хочется вернуться к старому, потертому, но удобному, «тапку».

Вок сидел, обнимая Настю. Они теперь жили вместе, имея возможность снимать квартиру в неплохом районе, да еще и рядом с метро. Вок недавно получил диплом и потому был абсолютно свободен. Его дни проходили в музыкальных репетициях и подготовках к ним, да раз в месяц группа выезжала на концерт. Порой, правда, приходилось возвращаться к старой жизни, выступая в барах, так как эти выезды, по понятным причинам, не могли быть регулярными.

Слайд тоже закончил свой экономический университет с довольно известной аббривеатурой, и, по его словам, теперь бережно хранил диплом на кухне под раковиной, рядом с мусорным ведром.

Остальным предстояло еще немного погорбатиться ради будущей профессии, но они надеялись, что вскоре им не придется часто появляться на парах, или, даже, вообще пропадет необходимость туда ходить.

Пэд увлеченно рассказывал какую-то историю, периодически перебиваемый короткими уточняющими сводками Димона.

– Знаете, за что я люблю рок?– Пэд откинулся на спинку стула и потянулся за пивом.– Это свобода! Свобода быть теми, кто мы есть! Без ограничений! Как бы жутко ты не выглядел, тебе всегда найдется место. Никто не станет навязывать тебе тупые правила. Никто не вешает дичь и не достает своими загонами типа – не ходи в шапке в помещении, снимай перчатку, когда здороваешься. Вроде мелочи, но нас пытаются ограничить даже в них! Или, к примеру, у нас одна преподша не поставила «зачет» девчонке с пирсингом в носу, потому что «что у тебя за внешний вид на экзамене»! Какой же бред! И таких людей, которые вечно пытаются заставить тебя плясать под укулеле тараканов в своей голове – очень много! Очень! Стоит тебе что-то сказать, или просто не так выглядеть – и начнется! У нас, вот еще пример, один препод вечно требовал наличие своих лекций. Я сказал, что записываю только то, что считаю нужным и чтоб он не беспокоился – ведь то, как я буду сдавать экзамен это моя проблема. Вежливо так сказал! На что он начал орать на меня, старый осел! Думал, я ему не отвечу! Ошибался! Пошел куда подальше! Правда, потом на мне долг висел полгода… Но мне удалось сдать через другого препода.

Разгоряченный Пэд сделал несколько больших глотков пива из прохладной стеклянной кружки и, немного успокоившись, продолжил:

–Я это к чему – в нашей тусовке никто тебе не скажет, что и как ты должен делать. Всем плевать, в чем ты придешь, хочешь вставить в нос барабанные палочки – делай! Хочешь тусить– подйди к любому из наших! Ты пришел –все рады! Ушел – никто не расстроился! И главное – ни в чем не винят! «Мы просили виски, а ты купил текилу». Черт, чувак, ты принес бухло – молодец! «На моей паре я не разрешаю вам пить кофе» – Да я пью пиво на твоей паре! А одна бабка мне сказала, что у меня неподобающий внешний вид. Я ответил, что старая кошелка тоже не то, что я хотел бы лицезреть. Она орала так, что наверно перекрыла бы собой мои барабаны!

Пэд, наконец, выдохнул и потянулся за солеными закусками