Познавший Кровь

И сразился он со Зверем. Разразилась в ту ночь страшная гроза, и поднялся ветер, перешедший потом в смерч, что выламывал деревья с корнем. И в центре этого вихря бился Познавший Кровь с Древним Зверем, и повалил он Зверя, и стал пить его кровь, насыщаясь неведомой мощью. Отгремела гроза, наступил день, и ушел Познавший Кровь, став еще могущественней, а истерзанный труп девушки получил новую жизнь, так как в нем было семя Познавшего Кровь, и превратилась она в кошмарную тварь, что еще долго пила кровь окрестных людей.»[3 - Евангелие от Ламии, гл. 6, ст. 7:4.]

«И однажды обратил свой взор Познавший Кровь на людей, что воевали. И пришел он в одну из армий, что терпела поражение, и прошел прямо в шатер военачальника, никто не посмел его остановить. Долго смотрел Познавший на обрюзгшее лицо того, кто когда-то правил миром, и думал, что особенного в этой голове, подчинившей себе столько голов. И к утру отвратил он свой взгляд от головы полководца, что лежала на столе, и вышел он к воинам со словами: „Я буду вашим правителем, я приведу вас к победе!“ И повел он свою малочисленную армию на несметное войско, и шел впереди Познавший Кровь, а демоны Бездны смеялись вместе с ним. И прошел он сквозь вражеское войско как нож сквозь масло, и разрывал он воинов голыми руками, и рвал их клыками и пил их кровь, что ручьями текла в этот день. И его воины воодушевившись, пошли за познавшим и рассеяли вражеское войско, и многие по его примеру пили кровь и ели сырое свежее человеческое мясо. С удивлением поняли они, что это придало им сил, и восславили они Познавшего, а он смеялся смехом безумца, который познал суть разума. И повел он их дальше, и брали они штурмом города, и реки крови текли по улицам, где воины Познавшего Кровь утоляли свой голод.

И создал он Великую Империю, его армии покоряли чужие страны. И вот однажды пировал Познавший Кровь в своем тронном зале, когда к нему пришел какой-то старик. Седой старец с безумным взором долго смотрел, как Познавший перегрызает горло юной красавице, как жадно пьет кровь и как отбрасывает ее прочь, насытившись, своим рабам. «Почему твои слуги совокупляются с мертвой девушкой?» – спросил, содрогнувшись, старик. «Таким образом, – ответил Познавший, – они совокупляются с Вечностью». «Я видел много таких обрядов на улицах города, и этот не самый ужасный. Зачем ты сделал это, о, Проклятый? Зачем создал Империю Зла, где люди превратились в демонов. Я видел, как родители пьют кровь своих детей, как дети едят своих братьев и сестер. Неужели ты думаешь, что так они познают Кровь?» «Нет, – ответил Познавший, – я просто показал им, как можно жить другим способом. Ваш мир не менее жесток, но свою жестокость вы прячете внутри. У всех этих людей внутри Зверь, сейчас он просто вышел наружу. Кто ты, старик, что не боишься задавать мне такие вопросы?» «Я пророк, посланец Богов, что ужаснулись твоим деяниям». «Нет! – расхохотался Познавший Кровь, – ты не пророк, ты один из этих Богов, которому просто стало любопытно». И долго смотрел Познавший Кровь в глаза Древнего Бога, пока не рассмеялись они вместе, и от смеха этого содрогнулись небеса. И схватил Древний Бог, которому раньше поклонялись как покровителю добродетели, первую попавшуюся рабыню, и вырвал ее печень, и съел ее, и разломил ее череп и выпил ее мозг, не переставая смеяться, и овладел он затем ею всеми возможными способами. Проделал он такое с несколькими десятками рабынь, а Познавший Кровь сидел напротив и смеялся над своей самой удачной шуткой, над Древним Богом, попавшимся на тот же крючок, что и поклоняющиеся ему люди. И продолжая улыбаться, встал Познавший Кровь и вышел из тронного зала. Покинул Империю, чтобы никогда больше в нее не возвратиться, оставив безумного Бога в безумной земле, ибо не дано им было познать Кровь».[4 - Евангелие от Ламии, гл. 7, ст. 1:5.]

«Однажды шел Познавший Кровь по древним забытым подземельям, куда не смела ступать нога человека, и услышал он стон где-то вдалеке, и еще проплутав немного под мрачными сводами тоннелей, вырытых не людьми, наткнулся он на человека, прикованного к горящей жаровне. Браслеты цепей внутренними шипами впивались ему в руки, тело представляло одну сплошную рану, было непонятно как он жил. „Кто ты?“ – спросил Познавший Кровь. „Я познаю боль, – прохрипел в ответ человек. – Уже тысячу лет корчусь я тут, а мои слуги изобретают, все более изощренные пытки, но самые кошмарные из них я переношу и так и не достигаю просветления. Я не могу пойти по пути познавшего, так как нет мучений, что пробудят Познание во мне“. „Так тебе нужна самая страшная мука, чтобы познать Путь? – усмехнулся Познавший Кровь. – Нет ничего легче! Вот что я тебе скажу: столетия пыток и мучений были напрасны, сейчас я убью тебя, и ты никогда не познаешь, то, что хотел познать“. „Нет!“ – закричал человек и каменное эхо еще долго гуляло под сводами пещеры, но Познавший Кровь приближался, чтобы убить его, и в этот короткий миг лишь на доли секунды, пока рука Познавшего Кровь не отрезала ему голову, человек наконец достиг того, к чему стремился сквозь годы мучений, он Познал Боль и умер с блаженной улыбкой на устах, а Познавший Кровь пошел своей дорогой».[5 - Евангелие от Ламии, гл. 3, ст. 3:9.]

«Однажды, идя ночью по горной тропе, Познавший Кровь, встретил воина, закованного в доспехи с крестом на груди. Увидав Познавшего, воин выхватил меч и приготовился драться. „Кто ты?“ – спросил Познавший Кровь, и холод его слов заставил человека съежиться. „Я из тех, кто убивает твоих детей, о проклятое создание!“ – воскликнул воин и замахнулся мечом. Но сталь лишь скользнула мимо Познавшего. „Чем тебе не угодили мои создания? – спросил Познавший. – Они никому не принесли зла!“ „Не принесли Зла! – воскликнул воин. – «Давай спустимся в деревню, что лежит у подножья этих гор, и ты увидишь, что творят те, кому ты дал власть над кровью“.

И спустились они в деревню и прошли по ее улицам. Кровь покрывала землю и стены домов, обглоданные кости валялись под ногами, вспухшие искалеченные трупы с вырванными кишками, лица, застывшие в немом ужасе, высосанные до последней капли крови младенцы. «Вот что творят твои дети! – вскричал рыцарь. – „И только такие как я хоть как то можем остановить этот кошмар!“ „Но я не вижу ничего предосудительного, – пожал плечами Познавший Кровь. – Они всего лишь идут по пути Познания“. „Но ужасно то, что они сотворили! – сказал воин. – Они порождения Ада!“ „Ад и Рай в твоей душе, – покачал головой Познавший Кровь. – Ты можешь смотреть на мир сквозь призму Рая или сквозь призму Ада. Смотри же сквозь призму Рая“. И Познавший Кровь распял его на стене дома и вспорол живот, и вытащил оттуда кишки рыцаря, и бросил их на землю, переломал он ему хребет и руки и ноги, а рыцарь, смотрящий на все это сквозь райские кущи, лишь улыбался блаженству, что испытывал впервые в жизни. „Видишь? – сказал Познавший, – ты смотрел сквозь Рай, а теперь смотри сквозь Ад!“ И сотворил Познавший волшбу, и зажили раны рыцаря, сросся хребет, и затянулась рана в брюхе, и зажили все прочие раны, и ушел Познавший. Но не было конца кошмарным мукам рыцаря, ибо видел он все через Ад, и хоть был здоров, катался он в муках по земле, не находя успокоения боли, которой нет названия.

Долго искал он Познавшего Кровь и нашел его, и попросил сделать его последним рабом, только бы не испытывать мук. «Ты говорил об Аде, – молвил Познавший, – не зная его. Ад и Рай в твоей душе». И снова Познавший заставил рыцаря видеть через Рай, и возрадовался тот, и спустился с гор в ближайшую деревушку проповедовать людям приобретенное знание, и лилась кровь и вспарывались животы, и ломались кости, ибо такова была проповедь рыцаря, некогда давшего клятву бороться с порождениями Ада».[6 - Евангелие от Ламии, гл. 5, ст. 3:3.]

Я отбросил распечатанные листы в сторону и устало провел ладонями по лицу. Света сидела напротив меня в кресле.

– Это очень интересно, но совершенно бесполезно. – Я на миг вспомнил о новой бутылке с кровью, которую принесла мне охотница. Бутылка стояла в холодильнике рядом с продуктами и манила к себе, но я решил держаться до последнего. – Что это?

– Отрывки из апокрифического евангелия от Ламии. Пострашнее Апокалипсиса будет. Некоторые вампиры считают это евангелие своей библией.

– Библия вампиров?

– Именно. И я принесла тебе ее отрывки, чтобы показать истинное происхождение вурдалаков. Первый из них был создан Дьяволом и до сих пор гуляет где-то по земле. Инициированные им люди – высшие вампиры, способные на самые разные ужасы. Даже факт того, что они пьют кровь, меркнет по сравнению с их прочими злодеяниями. Высшие вампиры, естественно, сколотили себе армию из вампиров послабее, к каковым относишься и ты. Вампиры – порождения зла, и если в тебе осталось хоть что-то человеческое, ты поможешь нам.

В последнее время я стал замечать, что при разговоре с охотницей мышцы моего лица невольно сокращаются, производя хищную ухмылку, сквозящую скепсисом. Наверное, это дурной знак?

– Какие же вы все таки ненормальные, – после паузы ответил я, имея ввиду под словом «вы» весь Орден Света. – Предлагаете вампиру вступить в войну против вампиров же!

– Но это война против Сатаны! Ты должен понимать, что Сатана – это главный источник зла!

– Я это понимаю, конечно! Но давай расставим все на свои места. Во-первых, я являюсь вампиром – подданным этого самого Сатаны, следовательно, Царствие Небесное мне не грозит, как бы я не изворачивался. Стоять перед воротами в Рай я не буду, потому что стою перед прозаической дилеммой: убивать и тем самым поддерживать в себе жизнь либо подохнуть. Дохнуть мне, как любому существу, неохота. Что это значит?

– В Библии написано, что каждый будет осужден или вознагражден за свои деяния. Ты стал вампиром по принуждению, и…

Я не стал слушать, что говорит девушка. Продолжил:

– Во-вторых, будучи подданным Сатаны, я могу постараться выслужиться перед ним. Наверняка это возможно. Наверняка он как-то награждает своих рьяных бойцов. Лучше индейка на столе, чем синица в руках.

– Я бы не советовала тебе пытаться выслужиться…

– В-третьих, – снова продолжил я, бестактно перебив собеседницу, – от твоего предложения дурно пахнет. Мало того, что мне предлагается ввязаться в войну против своих, скажем прямо, собратьев, так выгоды от этого мне не получить! Если бы ты сказала, что сможешь вернуть мне простую человеческую жизнь, беспечную жизнь без знания о потусторонних мирах, я, не колеблясь, согласился б на любую авантюру, сколь опасной она не оказалась. Но в качестве награды я получаю лишь обещание, что «какое-то время меня не будут трогать»! Тебе момент не кажется смешным?

Светлана попыталась сказать что-то в оправдание, но я опять не дал ей возможности высказаться. Поднявшись на ноги, я стал нервно шагать по комнате туда-сюда.

– Я никогда по-настоящему не верил в Бога – каюсь. Это все равно что верить в инопланетян или… или в снежного человека! Пока своими глазами не увидишь – не поверишь. Когда я на собственном опыте убедился в существовании потустороннего, когда не увидел собственного отражения в зеркале, я поверил. И теперь верю во что угодно, в том числе и в Бога. И мне очень больно осознавать, что дорога на небеса для меня закрыта: я не думаю, что за всю свою предыдущую жизнь совершал слишком тяжкие грехи. Грешил как все – в рамках общей испорченности и неполноценности. И теперь, Светочка, мне, как – тем более – существу тьмы, надо хоть как-то побеспокоиться о своем будущем. Умирать не хочу, но иного выбора вы мне не даете: смерть от голода, от серебряной пули или от другого вампира, если раскроется операция. Но хоть что-то я делать должен, ты согласна? Сейчас я задам тебе очень простой и очень плохой вопрос; мое участие в операции целиком и полностью зависит от твоего ответа.

Светлана сделала знак продолжать.

– В случае успешного завершения операции я не должен испытывать проблем ни с питанием, ни с добрыми узурпаторами. У меня будет такая возможность?

Девушка подумала несколько минут, прежде чем ответить. Впрочем, мне не казалось, что она и в самом деле взвешивает мои слова. Наверняка перед разговором со мной ее четко проинструктировали и заранее дали ответы на все вопросы, которые я могу задать…

– Дать тебе людей в качестве пищи мы не имеем права, – наконец ответила она. – Но проблему можно решить: ты будешь убивать плененных нами оборотней и пить их кровь, смешанную с человеческой плазмой. Такая пища малоприятна, но не даст тебе загнуться.

– Великолепно! – всплеснул я руками. Подобного ответа я как раз и ожидал. – Пока я якшаюсь с вампирами, мне можно убивать людей – иначе вся ваша легенда полетит к чертям. Зато в качестве приза мне предлагается до конца дней своих лакать противное пойло из каких-то там оборотней.

Светлана тяжко вздохнула и понурила взгляд:

– В этом-то наша проблема, – печально сказала она. – Мы пробовали завербовать многих вампиров, но безуспешно. Никто не хочет добровольно сотрудничать с нами, потому что не видит выгоды. Нельзя силам Света дать добро на убийство человека – пусть зека, пусть маньяка, пусть садиста – хоть кого. Иначе мы нарушим тот баланс, который сохраняется тысячи лет. Мы ввергнем Срединный мир во тьму, в хаос и зло. Потому что, позволив такое, мы сами станем злом.

Что-то в ее голосе заставило меня смягчиться. Я больше не хотел причинить ей морального вреда и убрал наглое выражение со своего лица. Я вновь сел на диван.

– Мы хотим уничтожить вампиров с одной единственной целью – чтобы не страдали невинные люди, как ты, – продолжила девушка. – Борьба против них ведется по всему миру, ведь вампиризм – болезнь, вирус, проклятье, и наша задача заключается в выведении этой заразы. Больно видеть, как простой человек, не провинившийся ни перед Богом, ни перед самим собой, ни перед кем-то еще падет жертвой вампира. Если бы он погибал после укуса… Но он превращается в упыря, в существо, принадлежащее Сатане, и вынужден жить навязанной ему жизнью. На мой взгляд, самое страшное преступление – это лишение выбора. Каждый должен иметь право выбрать между одним и другим, между злом и добром. Вампиры не дают своим жертвам такого права. И поэтому должны быть истреблены как можно скорее.

Рано или поздно инквизиция доберется и до тебя. Поверь, мое сердце обливается кровью от сознания того, что мы вынуждены находиться в противоборствующих армиях. Но этот мир жесток, и жестоким его сделало зло, порожденное Сатаной. Если в тебе осталась та частичка, которая есть в каждом человеке – частичка Господа, – то ты согласишься помочь нам. Как бы трудно тебе это не было. Каждому воздастся за его деяния, и – я уверена – своим благородным поступком ты искупишь грех, навязанный Тьмой, небеса не отвернутся от тебя, и по праву займешь ты свое место в Актарсисе. Заблудшая душа рано или поздно выйдет к свету, ведь Бог создал мир из света, а не из тьмы.

Я сидел и слушал девушку, плотно сцепив руки в замок. Потом сходил на кухню и вернулся с бутылкой холодной донорской крови. Мои губы были орошены ею, а в глазах горел огонек блаженства. Я выпил все содержимое бутылки, вытерся рукавом.

– Извини, Света, – сказал я холодным голосом. – Теперь жизнь мне дает Тьма. Она стала для меня светом, и она же стала для меня судьей. Я хотел бы помочь тебе, но не могу и не имею права идти против самого себя. Я вампир и, как бы не хотелось этого признавать, – боюсь. Боюсь провиниться перед Сатаной, потому что он стал моим единственным защитником. Какая разница, на чьей ты стороне, главное – оставаться самим собой.

– Но ведь ты не такой! – она вскочила на ноги, щеки ее запылали румянцем, а глаза заблестели. – В тебе говорит тьма, а не настоящий Сергей Суховеев! Все вокруг создано Богом! Все! Сатана хочет лишь уничтожить это!

– Извини, – повторил я. – Я не стану вам помогать.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: СВОЙ СРЕДИ СВОИХ

ГЛАВА VII

Допей до дна —

Теперь уже можно…

    «Тотал».

Прошло уже три месяца с тех пор, как я превратился в вампира. И два месяца я был официально зачислен в их братство Оурос – клан, держащий под контролем вампиров европейской части России. За это время я узнал о вампирах больше чем за всю предыдущую жизнь, и это неудивительно, ведь я сам был вампиром и жил в их окружении. Оказывается, кровожадные упыри оказались совсем не такими кровожадными, они вообще не были сволочами в моем понимании.

Все вампиры без исключения предпочитали одеваться просто, но со вкусом. Естественно, из всех предоставленных нам природой цветов они более всего тяготели к черному, багровому и красному (но не яркому) и старались составлять свой гардероб из одежды вышеперечисленных цветов. Пестрые текстуры, грубые поверхности, кричащие оттенки – все это отбрасывалось вампирами как ненужный мусор. Зато шелк они любили так же, как и кровь. Я убедился, что вампиры не стараются максимально скрыть свое тело от посторонних взглядов и солнечных лучей. Второе объясняется просто: они существа ночи и днем не разгуливают по улицам. Зато причина первого более деликатна.

Оказывается, вампир, решив произвести на свет себе подобного, должен выбирать жертву с особой тщательностью. Старики и дети отпадают, потому что слабы. Лица с неустойчивой психикой и физическими изъянами – тоже. Носить звание «крадущегося в ночи» могут лишь мужчины или женщины, чьи физические, психические и умственные данные максимально приближены к совершенству. Кстати, это обстоятельство позволило мне слегка возгордиться самим собой!

Практически все свое время я обитал в ночном клубе «Носферату». Здесь я общался, спал, ел и питался. Здесь я наблюдал за вампирами и старался вжиться в их мир. У меня появилась масса знакомых среди вурдалаков: веселые парни, сногсшибательные девушки, даже учтивые джентльмены. Я с удовольствием общался с ними, делился воспоминаниями о своей прошлой жизни, текущими переживаниями и планами на будущее. Планов, кончено, у меня пока не было, но я с охотой выдумывал их.

Помню, как я впервые пришел в клуб не в качестве охотника за укусившей меня особью, а как блудный сын, понявший, наконец, необходимость в домашнем очаге. Это произошло через неделю после моего разговора со Светланой, заключительного разговора.

Я вошел в клуб без всяких проблем. Рядом бодро шагал Макс. Рана на его шее, оставленная упырем, полностью затянулась, и врачи выписали его из больницы на несколько недель раньше ожидаемого срока. Друг мой был совершенно здоров, жизнерадостен и весел, в отличие от меня – хмурого субъекта с тяжелым взглядом. Но мы разнились лишь внешне, а на самом деле были очень похожи, ведь мы оба не отражались в зеркалах.

Макс, как и я, стал вампиром.

Под грохот музыки мы прошли в противоположный конец дискотеки, где на возвышении располагались столики и бар. Я направился именно в ту сторону не случайно, потому что хотел кое-кого встретить. Когда мы, наконец, пробрались сквозь эпилептическое море до места назначения, я увидел искомого человека.