Миры отверженных. Таураан

– Да, у меня пока нет гарантии, что завтра или послезавтра может пойти что-то не так, но позвольте вам всем напомнить, что к подобным результатам и близко никто не подбирался за всё время исследований.

Амун нахмурилась. – Но вы же понимаете, что есть разница в опытах здесь, и что будет в реальности, там. Мы же не можем позволить себе повторить ошибки наших предков. Хотя, – Амун задумалась, – двух недель нам, возможно, может и хватить, – и она посмотрела в сторону военных. Аркенар утвердительно махнул головой.

Саав решил бить наверняка, показав всем, что он уверен в своих результатах. – Я думаю, что вполне уже можно отправить экспедицию на Землю и испытать в настоящих условиях мою вакцину. И я лично готов испытать это на себе.

И тут Саав остановился, вспомнив о странной фразе Амун, и уставился на правительницу. – Подождите, а на что же нам должно хватить две недели?

Амун обвела глазами всех находящихся в зале. – У нас просто нет на это больше времени.

Правительница поднялась, и подошла к голографической карте. – Сегодня ночью, мы получили данные от косморазведгрупп. В районе галактики Млечный Путь, вашей галактики, Саав, вашей, – были замечены поисковые группы гефестиан. У нас, конечно, нет подтверждений, что они там находились по поводу Земли, и вполне возможно, что они там просто случайно оказались, но ни у кого не должно быть никаких иллюзий насчет их настоящих намерений. Мы все должны прекрасно понимать, что произойдет, если гефестиане узнают о Земле, и попадут туда первыми. Об их «подвигах» знают во многих галактиках, и на их совести, уже не один десяток, разграбленных и опустошенных планет. И наше счастье, что гефестиане никогда не слышали о нас, ибо всех нас постигла бы такая же участь.

Так вот, Саав, поясняю по поводу двух недель. Хоть у нас есть и некоторые другие варианты переселения, но по ним у нас нет достаточной ясной базы исследований, ни по какой сфере – ни по геодезии, ни по биосфере, которая может оказаться для нас неприемлемой. И поэтому, поскольку других вариантов у нас сейчас нет, то я, руководствуясь, вверенной мне властью, и логикой наступивших событий, принимаю решение, – отправить военно-космический флот на Землю, с целью занять там важные стратегические точки, чтобы опередить гефестиан. И если вакцина, окажется действительно успешной, – будем готовить талан к переселению на Землю. Другого шанса у нас может и не быть. Вот почему мы так спешим.

Правительница повернулась в сторону, онемевшего Саава. – Попрошу наших биохимиков и биологов, в кратчайшие сроки провести экстренную вакцинацию всех, кто будет участвовать в данной экспедиции.

Аркенар резко встал. – Но мы же пока не знаем, как поведет себя эта вакцина. Тогда может, действительно будет справедливо взять с собой, и Саава, скажем, вместе с его семьей. Ведь, если он так уверен в своих исследованиях, – пусть он это докажет на собственном примере.

Амун, кивнула утвердительно головой. – Это вполне справедливо. Принято. Саав должен отправиться, вместе с вами. Или вы, Саав, не настолько уверены в своих результатах, чтобы сделать это? – спросила она, внимательно наблюдая за реакцией биохимика.

– Правительница, – начал было приходить в себя Саав, – в своих последних тестах я, конечно, уверен, но для чистоты эксперимента, может вначале, пока отправить только меня, а потом уже принимать какое-то решение.

Амун категорически покачала головой. – У нас уже нет, на это времени. Будете продолжать свои исследования, непосредственно в земных условиях. А если вы поедете вместе со своей семьей – то вы покажете всем, что вы уверены в успешности вакцины. И это вселит уверенность во всех. Поэтому Саав, вы рискуете не только семьей, вы рискуете всей нашей цивилизацией. Вы сами должны понимать, что теперь мы все зависим от вас.

Саав покорно кивнул головой, соглашаясь с доводами Амун. Правительница была довольна. – Вот и отлично, Саав. А теперь вы можете сообщить об этом своей семье. А я пока убедительно прошу всех присутствующих, – информацию, услышанную здесь, нигде не распространять. Я сама скоро выступлю, с обращением к таланам.

Саав вышел из зала Верховного совета. Он был очень растерян, и в нём боролись противоречивые чувства. Он, наконец-то, впервые сможет попасть на то место, где можно, в настоящих условиях проверить всё, чем он занимался, но с другой стороны, – цена возможной ошибки была огромной. Но то, что спешить надо было – в этом он был согласен с Правительницей. О гефестианах он, конечно, был премного наслышан, и тут Амун права. Если те реально туда сунутся первыми, – то о переселении можно будет забыть навсегда.

Когда Саав вышел, Амун обратилась к Совету. – Кстати, все члены высшего научного совета тоже могут быть свободны. Вы знаете, что необходимо делать, и вся вакцинация участников экспедиции теперь на вас. И оставьте, пожалуйста, все ваши подковёрные интриги и склоки в сторону. Попрошу обеспечить Саава всеми необходимыми ресурсами и полномочиями. Пора насмешек над ним уже прошла. Теперь мы все зависим от него. А теперь, я попрошу здесь остаться лишь членов совета высшей обороны.

Когда все учёные вышли, Амун подошла к окну. За окном шел мелкий моросящий теплый дождь. – Такой чудный день, не правда ли? В такую пору мне кажется, что может, и не стоит вообще ничего менять. В такое время Таураан – так замечательно красив. Жаль, что это случается всё реже и реже.

Амун замолчала. Все затаились, предчувствуя, что правительница еще сомневается в том решении, которое она, только что приняла.

Амун повернулась от окна. – Аркенар, а вы действительно настаиваете на полном истреблении землян? Неужели у нас нет другого выхода? И что нам делать с остальными представителями этой биосферы?

Аркенар вскочил, становясь лиловым от гнева. – А разве кто-нибудь спрашивал об этом наших праотцев, когда им пришлось покинуть свою планету, и скитаться в безбрежном космосе в поисках нового пристанища? Верховная правительница, я думаю только о судьбах моих бедных соотечественников, и ради них, я готов пожертвовать не только жизнью землян, но и своею собственной.

– А как, на всё это, посмотрит Творец? – тихо спросила Амун.

– А как он смотрит на то, что творят гефестиане? Как он позволяет им вообще существовать? Перестаньте, Правительница, мы обязаны думать только о самих себе. Да и сам Творец, давно уже забросил наши измерения. Он сидит в своих Запретных Территориях, предоставив нам самим решать проблемы своего существования, и до нас ему, абсолютно нет никакого дела. Я, конечно, не понимаю, почему мы так цепляемся к варианту Земли, как нашего нового пристанища, но я вижу, что других достойных вариантов у нас сейчас нет, поэтому безропотно выполню, все ваши поручения. А что касается, остальных звеньев биосферы, кроме этих, якобы «разумных» существ – землян, то они не представляют для нас, хоть какой-либо серьезной опасности. По крайней мере, на сегодня у меня нет сведений, свидетельствующих об обратном.

– Я услышала вас, Аркенар. Ну что, вы уже определились с точками высадки и контроля?

– Да, Верховный Правитель. На данный момент на Земле пока существует, только один развитый центр силы, который может дать хоть какой-нибудь отпор, хотя это сложно будет назвать серьезным препятствием. Также, мы сразу начнём устанавливать точки защиты, по всему периметру этой планеты, который создадут щит, аналогичный тому, который сейчас стоит на Таураане.

– На вашем месте Аркенар, я бы особо не обольщалась насчет щита. На нас не нападают только лишь потому, что наша планета при взгляде из космоса, уже давно не представляет никакой привлекательности для любого потенциального захватчика. И защита от метеоритных дождей – это еще не полноценная защита от серьезных врагов. Амун, нахмурившись, замолчала.

– Правительница, так какой, всё-таки будет ваш ответ, насчет землян? Аркенар после высказанных серьезных сомнений в его талантах военачальника, выказывал нотки неудовольствия.

– Хорошо, я ещё подумаю над этим. Только об этом возможном, я повторяю возможном, развитии событий, лучше пока никому ничего не знать.

– Правительница, это знает только руководство Верховного совета по обороне и вы. Армии решение будет донесено только в подлёте к месту назначения.

Амун хмыкнула. – Хорошо, все свободны. Я позже сообщу о своем решении.

Глава 2

Римская империя. Конец мая 455 год н.э. Лация, предместья Рима. Поместье римского полководца Леонтия, тридцати семи лет от роду.

Леонтий, в результате дворцовых интриг, оказался не в фаворе у ныне правящего василевса, вследствие чего, был отстранен от несения военной службы, и ныне находился в отставке. Майский день подходил к концу, и солнце уже было готово скрыться за горизонтом.

На открытой террасе за ужином, сидел сам глава семейства Леонтий, массивный широкоплечий мужчина, его супруга Лидия, и специально прибывший гость из Рима, священник Дарион. На завтра были намечены празднования, посвященные десятилетней годовщине рождения единственной наследницы супружеской четы, Тэсии, ради чего и прибыл святой отец из столицы. Сразу, после празднования, Леонтий должен был оправиться в Рим. По городу ползли слухи, что король вандалов Гейзерих может оказаться в Риме, и что его военные суда в несметном количестве уже отплыли из Карфагена. Поговаривали, что сама Евдоксия, бывшая жена убитого василевса Валентиниана, а сейчас ставшая женой нынешнего василевса Максима, – сама позвала Гейзериха, чтобы тот отомстил узурпатору за убийство ее мужа.

Максим, не имея у себя в подчинении умелых полководцев, спешно искал для защиты всех тех, кто попал в немилость от прошлого правителя. Вспомнили и о Леонтие. Храбрый воин, имевший немало побед в своей истории, – не мог смириться с участью виноградаря и хлебопашца. Тоска от вынужденного безделья периодически сменялась периодами неконтролируемой злости. Но и в том, и другом случае, этому немало способствовало неумеренное потребление вина. И полученное сегодня утром сообщение, что он должен отбыть завтра в римские казармы – будоражило его кровь. Наконец-то о нём вспомнили.

Он хотел было, не мешкая отправиться в путь, сразу после того, как специальный гонец доставил ему депешу о немедленном прибытии в Рим, завизированную самим Максимом, но супруга Лидия резонно напомнила ему о том, как они с ним обошлись. И что лучше немного времени выждать, чтоб показать им, как он недоволен незаслуженной отставкой. Да и завтра ведь такой большой праздник у его дочери.

Леонтий согласился с доводами супруги, но после празднования он сразу же отправится в Рим. Терпение василевса тоже не стоит чрезмерно испытывать, да и сам он, уж больно долго засиделся в этом захолустье. Уж лучше бы сослали в какой-нибудь дальний гарнизон, чем сидеть и постоянно выслушивать эти околоримские сплетни. Он готов уже на всё, и примет любое назначение, только не сидеть здесь без дела, и потому сейчас мысли Леонтия, были довольно далеки от застольной беседы, и он почти не вступал в разговоры Лидии со священником Дарионом, о предстоящих приготовлениях.

По сути, эта была полностью её затея и вполне логично, чтоб она её и занималась. Лидия, в отличие от мужа, выбившегося из в люди из семьи небольшого землевладельца, была хоть из не очень богатого, но весьма знатного римского рода и нахождение вне римской светской жизни для неё было очень невыносимо, и потому предстоящая церемония была для неё так важна.

Отец Дарион, молодой человек, лет двадцати пяти, рано выбившийся в священнослужители, был весьма рад этому приглашению. Многие старшие по сану монахи отказались приехать к опальному Леонтию, но для Дариона это был шанс, когда бы он смог стать духовным лицом у такой знатной семьи, пусть сейчас, и не очень обласканной властью.

Дарион, до сих пор ведущий беседу только с Лидией, решился привлечь внимание, и главы семейства. – Леонтий, а это правда, что вандалы задумали поход на нас?

Леонтий, которого наконец-то спросили о том, что ему может быть интересно, оживился. – Да, бросьте, святой отец. Глупые слухи. У нас с Гейзерихом мирный договор, еще со времен Валентиниана. Леонтий недовольно поморщился. – Хотя, после всех известных событий, с приходом во власть Максима, чёрт его знает, что на уме у этого вандала. Договор-то у него, был с Валентинианом.

Дарион, при упоминании черта поморщился и перекрестился. Леонтий продолжал, не обращая внимания на реакцию священнослужителя. – Но думаю, что это маловероятно. Гейзерих всё-таки умеет держать слово. Но с другой стороны, боеспособной армии сейчас у Максима нет, как и нет, хороших полководцев. Так что соблазн у вандалов конечно большой, – напасть на такой беззащитный Рим.

Леонтий улыбнулся. – Хотя отец Дарион, может вам не стоит вести такие разговоры с опальным воякой? Вас ведь и так в Риме по головке не погладят за ваш приезд сюда. Как я понял Лидию, никто же не захотел стать pater familias для нашей семьи. Зачем тогда вам портить свою только начинающуюся карьеру?

Дарион сложил руки перед собой. – Перед богом все равны. И богатый, и бедный, и свободный, и раб. Иисус, сын Божий, завещал нам любить всех божьих созданий, кем мы все и являемся, хвала Господу. И наш патриарх, августейший папа Лев Первый, неустанно говорит об этом. Все мы помним, как он смог остановить короля гуннов Аттилу воздержаться от насилия и грабежей. Верю, что его святейшество защитит нас и сейчас, и не допустит вандалов на наши земли. А я, скромный слуга Господа прибыл, чтобы покрестить вашу дочь. Это весьма богоугодное дело. Каждая душа должна попасть в господнее лоно, и он позаботится обо всех нас. И для меня сир, это большая честь – быть духовным наставником вашей семьи. Только позвольте узнать, – как так случилось, что ваша дочь достигла такого возраста, а крестить её вы решили, только сейчас?

Леонтий громко засмеялся. – Видите святой отец, это все затея Лидии. Тэсия родилась не здесь, а очень далеко, на краю света, в далеких скифских землях. Тогда Лидия скиталась со мной по далеким и диким гарнизонам, а там простите, не только римского, да и просто христианского священника, как вы понимаете, довольно трудно найти. Да и потом, как-то нам было совсем, не до того. Да и хватало там своих, местных Богов, хотя, правда, говоря, я в них очень сильно путался.

Священнослужитель снова перекрестился. – Да это же язычники, дикари, как можно упоминать это вслух? Вот именно об этом, я и хотел с вами серьезно поговорить. Я узнал, что вы после обряда крещения, будете проводить праздник языческих богов, так называемые секулярные игры. Простите Леонтий, но это же какая-то насмешка над всем тем, к чему мы все готовимся завтра.

Леонтий вновь рассмеялся. – Святой отец, ну не переживайте вы так. Поймите, девочка очень долго, вернее, почти всю свою жизнь, прожила вне римского уклада жизни. У неё очень долго была кормилица гречанка, и та ей, все уши и прожужжала про Диану-охотницу, и мы все последние годы в конце весны проводили эти игры в её честь. Считайте, что это последний год таких игр, её прощание с детством. Тем более обещание об этом я ей дал давно, а я привык свое обещание сдерживать. Уж такие у меня правила, святой отец.

Леонтий, увидев приунывшего священника, решил его подбодрить. – Но вы не вешайте нос. Я уже завтра уеду, и вам уже никто не помешает заниматься своими прямыми обязанностями, приобщая всех к правильной вере. Кстати, святой отец, а вы пробовали наше прошлогоднее вино, – очень недурное, я бы сказал, одно из лучших урожаев во всей Лации. А ну-ка, принесите ещё кувшин для нашего уважаемого гостя, – Леонтий махнул рукой.

Лидия, украдкой отрицательно помахала головой рабыне, готовой было отправиться за новым кувшином. Леонтий это заметил, и грозно нахмурил брови. – Женщина, я не мешаю твоим причудам и потакаю всем твоим прихотям, почему же ты тогда хочешь контролировать меня и мои поступки?

– Прости, любимый, я просто не хочу, чтобы ты повторил путь своего брата.

Леонтий грозно нахмурился. – Не говори ерунды попусту. Тащите сюда ещё кувшин, я сказал.

Дарион вмешался, чтобы смягчить накалившуюся обстановку. – Нет спасибо, я уже его попробовал, оно весьма недурно.