Миры отверженных. Таураан

– Да видел я, как вы пробовали,– только пригубили. Моя Лидия и то выпила больше вашего.

– Нет, Леонтий, спасибо. Завтра очень ответственный день. Надо сохранить ясность и чистоту ума.

– Ну да, ну да, – Леонтий слегка усмехнулся и понимающе закивал головой.

– А к Богу оборотиться никогда не поздно, – продолжил священник. – Так что, я здесь очень вовремя. С вашего позволения, я попрошу Лидию сейчас показать мне, то место, где будет проходить обряд крещения. Но, извините меня, на праздновании языческих божков, я никак не смогу присутствовать. Это противоречит моему сану и моему мировосприятию.

– Хорошо святой отец, поступайте, как знаете, – Леонтий махнул рукой и, взяв кубок, с налитым в него вином, опустошил его.

В это время, пока родители обсуждали с гостем, приготовления к завтрашнему событию, их дочь Тэсия была на заднем дворе, играя с одним из мальчиков-рабов и молодым щенком. Тэсия – своенравная девочка с белыми волосами и голубыми глазами, была любимицей своих родителей, и хотя ей в доме, и так позволялось очень многое, переступить границу сверх дозволенного для неё было не только обычным делом, а основной доминантой упрямого и свободолюбивого характера.

Вот и сейчас, она нарушала все приличия, неформально общаясь и играя с рабом. Хотя совместной игрой, это было назвать довольно трудно. Что щенок, что мальчик, поочередно приносили ей те предметы, что кидала Тэсия. Вернее то, что не приносил щенок, – приносил ей раб. Тэсия злилась, что не всякий предмет вызывал интерес щенка, не готового каждый раз бежать за ним, и все свое раздражение девочка тогда вымещала на его хозяине. Мальчика – мулата, худощавого жилистого телосложения, немного чуть выше своих сверстников, звали Неро. И хотя среди хозяев, не принято было рабов называть по имени, но Тэсия запомнила, как его зовут, потому что как-то услышала, что так называла его мать, также работавшая в их доме, служанкой.

Все эти приготовления к завтрашнему празднику её уже порядком утомили. Зачем ей завтра этот обряд крещения? Вот уж совсем неинтересно. Хорошо, что завтра будут музыканты, и её любимые соревнования по стрельбе из лука, в которых ей очень хотелось поучаствовать. Да и в новом платье, что ей прислали из самого Рима, ей тоже очень хотелось покрасоваться.

Вот и сейчас, заслушав призывы служанки о том, что маленькой госпоже надо укладываться пораньше, ведь завтра будет большой день и надо выспаться, Тэсия приложила палец к губам и приказала Неро молчать, и спрятаться вместе с ней. Желания ложиться спать, не было никакого.

Тэсия строго посмотрела на раба. – А хочешь, я покажу тебе свое тайное секретное место? О нём никто-никто не знает. Только если ты кому-то о нем проболтаешься, – я велю слугам отхлестать тебя до крови.

– А разве Неро когда-нибудь давал повода маленькой госпоже ему не доверять? – с некоторой обидой спросил раб.

– Ладно – ладно, не давал. Ну, хорошо, тогда бежим быстрей к конюшне.

– Но моя госпожа, – рабам, которые не работают в конюшне, – нельзя там находиться. Меня же накажут. Неро и так повезло, что ему дали работу при доме, а не работать в поле, как все.

– Какой же ты трус! Видишь – ты не доверяешь мне, а я тебе готова открыть свой секрет. Я же тебя не выдам.

– Неро не трус, Неро боится за свою мать. Могут наказать и её, а Неро очень любит свою мать, – оправдывался мальчик.

– Так, вообще-то, я тебе приказываю, – сказала холодным тоном, Тэсия. – А, ну, быстро за мной и успокой своего щенка, а то он своим лаем нас всех выдаст. Только ты не беги сразу за мной, а чуть-чуть подожди.

Неро, схватив щенка в охапку, и зажав ему пасть рукой, чуть выждав, побежал за Тэсией к конюшне. Тэсия, забежав внутрь, уже залезла по лестнице под крышу, где сушилось сено, и где хранили мешки с зерном для скотины и, свесившись с края, поманила его рукой к себе. Неро со щенком залез к ней. Они находились под самой крышей конюшни.

Здесь, если залезть на балки под самой крышей, в самом дальнем углу можно было отодвинув пару рядов черепиц, после чего любоваться отличный обзором ночного небосвода. Тэсия часто здесь пряталась от всех и никто, как она думала, не знал об этом её потайном месте. Она любила лежать и смотреть на звездное небо, представляя, что разговаривает с душами людей, ушедших из этого мира. Она очень хорошо помнила тот период жизни, когда они жили всей семьей в гарнизоне, в землях Скифии, что на самом краю Земли. И там, ей однажды поведали легенду, – что все эти светящиеся точки на небосклоне, – это души умерших людей. И они наблюдают за тобой в темное время суток, когда ты особенно беззащитен.

Кто-то охраняет твой сон от злых духов, а кто-то наоборот указывает злым духам твое местоположение. И она любила, разглядывая небосвод, угадывать, какая же это звезда – добрая или злая. Если звездочка горела, как ей казалось, синим цветом или моргала, – значит, это был её ангел – хранитель. И если она увидит своего ангела-хранителя, – то можно было спать спокойно. А если она была другого цвета, – то надо ложиться спать, непременно укрывшись покрывалом, и тогда злые духи не смогут указать дорогу злу, к тебе.

Мама и отец подшучивали над нею, говоря, что все эти звезды всегда одного белого цвета. Тэсия очень злилась и больше на эти темы, старалась с ними не разговаривать. Вот и сегодня, она при первом знакомстве спросила отца Дариона – а что он знает про добрых и злых духов, то священник её резко оборвал, и сказал, что это всё ересь, и где она только могла услышать этот бред язычников? – Да, все души попадают на небо. Но это души праведников, и это никак не эти светящиеся точки на небе.

– Да он не лучше других. Такой же слепой и не видит ничего, – с обидой подумала про себя Тэсия и решила, что лучшим наказанием для Дариона будет, – это её полное игнорирование и его, и всех его глупых советов. Вот поэтому, ей и хотелось непременно сегодня, с кем-нибудь поделиться своей тайной. Ведь сколько можно хранить это в себе, не обсуждая это ни с кем, особенно если ты маленькая десятилетняя девочка? А Неро подходил для этой роли – лучше всего. Он был немногословен, послушен, предан и даже забавен. Он был совсем не похож на свою мать, Луцинию, более темнокожую рабыню, а про отца Неро никто ничего не знал. Вот этой своей немногословностью Неро одновременно и притягивал к себе Тэсию, и одновременно очень раздражал.

Но Тэсия, не в силах сдерживаться, решила всё-таки поведать Неро свой секрет, рассказав ему скифские легенды о духах на небе.

Мальчик, поначалу слушал её больше из уважения, но по мере её рассказа, он очень загорелся, и неожиданно её перебил. – А там может быть мой отец?

Тэсия, весьма смутилась, неожиданным вопросом. – Конечно же. Там же все умершие души, и плохие, и хорошие. А разве твой отец умер? А какой он был – добрый или злой?

– Моя маленькая госпожа, я ничего не знаю о нём. Я никогда его не видел. Мама никогда на эту тему не говорит и запрещает даже упоминать об этом.

– Но хоть какой он был? Кем он был, как выглядел?

У Неро, после всех рассказов Тэсии, против его желания, подкатили невольные слезы к глазам, и он отвернулся, явно желая скрыть это от девочки. – Моя госпожа, нас точно хватятся. И меня и мою маму накажут, если нас найдут здесь. Позвольте мне уже пойти домой?

– Ладно, можешь идти. Только смотри, никому об этом месте не проболтайся. Ты меня понял? Иначе я прикажу, и у тебя отберут твою собаку.

Неро спустился с лестницы, и быстро побежал к своему дому. Благодаря тому, что мальчик и его мама работали при доме, они в отличие от большинства рабов, работающих на полях – имели некоторые привилегии. Они жили, не как все рабы в большом сарае, а в отдельной маленькой комнатке, которая была частью большого сарая, разбитого на маленькие отсеки, в которых и проживала вся домашняя прислуга. Сарай, находился очень близко к хозяйскому дому, чтобы прислуга всегда была наготове, когда её позовут.

Луциния уже была дома. – Ну, и где ты бродишь? Я уже с ног валюсь. Хозяйка нас всех просто загоняла подготовкой к завтрашнему празднику. Вот, я кое-что принесла из кухни. Садись, поешь. Там, на столе, – хлеб, немного сухих фиников и кусочек мяса. Поешь, а я пойду уже лягу, – завтра очень рано вставать.

Неро подскочил к столу, уселся на стул и, схватив хлеб, жадно в него вгрызся. – Мам, а какой был мой отец?

Мать отвернулась, и не глядя на сына, произнесла. – Я сколько раз, просила тебя не говорить со мной на эту тему? Разве я плохая мать и тебе со мной плохо?

Неро, вскочив из-за стола, и подбежал к матери, обняв её. – Мама-мамочка, ну что ты, я тебя так люблю. Просто Тэсия сегодня меня спросила, – а какой был мой отец, хороший или плохой, а я ведь ничего о нём не знаю. Мы когда сегодня играли с ней и Бруно …

Луциния, отстранила от себя сына. – Я сколько раз говорила тебе, чтобы ты был осторожен с хозяевами, и остерегался говорить с маленькой госпожой на любые темы. Ты почему меня не слушаешься?

– Хорошо мамочка, я больше не буду, – пробормотал смущенно Неро и вдруг его взгляд упал на щенка. – Ой, смотри, Бруно залез на стол и хочет стащить мясо с тарелки. Бруно, – ты такой наглый пес.

Мальчик рассмеялся и, схватив щенка, начав его тискать. Бруно лаял, изворачивался, стремясь куснуть мальчика, и в то же время тянулся своей мордой, к миске.

– Да, дам я тебе сейчас, твою кость, дам. Неро снял мясо с кости, и кинул косточку щенку. Пёс схватил косточку и залез под кровать к мальчику, и, урча от удовольствия, принялся ее грызть. Мама с усталой улыбкой следила за этой возней.

– Я уж и сама не знаю, хороший ли был твой отец или злой? Но его нет с нами, Неро, и я тебя прошу, не пытай ты меня больше этими расспросами. И выведи, наконец, поскорей Бруно на улицу, пусть он сделает все свои дела, чтоб нас ночью не будил, и давай ложись уже спать, – завтра у всех нас трудный день.

– Ладно, мам.

Бруно, как будто понял, что речь идёт о нём, выскочил из-под кровати, завилял хвостом, и начал скрестись у двери, просясь на улицу. Неро открыл дверь, и выпустил пса. Щенок тут же радостно помчался к изгороди, явно не скрывая своих намерений. Неро взглянул на небо, и, вспомнив всё, что ему сегодня говорила Тэсия, произнес негромко вслух. – Интересно, а где же ты здесь, папа? А ты будешь меня оберегать, и заботиться обо мне, или я для тебя безразличен? А ты вообще знаешь, что я существую? И почему моя мама не хочет ничего говорить о тебе? Ты разве сделал что-то такое, что она стыдится тебя? А может ты обидел ее?

Небо молчало. Мальчик опустил голову, и начал всматриваться в темноту, выискивая пса. – Бруно, ну где же ты, а ну-ка пошли домой. Ко мне Бруно, ко мне, негодник.

Тэсию укладывали ко сну. Рабыня расчесывала ей волосы, и тут в спальню дочери зашла Лидия. – Ну, как дочка, готовишься к завтрашнему празднику? Ты уже померила платье, которое нам прислали?

– Мам, да мерила уже, мерила. Я тебе сто раз уже говорила об этом сегодня. Мам, а может, не будем завтра крестины делать? Мне что-то не нравится этот Дарион. Завтра же такой праздник в честь Дианы – охотницы будет.

Лидия строго перебила дочку. – Отец Дарион будет твой духовный отец. Все приличные римские семьи имеют духовного отца. Нас и так упрекают, что мы так долго жили среди варваров, и что мы вообще может быть даже не христиане, а и есть те самые настоящие варвары. Ты же не хочешь, чтобы в тебя тыкали пальцем и шептались за твоей спиной? Опала отца рано или поздно закончится, и мы вернёмся в наш городской дом. Видишь, отца уже вызвали в казармы. А я и так полжизни провела неизвестно где, вдали от настоящей жизни. С меня этого всего уже и так достаточно.

– Мам, а разве в Скифии нам было плохо? Лично мне там очень нравилось.

– Тэсия, девочка моя, это потому, что ты почти всю жизнь провела там, а твоя мать происходит из древнего римского рода, и мы всегда были приближенные ко двору василевса. И мы должны быть там снова. А твой отец думает только о военной карьере. Поэтому о твоей судьбе как следует, позаботиться, могу только я. И я слышать ничего не хочу о твоих капризах. Завтра, чтоб слушалась и делала всё, как говорит отец Дарион.

– Всё, хватит ее расчесывать, весь сон её разгоните, – обратилась она к рабыне. – Всё, спи моя дорогая. Лидия поцеловала дочку в лоб, и вышла с рабыней из спальни.

Тэсия лежала и думала. – И зачем она так разоткровенничалась сегодня с этим Неро? Он ведь ещё возьмет и зазнается. Ну, ничего, – уж завтра она ему задаст. Подумаешь, чего себе возомнил, – она с ним и его псом играет, свой секрет ему рассказала, а он всё молчит и молчит. Только и делает, что слушает. Хотя правильно делает, что молчит, если бы болтал много – уж она бы ему показала. И вообще, отберу у него этого пса Бруно, – сразу будет знать. Пусть только попробует завтра не делать так, как она скажет – она именно так и поступит. Тэсия не помнила, как сегодня были «расположены» к ней духи на небе, её глаза слипались, а вставать к окну проверить уже не хотелось, и поэтому она на всякий случай натянула одеяло на голову.

Глава 3

Хильдебальд был чернее тучи, он был крайне зол, и всю свою злость вымещал на своей команде. Военно-транспортное судно вандалов под его командованием держало курс по направлению к Риму.