Кебрудигер

– Двери – это моя стихия – резюмировал ввалившийся в комнату хвастун.

Оба они заметили то, что скрывали врата.

– Не-не-не, я не настолько люблю блюдо, чтобы играть его роль – Родигер отступил на один непрекращающийся шаг.

Приближающийся на цыпочках Кебруд толкнул речь:

– А пошли его. Это. Зажарим. – Тут он подошёл вплотную к защитному стеклу и прижавшись к нему лицом, стал имитировать звуки кипящего масла. Но прилетевшее двухметровое щупальце заставило его передумать.

– Однако жареное вредно – он отодвинул голову.

– Я слышал, что смерть в больших дозах дважды в день куда как вреднее, а потому может нам это, ну это…

Существо окончательно очнувшись и повернувшись в их сторону, смотрело на них явно с кулинарной точки зрения. Поди объясни такому, что человек растет, чтобы было больше свободы выбора, а не количества калорий. Огромная голова, щупальца, всё это напоминало земного осьминога, у которого из присосок на конечностях поочередно появляются когти, нечто вроде когтей-клыков, наверняка позволяющих как карабкаться по добыче так и раздирать её. Но больше всего удивляла его голова. Непропорционально большая, просто гигантская голова с зубастым ртом, восставшего из глубин Кракена.

Кебруд вновь пододвинулся ближе, рассматривая его. Существо теперь не шевелилось, оно казалось наоборот уснуло пуще прежнего, если бы не его глаза – уставившиеся на друзей.

В глазах этих было нечто знакомое, близкое, нечто общее с человеческим глазом, или так казалось, но глядя в них можно было с уверенностью сказать, что существо разумно, может быть даже разумнее других представителей этой комнаты. Глаза были тёмными, в них не было зрачков, но было множество огоньков напоминающих звезды, они хаотично и грациозно плавали, порой сливаясь в один кусочек неровности – монету неправильной формы. Несмотря на опасность, и очевидное отсутствие красоты, существо обладало неким чарующим, завораживающим, шармом. Если в начале оно проверило наличие стекла – ударив по нему, то сейчас даже не пыталось сломать его или злиться, передвигаясь по своей клетке. Словно оно понимало, что хоть стекло и прозрачное, но прочности у него достаточно чтобы не тратиться на попытку запугать этих двух.

А вот Кебруд монотонно долбил рукой в стекло, желая вызвать ответную реакцию. Его прижавшееся лицо и слегка высунувшийся язык, придавали ему вполне обезьяний вид. В добавок он скорчил рожу этому существу, возможно, в попытке познать себя.

Через некоторое время они, закрыв дверь, отправились дальше по кораблю и, найдя крохотные запасы провизии, остановились на капитанском мостике узнать – сколько же им осталось лететь. За время прогулки поступило три новых письма, два из которых были не читаемыми, может из-за странной кодировки, или из-за необычного языка на котором были написаны, но автопереводчик просто развёл руками. Третье письмо содержало в себе приглашение в гостиницу, в честь праздника цены в ней были снижены вдвое. В письме не говорилось что это за праздник и Родигер уместно предположил, что это крупное местное празднество, посему и напоминаний для локальных жителей не требуется. Кебруд же объявил, что праздник этот в честь его прилёта, а так как это должен быть сюрприз, то потому и молчат.

Ещё около десяти часов им пришлось лететь, у Родигера вновь проснулся аппетит и чтобы скоротать время он отправился спать. Кебруд же, хоть и хотел спать, решил самолично посадить корабль, планетка в этом плане не требовательная, проблем с кораблём и документами возникнуть не должно. Всё это время, как и предыдущие 20 часов, он бодрствовал, и размышлял о деле, ради которого они сюда прилетели. Сначала он его не знал, потом забыл и в последствии долго пытался вспомнить. Откинувшись в кресле он достал фотографию Джуанны, самолюбие которой и её нежелание влюбляться привели его к мести. Ничего серьёзного, пара розыгрышей способных всколыхнуть гордость, ненавязчивые ежеминутные разговоры… Всего лишь способ отыграться, но для начала нужно узнать о ней побольше, для этого он и прилетел к своему старому знакомому, который отнюдь не магией, а вполне современными способами, может многое узнать о человеке. Распознавательные системы, всеобщая квантовая сеть, иногда ещё пытки, но это вполне старомодно. Странно, но Кебруд не хотел говорить Родигеру о цели своего визита, он сам не знал почему, не хотелось и всё тут. Ото всех попыток Родигера узнать: куда и зачем летим, Кебруд отшучивался, в конечном итоге придётся сказать, но сейчас не хотелось. Он спрятал фотографию, глянул сколько у них осталось наличности и сказав спящему Родигеру, что им пора, вышел из корабля отправившись в ту самую гостиницу, о рекламе который недавно шла речь. Родигер догнал его лишь на полпути, что позволило избавится от части вопросов, которые неизбежно и с криком могли прибыть с ним. Однако на этот раз он просто сообщил, что жутко голоден, и не смотря на лишние траты, идея на день перебраться с кораблика вполне себе не плоха.

Оставив звездолёт позади они, благодаря указующему браслету, быстро нашли нужное здание, размеры которого потрясали с первого взгляда. Не то что бы оно было огромным, нет, просто его странная, широкая конструкция, колоны и древнегреческий стиль построения придавали ему некое величие. 12 этажей, ширина с длинною метров 350—400 каждая. С высоты птичьего полета здание по форме напоминало квадрат, ну, или какие там у этих птиц есть геометрические фигуры.

Поторопившись войти внутрь, Родигер лишь мельком взглянул на межгалактическое название, и из-за необычного написания букв его трудно было разобрать, то ли это Ла-Кристион, то-ли Ла-Кастион. Внутри помещение больше напоминало музей нежели гостиницу. На входе стояли большие часы с маятником, показывающие 13:12, справа и слева от них шли витиеватые спиральные лестницы на этаж выше, а если при входе сразу пойти направо или налево, то можно было увидеть картины мифологического содержания, статуи полу и просто Богов периодически разбавленные фонтанами, колонами, арками, необычными растениями и цветами. Рядом с часами вертикально расположилась на сером фоне полотна двуручная секира, в купе с ним создавая нечто вроде герба или флага.

Пройдя по массивному полу, сделанному из светлого камня, и рассматривая картины, Родигер увидел фрукты, лежавшие на серебряно-зеркальном подносе, который покоился на краю небольшого фонтана. Не долго думая человек начал ликвидацию съестного. Странно конечно, но вокруг не было никого кроме статуй да Кебруда.

– Может быть все празднуют – подумал Родигер, продолжая поедать виноград. Если ему что-то и скажут по этому поводу, то он готов втридорога всё оплатить, ибо голод был зверский. Однако хоть еда и уменьшалась, насыщение всё не приходило.

– Хорошо что я один трапезничаю, а то бы вовсе не наелся – начал он, оглядываясь в поисках пропавшего Кебруда. Ответа не последовало. – Ну и ладно, пусть себе гуляет.

Не совсем своевременно решив помыть руки, Родигер опустил их в бьющий фонтанчик, вода была прохладной, она придавала сил и бодрости. Пару минут он плескал воду из стороны в сторону, посидел немного и пошёл налево относительно входа. Обойдя колону, в метрах тридцати от себя увидел Кебруда, сладко развалившегося в кресле рядом со статуей. Или не статуей. Подходя ближе Родигеру всё лучше удавалось разглядеть в ней человека, неподвижно стоявшего к нему спиной. Поевший окликнул лежебоку, но вновь не получил ответа. – Уснул он что ли? – Когда между ними было метров 10, человек стоящий рядом обернулся, заслышав шаги, и дотронулся до плеча Кебруда. – Должно быть тот и правда спал, раз его пришлось тормошить.

– А вот и моя вторая четвертинка – указующе сообщил Кебруд, тыча пальцем в обжору.

Родигер лишь махнул рукой, показывая, что сейчас он не расположен играть в эти глупые игры. И вскоре Снофруст, указав спросившим путь, откинулся на своём массажном кресле, улыбаясь в потолок.

Сделав лишь два поворота, они увидели привычную стойку с персоналом, именно сюда они и должны были попасть с самого начала. Кебруд пошёл снимать комнату, а Родигер, постепенно догоняя первого, и стараясь не отвлекаться на, появившихся в большом количестве, проходящих мимо симинобов, разглядывал местную архитектуру и живопись. Тут было много сюрреалистических картин слепого жанра, это обычный сюрреализм, но только идеи для его создания художник черпал закрывая глаза и слегка на них надавливая, до появления различных образов, которые потом и переносил на картину. А ещё он увидел часы, показывающие 16:02.

– Не может быть – подумал Родигер – или часы на входе или эти идут не правильно, а может и те и те, не могли же мы пробыть тут почти три часа, а может они показывают время разных планет? – этот вопрос он решил было задать персоналу гостиницы и направился в сторону Кебруда. Последний, обернувшись, разглядывал ключ, который он получил. Ключ в форме 10-сантиметрового меча с сандалиями, которые были привязаны к нему тонкой, цепочкой. Изделия сделаны из металла, и хоть были довольно простыми, смотрелись необычно, если сравнивать их с различными карточками, сканерами, браслетами и прочими устройствами в других гостиницах.

Кебруд, рассматривая ключ, совершенно не глядел по сторонам, одновременно с этим направляясь в сторону лифта. И когда Родигер предупреждающе прокричал – Эй! – тот лишь повернулся в сторону кричавшего, что уменьшило шансы уклонения от несущегося на него тарана. Человек с короткими волосами, стрижеными под ирокез, сбил его с ног, предварительно взяв разгон. Упав на спину Кебруд, скорчившись от боли, увидел его дергающиеся, горящие безумием глаза, и руки с силой прижавшие его за плечи к полу. Кебруд попытался скинуть с себя слишком навязчивого гостя, который, наклонившись, начал выплёвывать слова, в миг переходя от шёпота к крику и наоборот.

– Если парус белый твой – значит будешь ты живой. Если парус чёрный твой – распрощайся с головой!

Кебруд, слегка ошалевший от такого монолога, даже перестал сопротивляться, но подоспевшая охрана начала оттаскивать безумца, поднимая его вверх. Тот в начале забрыкался ногами, но обретя опору вновь закричал.

– Сотни, сотни их растут, вместе парус чёрный ткут – затем резко повернув торс влево и вправо, на секунду вырвался, и, ударив левого охранника, побежал к выходу с виду напоминая дикого вепря. Через пару секунд он был сбит с ног ещё одним охранником, лицо которого отдалено напоминало смесь кошки с человеком, но, выделяющийся даже через одежду, позвоночник выдавал в нём костилозонца, рефлексы которых в разы превышают хомо сапиенсов.

Подняв лесного зверя на ноги и заломав руки за спину, его повели в сторону выхода.

– Хотя кто знает, может у них есть специальная комната для таких – подумал Родигер, когда скрученного провели мимо него. И кажется тот что-то сказал, Родигер не разобрал сразу, так бывает: тебе говорят что-то, ты просишь повторить, но через секунду, ещё до повтора, понимаешь, что же тебе сказали. Так и в этот раз, он что-то услышал, но естественно не попросил повторить, это было бы опрометчиво – вдруг повяжут вместе с этим.

– Почему ты голодный? – мысленно повторил он расслышанные слова, – а ведь и и вправду, почему? Да я мало ел на корабле, но только что слопал гору фруктов, и всё равно голодный, хотя может мне послышалось или фраза была не для меня, да и вообще велик шанс совпадения.

Он подошёл к отряхивающемуся Кебруду.

– Ты прям притягиваешь сумасшедших.

– Самокритично – похвалил тот направляясь к лифту, что бы подняться в заказанный им номер.