В поисках случайностей

В поисках случайностей
Кирилл Дроздов

Вам когда-нибудь казалось, что жизнь – это сон? Книга о тех, кто жаждет проснуться и тех, кто живет в иллюзиях. Об обычных людях, их проблемах, дилеммах и необычных решениях. Когда в ежедневную рутину врывается цепочка случайных и невероятных событий и переворачивает весь ваш мир вверх дном – будете ли вы готовы принять новую реальность, или предпочтете спать дальше?

Кирилл Дроздов

В поисках случайностей

Часть 1. Явь. Глава 1

Марк.

Две недели. С тех пор, как это произошло со мной впервые прошло всего четырнадцать дней. Иногда кажется, что жизнь идет своим чередом, по более или менее запланированной схеме. У кого-то стремительно, у кого-то размеренно, но типично. Так было и у меня. Работа, дом, работа, друзья, выходные, снова работа.

И я видел в такой жизни свои радости. Вот например: год назад после рекламы нового автомобиля где-то в области шеи появился зуд: «хочу». Простое логичное желание для любого человека. Дискуссии о том, что есть автомобиль – предмет роскоши или инструмент только добавляют типичности ситуации. Радости не было предела, две недели пылинки сдувал, протирал панель, переживал за изменения особенности коррозии металла в условиях современной химической промышленности. А потом прошло, "отпустило".

Таких вот «зудов» не счесть: телефон, ноутбук, украшения, одежда, авто, квартиры, отпуск и это безусловно то, к чему стоит стремиться… Вернее стоило, две недели назад.

Мы с другом сидели в баре, его зовут Семен, но он предпочитает, что бы его называли Саймон или Сай. Работает этажом ниже. В нашей компании он всегда за какое-то движение, ну не может человек сидеть на месте. Вот и тогда. Мы пришли около восьми вечера. Через два часа за нашим столиком сидело еще семь человек. Как и когда они появились, я как-то упустил.

Сай заливался, сегодня он подготовился, даже взял с собой фотографии якобы только вчера проснувшегося вулкана, сделанные с секретного спутника НАСА. Он, к слову сказать, считал, что его блог в интернете читает не менее миллиона человек в неделю.

Меня полностью устраивала ситуация, мне никто не мешал заниматься тремя чрезвычайно приятными занятиями. Первое – старый добрый Джек Дэниэлс, с тех пор как мы расстались с Валерией три месяца назад, на свидание я ходил только с ним, каждый вечер в пятницу. Отец говорит, что это алкоголизм… Второе – наблюдать за поведением людей: их мимикой, мелкими деталями. За тем, как мнется тот парень у дверей, стесняясь подойти к девушке у стойки, или за тем, сколько раз за вечер охранник, очень серьезный обычно, засмеется и что будет этому причиной. Ну и третье – в этом баре изумительное женское шоу-кабаре, где они таких находят и чем кормят, большой вопрос.

Каждые тридцать минут они показывали какой-то номер, что ни выступление – то шедевр. Особенно мне нравилась гаитянка. Не знаю, как ее зовут, потому что так все и называли гаитянкой. Так вот, в ее движениях была какая-то животная пластика и страсть. А еще перед каждым выступлением она себя разрисовывала краской. Причем, поймите меня правильно, я не то, чтобы был ценителем откровенных танцев, но тут это было красиво. А в пластике гаитянки было что-то дикое, первобытно-притягательное.

Вечер обещал быть таким же интересным, как неделю или две назад. Мое внимание привлекла пара в углу. На мужчине была темная толстовка с капюшоном, его лица я не видел. Женщина была на каблуках, черные прямые волосы, прядь которых закрывала от меня ее лицо, и сапоги на каблуках – это все что успел увидеть. Они разговаривали мало и в основном обменивались записями. Где-то через час я понял, что они не едят и не пьют. Мало того, к ним не подходит официант, ни один за час. Сай что-то спросил меня о том, каких именно обезьян уже научили языку глухонемых, я отвлекся, потому что, работая риск-менеджером в нефтяной компании не очень разбираюсь в видах обезьян и в языке глухих. Сказав, что, кажется, это были австралийские шестипалые шимпанзе, я вполне удовлетворил публику.

Прошло десять, может быть пятнадцать секунд, но пары за столом уже не было. Почему-то я почувствовал сильное сердцебиение, меня бросило в дрожь. Никак не понимая свое состояние, я встал, снова сел. Ко мне подошел официант и что-то говорил, но я не понимал его. В следующий момент я обнаружил себя уже на улице у бара. Сай стоял рядом, и ловил такси, с явным беспокойством поглядывая на меня. Кто-то тронул мое плечо. Это явно была та девушка, которая сидела за угловым столом. Я чувствовал, как громко дышу. Она подошла ко мне, и наклонившись вплотную к моему уху, шепотом произнесла «пора». Я только и успел отметить, какое жаркое у нее дыхание и отметить тонкий и слегка сладкий запах ее парфюма, после чего потерял сознание.

Проснулся у себя в постели – это первое что я понял, оглянувшись. Это знание принесло облегчение. А в остальном – тело очень затекло в неудобной позе, я был одет и даже ботинки оставались на мне. Чувствуя жуткую головную боль, я встал. В этот момент я понял, что меня разбудило. Звонок телефона, такой нудный, жутко звонкий и неприятный. Звонил Сай.

– Где тебя носит? – спросил он.

– Я дома, а что? – ответил я.

– То есть тебя не смущает, что сегодня понедельник и рабочий день заканчивается, – Семен видимо параллельно шел, и мне приходилось прислушиваться к его словам из-за окружающего шума, однако разобрав его слова нехорошее предчувствие охватило меня

– Какое сегодня число, день? – спросил я.

– Тринадцатое, понедельник, – ответил Сай

… Понедельник… Тошнота подступила к горлу – Прошло три дня.

МАРГО.

Маргарите двадцать шесть, и она одна. По крайней мере сегодня, да и принципе. Неторопливо пьет четвертую маргариту и крутит в руках подаренный себе же самой айпад. Общается в чате, читает новости, немного грустит. С интервалом в каждые десять-пятнадцать минут подходит какой-нибудь мужчина с различного рода предложениями. «Можно вас угостить, хочешь испытать ощущения как никогда, поехали в более уютное местечко, полетели со мной в Дубаи». Так как сидит она больше двух часов, то предложений более чем достаточно.

Только вот сегодня она пришла сюда не для того, чтобы выбрать из этих предложений что поинтереснее, как на полке в магазине. Бороздить просторы интернета она могла бы и дома, но что-то заставило ее вылезти из удобной домашней одежды, в серый и промозглый апрельский вечер, когда вроде бы уже не зима, но до костей продирает. Нет, бывает разнообразия ради, в компании подруг или одна она приходила в этот бар и для знакомства, развлечения или флирта, но не сегодня.

Привычка говорить или думать о себе в третьем лице – тоже недавнее приобретение. Её дядя, то ли психолог, то ли психотерапевт – она не очень понимала разницы – не раз говорил о том, что говорить о себе в третьем лице – начало какого-то там психического расстройства. Но кого это волнует сейчас. Она одна, и какая разница, с кем-то ведь надо поговорить.

Был конечно милый очкарик, который целый час стоял, выглядывая из-за колонны, разглядывал ее с неподдельным интересом юного натуралиста и естествоиспытателя, а потом побежал в ближайший цветочный магазин, купил, наверное, на все деньги что у него есть букет цветов.

У Риты еще с подростковых лет хорошо была развита эмпатия. Она понимала эмоции людей зачастую гораздо лучше своих. Поэтому к ней тянулись, и зачастую именно люди с проблемами. Со временем эмпатия достигла нового уровня, и вместе с богатой фантазией, она легко «читала» людей.

Так вот, парень в очках. Судя по всему, полчаса ушло у него на выбор букета. Он явно замерз в своем легком пальто, скорее всего пытаясь высчитать математически, какое сочетание цветов наиболее точно сможет выразить его восхищение и желание. Скорее всего, его предыдущий опыт подсказывал, что, подойдя к ней ближе чем на метр, ничего вразумительного сказать точно не сможет, и лучше бы промолчать.

Но накинув пару стаканов портвейна, для смелости и брутальности, поправил очки и проверил свежесть своего дыхания, подышав в ладошку. Как будто это важно на расстоянии полтора метра, или ожидая, что после подаренных цветов она бросится ему на шею, страстно поцелует в губы, после чего с предыханием скажет: «Я так долго ждала именно тебя» …

В общем, вид у «Ромэо» был поистине воинственный. Слегка слипшиеся волосы, мокрые от мелкого дождя на улице, очки, которые по-видимому, достались ему по наследству, легкий румянец на бледном лице – портвейн сыграл свое, и букет цветов с математически подобранной беспроигрышной колористической комбинацией.

Марго, а сегодня ей хотелось называть себя так, приметила его метра за четыре до своего столика в углу, потому что не заметить его здесь было практически невозможно. Если в воду засунуть голубя и объяснить ему, что теперь он карась, думаю это бы выглядело более гармонично, чем то, чему стали свидетели бара «Зеро Поинт».

Она намеренно не поднимала глаз. Просто потому, что не хотела обидеть этого славного гения и не засмеяться громче обычного. Кроме того, она ему сочувствовала, потому что где-то когда-то в прошлой жизни несколько лет назад она чувствовала что-то…, нет – не то же самое, но она его понимала.

– А знаете ли вы что…, – фразой из учебника по физике для пятых – седьмых классов начал он свой пятнадцатисекундный монолог.

Как выяснилось, он и преподавал физику в средней школе за два квартала от бара. Она плохо помнила, что он говорил, потому что ее захлестнули воспоминания. Понимая, что надо ответить и страстно желая не нанести ему душевную травму, она ответила: «Спасибо, я подумаю…».

Он даже цветы забыл отдать от радости ответа, потому что «богини не разговаривают со смертными», чаще всего… Правда вернулся через тридцать минут и молча отдал цветы, – спасибо и на этом.

Надо отдать ему должное, он все-таки заставил ее что-то почувствовать сегодня. Конечно, не симпатию, влечение или что-то в этом роде. Что-то розово-милое, на грани с противным.

Но не надолго. Она себя ненавидела. Маргарита – который коктейль- стал не актуален. Виски – вот ее сегодняшний «кавалер».

А ненавидела за то, что невольно или намеренно она дала этому бедняге шанс. А еще за четкое понимание того, что она, кажется, не может больше любить. Ни его, ни кого-то другого.

Вот он, выигрышный билет! Стоило немного потерпеть, и этот парень, если, конечно, он не маньяк, пьяница или псих – всю оставшуюся жизнь будет ее боготворить, лелеять и пылинки сдувать, воспитает ее будущих детей. И ей абсолютно ничего не надо делать, просто позволить…потерпеть…привыкнуть и может быть когда-нибудь она его… Нет.

За следующий час она отложила в сторону планшет, и занималась постановкой алкогольных рекордов. В какой-то момент молодые люди перестали к ней подходить вообще, если только не желали себе беды. Ей хотелось накричать на всех, или стукнуть кого-нибудь. Экстрима добавляло давно зудящее желание «припудрить носик», но она не могла остановиться и встать из-за стола. Она отчетливо понимала, что это не к добру, но «тормоза» не работали.

Целых полгода она работала над собой. Бегала по утрам, ходила на йогу, устроилась на новую работу, даже с психологом встречалась три раза в неделю. Все, казалось бы, налаживается, но ложась спать и вставая утром, она понимала, что в душе дыра, и она – пустая. Все дни были похожи друг на друга. Подруги устали пытаться познакомить ее с кем-то. Раньше походы по магазинам спасали, на пару часов ее отпускало, но не в последнее время. «Помогите мне кто-нибудь», – иногда стучало в голове.

– А может вообще остаться одной? «Зачем мне кто-то?» —говорила она сама себе периодически, глядя в зеркале, и понимая, что ей не нравится то, что она видит в отражении.

– Сейчас все наладиться, куплю себе новую квартиру, потом заведу ребенка, мужчина для этого уже не обязателен, воспитаю сама, – это уже сейчас Рита говорила сама себе.

Вопрос воспитания будущего ребенка матери одиночки был для нее крайне прост: если родиться девочка, надо сделать все, что бы она была не похожа на нее и все будет хорошо. А если мальчик? Нет, мальчик не родится.

В какой-то момент далеко зашедших размышлений ее как водой окатило. Рядом стоял официант и настойчиво спрашивал, не заказать ли ей такси. Однако дело было не в официанте. Как это ни парадоксально, алкоголь улетучился в минуту. Она встала, и на удивление уверенной походкой пошла в туалетную комнату.

Что-то было не так. Новое, незнакомое ощущение как гул или назойливый звук где-то рядом с ней, который заставляет двигаться, что-то делать. Посмотрела на себя в зеркало, страх какой: волосы спутались, помада смазалась, на блузке пятно… За пять минут она умылась, и более или менее привела себя в порядок.

Сев за стол, ее единственной мыслью было: «что за черт?». Ощущение усилилось, в животе забурлило.

– Неужели я отравилась? – сказал она, приложив ладонь к животу.

И тут произошло нечто еще более странное. Звуки во всем баре, а их было много, исчезли. То есть люди открывали рты, играли, пили, но звуков не было.