Семь крещений Руси

Философия (западная) любит выражаться заумно: Всевышний Бог – Абсолют – абсолютно же трансцендентен (то бишь запределен; а с какой стати Он запределен – о том ни звука… типа: Абсолют? ну так он абсолютно же и… типичное idem per idem!).

Но на Руси сохранилась Русская Северная Традиция. Она – единственная – знает и по сей день, почему запределен Бог. Даже в старых русских сказках читаем: Старик Сварог сварганил мир и… ушел.

То есть когда-то, видать, у нас и отроки понимали. А нынче многие ли серьезные мужи – даже руссы – притчу сию осмысливают? Ну, может, кто-то эрудированный скажет лениво: так это же получается деизм какой-то…

Нет, слава Богу, из русской сказки деизма не получается. Старик ушел не в том смысле, что удалился. Сварог ушел… в Глубину.

То есть для верхогляда Он – далеко. Запредельно далеко. Так, что эта «оставленность» может верхогляда довести не то, что до деизма – до атеизма аж она его достать может!

Но для глубогляда Бог Отец – близко.

«Не ищи новых слов для молитвы Тому, Кто был рядом всегда.

Сквозь посмертие снов нас выводит к рожденью все та же звезда»…

Это из песен Тэм Гринхилл. У меня впечатление, что она посвящена в Русскую Северную Традицию. Несмотря на нерусское эстрадное имя.

Бог рядом. Хоть Его и приходится поискать. «Царство Его [есть то, что одновременно есть] внутри вас и вне вас». Это речение Христа второе из апокрифического Евангелия Фомы. Спасибо, кстати, Дмитрию Логинову, что пересказал мне, как толкует эти 118 речений Учитель его Тихон Арконов (http://books.svainstitute.ru/books/tihon-o-zashite-ot-besov/).

Об этом и у апостола Павла: «Бог близко» (Послание к Филиппийцам, 4:5)! Об этом и в книге Деяния св. апостолов: «От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: мы Его и род. Итак мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню [или вообще чему-либо внешнему], или получившему образ от искусства или вымысла человеческого [т.е. от чего-то внутреннего]»

    (Деян. 17: 26—29).

Оставаясь только лишь человеком, учит Русская Северная Традиция, нет никакой возможности понять, что есть Бог. Он есть неприступная тайна. Однако глубинный смысл человеческой жизни и составляют, в конечном счете, непрекращающиеся попытки взять приступом неприступное. Ибо нечеловеческое напряжение таких исканий способно возвести сознание ищущего на некую высшую уже ступень, нежели простое человеческое сознание.

И это высшее представляет собой уровень чувствования Бога. Переживания, невыразимого никакими словами, однако столь же непосредственно данного, как непосредственно дана находящимся на ступени только лишь человеческого восприятия подразделенность на «я» и мир.

Всякие богословские понятия представляют лишь знаки на пути к обретению такого чувствования Бога. Однако как таковые – как знаки на пути – понятия эти большую играют роль во внутренней жизни ищущего. Традиция накапливает в себе постоянный живой опыт ищущих, согласно этому опыту помечается понятийными знаками наиболее прямой путь и пренебрегающий постижением этих вех может всю жизнь растратить, блуждая по таким пространствам и измерениям внутреннего своего мира, где обрести чувствование Бога в принципе невозможно.

Как, на каком шаге прямого внутреннего пути откроется Самый Бог душе того или иного конкретного человека – это известно в точности только Самому Богу. Традиция лишь помечает вехами основных понятий сам этот опытно постигнутый адептами ее прямой путь, что может избавить ищущего от бесконечных блужданий по внутренним тупикам и топям.

Русская Северная Традиция учит избегать крайностей. Не следует пренебрегать вехами, полагая, будто бы хороши все пути – что прямой, что окольный, что вообще попятный. Но также не следует и обожествлять вехи, принимая их за Самого Бога, не выразимого полностью ни в каких понятиях и словах.

Доподлинно о Боге известно лишь, что в Нем преодолена двойственность, которой загипнотизировано сознание человека. Он – Третье, высшее относительно «первого» и «второго», «представляющего» и «представляемого», «я» и мира. Но вместе с тем Он также и включает в Себя эти «первое» и «второе», в Нем преодолевается их различенье между собой: преодолением различенности каждого из них с Ним.

И вот отсюда – гиперборейское учение о Великом Триглаве. Он, преодолевая двоицу Единицей, этим включает ее в Себя. Поэтому гиперборейское учение говорит, что Всевышний Бог – Три-Един. Он есть одновременно и Един, и Троичен. Высшая божественная «алгебра» утверждает: 3=1, и этим преодолено 2.

Наглядно-условный образ, запечатлевший эту древнейшую концепцию Триединого Божества Русской Северной Традиции, есть Триглав. Он есть понятие-символ, зримо передающее нераздельность и неслиянность Троицы.

Забвение о Триглаве, утрата понимания того, каким образом в божественной алгебре 3=1, приводит к порабощению миром. «Я», «представляющее» – представляет «представляемое» всецело внешним себе. Более того, это внешнее – т.е. мир – представляется вообще единственным, что существует.

Однако существует воистину – только Бог. Все же остальное – и мир, и «я» – есть лишь «письмена» Бога. И даже если внимание всецело сосредотачивается на внешнем, то есть на мире – рано или поздно Единый Бог будет в нем «прочитан». Говоря иными словами, Сын Божий – Слово – рано или поздно обязательно явлен будет в миру.

Многие тысячелетия назад Северная Традиция учила о неизбежном Его пришествии. О прочтении нами здесь – то есть о воплощении – Слова. так именно и свершилось.

«И Слово стало плотью и обитало с нами… и мы видели славу Его как Единородного от Отца» —

    Откровение Иоанна, глава 1, стих 14.

Он именовался Туисто (или Туистос) – Двойной. Одна из причин такого именования – нераздельность в Нем двух природ: Единое (божественная природа) явлено в миру, т.е. в различении (человеческая природа).

Северный ведизм предрекал: явление Туисто поведет к воспоминанию о сокровенном смысле Триглава, и через это просветление спасет души, выведет их из-под власти мира, открывая им путь к Истоку. Поэтому среди условных имен Туисто были такие, как Врата, Дверь, Мост.

Однако, учит Русская Северная Традиция, прочитывание Бога только в миру – это лишь половина дела. Единый, явленный лишь в миру – т.е. лишь «представляемый» – это Бог преданный и распятый. (В тайных учениях ряда народов Севера, наследовавших РСТ, присутствуют следы предсказания не только о пришествии Туисто, но и о Его распятии).

И тем не менее начатое дело спасения не может быть обращено вспять. Коль скоро уже было произнесено Слово Бога, оно не будет, вопреки всем стараниям противоположной силы (силы помрачения и забвения), оставаться для «представляющего» (для души) чем-то таким же внешним, как и тот мир, в котором оно было произнесено. Бог, распятый в миру, не умирает, но воскресает и возносится на небеса (в область Духа, умного постижения) и потому обязательно будет явлен вторично. (Еще один смысл имени Туисто, Двойной – Тот, Которому суждено прийти дважды).

То будет уже явление внутри самого «представляющего», пришествие во славе и силе. Так явленного невозможно будет уже предать. Тогда уже ничего не сможет помешать окончательному совершению дела спасения и потому силы зла сделают все в последние времена мира, чтобы воспрепятствовать этому Второму Пришествию Сына Божия.

Но эти силы способны только отодвинуть время свершения. Произнесенное Богом Слово продолжает звучать, и неизбежно рано или поздно окажется постигнут Смысл сказанного, его Святой Дух живой. Поэтому великая Битва на закате времен, которую испокон предрекают северные предания, окончится победой не сил помрачения и забвения, но сил Света.

Да, это будет не конец света, а конец тьмы. Неведение – слепота, тьма – сменится на прозрение. Сон сменится пробуждением. Пришествие во славе и силе – в духе – ознаменует полное абсолютное Единство, которому не сможет воспрепятствовать уже ничто внешнее.

Гипнотизирующая человека будто бы существующая непроходимая различенность «представляющего» и «представляемого» будет преодолена. И вот именно это изменит все! Глаза бывших когда-то смертными увидят «новые небеса и новую землю» (Откровение Иоанна, 21:1). Град Божий – т. е. Домостроительство Вышнее – откроет свои врата, замкнутые до сего времени заблуждением относительно «я» и мира.

И ни печали, ни зла, ни смерти и ни болезней уже не будет. Ибо Единство дарует абсолютную, не ограниченную ничем Свободу. Другое дело, что, будучи неограниченной именно, данная Свобода подразумевает также и свободу нарушить это Единство по своему выбору. Однако за нарушением (если оно и произойдет еще раз когда-либо по какому-то поводу) вновь последует воссоединение, неизбежно – как это видно из всего выше сказанного. Таким образом даже и нарушение оказывается включено в Единство, ибо оно демонстрирует несокрушимость этого последнего в Вечности.

Отступничество вспыхивает и гаснет, Единство же не прерывается никогда. Поэтому течение времени, которое, если посмотреть «извне Бога», представляет собою цикл, выглядит «изнутри Бога» словно копье или же стрела, летящая неотвратимо к цели.

И Сын, и Дух проистекают от Единого Отца и Едины в Нем. Ум – Смысл – Слово. В Троице – только лишь! – торжествует единство Неслиянности-Нераздельности.

И точно также три времени… три круга, ими описываемых или три мира, о коих говорит Русская Северная Традиция… они есть лишь воплощение «внизу» того, что суть «наверху»… и представляют они собой – как отбрасываемые тени – три модуса Единой Воли и три момента Единой Вечности.

Фрагмент стены храма св Георгия в Юрьеве Подольском нач. XI в. Видны: древний Триглав,. Лик скифа: колпак, серьга. Растительная вязь

Уровни посвящения

Вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах.

    Евангелие от Марка, 4: 11.

Как можно видеть из сказанного выше, учение о Триглаве «смотрит в Самого Бога». Так о нем говорят посвященные в него. Учение о Триглаве заглядывает за явленное – за «я» и мир, за обыденное. Это учение полно решимости не приспосабливать представление о Боге под обыденные мерки нашего ума, но, напротив, огненною силой непостижимых для приземленного рассудка антиномий как бы переплавить эти самые мерки, предуготовляя сознание для приятия Бога Истинного. Сердцем и умом своим посвященный Триглава умирает для мира и мир умирает для него.

Однако деятельностью своей адепт Русской Северной Традиции не умирает для мира. Ведь, согласно учению, мир есть письмена Бога и деятельность «обученного Божьей грамоте» в миру, следовательно, есть вид молитвы. Причем для живой жизни в миру не благоприятно, чтобы посвященный сильно отличался от остальных мирян. Идеальный адепт, согласно текстам СТ, «сердцем и умом не отличен почти ничем от бесплотных ангелов света, тогда как поведением и по внешнему виду разнится немногим весьма от обыкновенных людей».

Это двойное требование является серьезнейшим испытанием. Фактически, посвященный должен стремиться совместить в себе две природы:

«Содеяться должен льдом, внутри которого чистый пламень; и лед не должен растаять, и свет не должен погаснуть, а ледяной покров да будет прозрачен только для посвященных.»

Это далеко не каждый способен выдержать. Необходима разящая острота ума, помноженная на вещую зоркость сердца, чтобы душа могла причаститься тайнам Триглава. Поэтому посвящения удостаивались лишь немногие. То были высшие волхвы – ведари. Тщательно оберегали они Традицию от раскрытия неспособным вместить. Именно благодаря этому удавалась десятками тысячелетий избегать отступничества и сектантства внутри самих посвященных. Ведь ереси и расколы – это плоды неполного знания, посчитавшего себя полным, а таковое много опаснее, чем незнание.

И вместе с тем посвященные не оставляли мирян в неведении. Они лишь не давали младенцам в области духа играть с огнем, то есть не предлагали им постигать живую жизнь Самой Божественной Троицы, одновременно превысшую и движения, и покоя. Зато волхвы говорили о Двенадцати ключевых Силах, энергиях, в которых явлен Триглав. Раскрытие такого аспекта Бога ни коим образом не могло повести к смятению в умах. Божественная жизнь оказывалась данной наглядно и в ипостаси своего движения и внутреннего взаимного порождения (годовой цикл), и в ипостаси непреступного вечного покоя (двенадцать богов бессмертных).

Учителями народа в поклонении Двенадцати были волхвы низшего посвящения – кудесники. Каждый из них был служителем какого-либо одного бога и жил отдельно от своих родичей в лесу, около его капища или храма. С кудесником обитали обыкновенно ученики его, один или несколько.

Чтобы самому сделаться жрецом, преемнику недостаточно было получить посвящение от учителя. Кудесник только благословлял ученика на странствие ко горам Рипейским. Та местность, которая имелась в виду, теперь представляет цепь тянущихся с запада на восток возвышенностей, именуемых Северные Увалы. Они были много выше, и образовывали, действительно, могучий горный хребет[5 - Карта Гекатея Милетского (VI в. до Р.Х.), считается по данным официальной науки одной из первых карт Мира. На ней изображены «Рипейские горы» – протяженный приполярный хребет, высочайший, образующий естественную северную границу «Великой Скифии». На самом деле Рипейские горы во времена Гекатея Милетского не достигали уже особенной высоты. По-видимому, либо географ был посвящен в СТ (некоторые жрецы Аполлона имели посвящение в Русскую Северную Традицию, передавали его достойным и таким образом она существовала и в античной Греции) и знал о Рипейских горах из Предания тысячелетий, либо он руководствовался данными каких-то имевшихся у него гораздо более древних карт.] лишь более десяти тысяч лет назад. Русская Северная Традиция, не прерывавшаяся с наидревнейших времен, сохранила именно такое название: горы.

Климат Приполярья был мягче в прежние времена. Горные отроги покрывали дремучие леса, совершенно непроходимые. Звери, обитавшие в них, даже и десятки веков назад еще слыли дивными, больше нигде не виданными. Места эти были неприступны для не знающего дороги. Рипейские горы символизировали границу, что разделяет уровни посвящения: круг внутренний и круг внешний. Учитель передавал тому, кого он благословлял на странствие, знание о заповедных тропах. Ученику сообщалось, где располагаются узкие врата – проходы, ведущие по ту сторону гор. Эти проходы именовались еще иначе небесные врата или солнечные врата, и обозначались руническими начертаниями: