Дневники. Книга вторая

Кирыч сидел и гипнотизировал ключи взглядом. Кивнул своим мыслям, протянул руку, взял ключ, вставил его в замок зажигания и медленно повернул. Двигатель завелся и тихонько заурчал.

– Тогда сперва на заправку, потом на мойку, а дальше как пойдёт.

Отец кивнул и вышел из машины открывать вторую половину ворот гаража.

Часть шестая

Света вернулась вся зареванная. Глаза опухшие, губы дрожат. Подошла к Кирычу, уткнулась лицом ему в грудь и тихо прошептала:” Увези меня куда-нибудь, пожалуйста. Куда угодно, лишь бы там никого не было».

Мозг залихорадило от ее голоса, а тело само ломанулось в сторону сумок с вещами. Уже на пороге батя остановил его и, протянув связку ключей, сказал:” Вези ее на дачу. Только аккуратно. И продукты купи». Резкий кивок в ответ и сломя голову по лестнице за девушкой. Помог ей сесть в машину, закинул вещи в багажник, затолкал Люську на заднее сиденье и плавно поехал к ближайшему магазину. На парковке скомандовал рыжей «Охраняй» и рысью метнулся в сторону входа.

В тележку летело все что только попадало под руку, а в голове витал только один вопрос – «Что же там, блядь, произошло?». Кассирша осеклась на полуслове стандартного предложения купить еще по акции какую-то хрень и просто назвала сумму. Видимо вид у этого покупателя явственно говорил, что сейчас даже бесплатно его ни хрена не заинтересует. Одобрительно пикнувший терминал и с тележкой Кирыч рванул обратно на парковку. Вывалил все в багажник, медленно повернул ключ и поехал в сторону дачи.

Шуршащий гравий под колесами, скрипнувшая калитка, вечно заедающий замок и прохлада дома стала наполняться непривычной ей суматошностью. Сперва аккуратно в дом была заведена Светка, усажена на диван и укутана пледом, а потом словно спринтер на короткой дистанции «багажник – дом – багажник» под сопровождение цокающих коготков собаки, контролирующей все перемещения.

Кирыч выматерился, что не догадался сложить продукты в пакеты, потом сквозь зубы озвучил все что думает об оторвавшейся ручке у сумки с вещами, а под конец выдал злобное «Блядь», когда начал растапливать печь и вспомнил что не открыл заслонку на трубе. Распахнул все окна и двери и бегал с полотенцем, разгоняя дым.

Света все это время сидела, забившись в угол диванчика и законопатившись в плед. Невидящий взгляд, уставившийся куда-то в точку на стене, подрагивающие губы и шмыгающий нос.

Он опустился рядом с ней на диван, аккуратно поправил прядь волос и, словно боясь спугнуть, медленно приобнял. Его ладонь тихонько поглаживала ее спину, а губы сами шептали, что «все будет хорошо». Девушка прижалась к нему всем телом и через несколько мгновений разрыдалась. Изредка через всхлипывания доносилось «я к ней…”, «а она мне…» и ее вновь захватывали слезы… Будто боясь, что он куда-то пропадет, она обхватила его руками за шею и тихо-тихо что-то шептала. Кирыч крепко прижал ее к себе и тихонько покачивал, как маленькую.

Ближе к полуночи он почувствовал, что руки Светы ослабли, а всхлипывания прекратились, сменившись тихим посапыванием. Кирыч попытался высвободиться, чтобы уложить девушку, но она сквозь сон только крепче обхватила его шею. Аккуратно поправил плед и кое как устроившись поудобнее, он закрыл глаза. Сквозь полудрему он почувствовал, как на диван запрыгнула рыжая и свернулась клубочком у него под боком. Не день, а сплошная жопа.

Утром Кирыч почти насильно влил в Светку кружку чая и под предлогом выгулять собаку вытащил ее на улицу. Он прекрасно понимал, что сейчас ей нельзя дать замкнуться в себе и любым способом нужно разговорить, чтобы Свете хоть чуточку стало легче. Они медленно шли по дорожке в сторону леса, рыжая носилась вперёд и назад огненной стрелой, высунув язык. Нужно было что-то придумать, вот только что?

Они свернули на тропинку, идущую мимо сосен и убегающую куда-то вглубь. Кирыч шел, держа Свету за руку, искал способ ее разговорить, но в голову как назло ничего не лезло. Тропинка петляла, огибая деревья, и вила свою нить все дальше и дальше в тишину леса. Кирилл даже не заметил, как деревья расступились и хотел идти дальше, но перед ногами поперек тропы у самой поляны стояла Люська.

– Люцик, вперёд, пошли.

Он только начал поднимать ногу чтобы шагнуть вперёд, как собака предупреждающе зарычала.

– Ты с ума сошла что ли?

Рыжая рыкнула громче и показала зубы.

– Фу. Пошли говорю.

Колляха боком упёрлась в ноги Кирыча и явно давала понять, что дальше не пойдет. И никого не пустит. Света попыталась шагнуть вперёд, но рыжая рявкнула так, что здесь проще было разворачиваться и идти обратно.

– Люсенька, ну пойдем ещё чуточку? – Света присела на корточки перед собакой, но та только оттолкнула мордой девушку.

Кирыч оглядел поляну, пытаясь понять, что вызвало такую реакцию у собаки. Поляна как поляна. Таких по всему лесу миллионы, только тут два пенька по центру. И всё.

– Свет, она дальше не пойдет и нас не пустит, – Кирилл опустился на корточки перед собакой и потрепал ее за ухом, – молодец Люська, умница.

– Почему?

– Потому что у нее память лучше, чем у меня.

– При чем тут это?

Кирыч достал из кармана сигареты, неторопливо закурил и выпустив в небо тонкую струйку дыма сказал, глядя на два пня:

– Лет десять назад на этой поляне росло две сосны, так близко друг к другу, что казалось они обнимают друг друга. А потом кто-то одну срубил. Вон ту, – и он пальцем показал на пенек уже покрывшийся толстым слоем какой-то растительности.

– И чего?

– А вторая потом засохла, словно не могла жить одна.

– Бред.

– Может быть и бред, но как было, так и рассказываю.

– Ну и при чем тут Люська? Ее десять лет назад ещё не было.

– Не было. Тут немного другое, – Кирыч не знал стоит ли рассказывать Светке ту историю, которой гордиться он не мог априори. И что она скажет, услышав ее? Начнет жалеть? А ему это было не нужно.

– Что другое-то?

ирыч достал вторую сигарету, прикурил ее от первой и привалился спиной к сосне стоящей на краю поляны.

– Несколько лет назад, когда родители только привезли Люську…

И он рассказал ей про звонок Марины, как он упросил отца отвезти его на дачу и что потом произошло.

– … в горле напильником будто прошлись, а Люська под боком воет и дрожит вся. Потом уже Катейка с Женькой приехали, знатно я тогда от нее получил, а на утро Женька вторую сосну срубил. Чтобы мне не повадно было. Вот такие пироги с капустой. А Люська видимо место это хорошо запомнила.

– Ты совсем больной что ли на голову такое творить?

– Больной не больной, какая сейчас разница. Тогда мне казалось, что у меня в жизни смысла не было. Я думал так будет правильно. Мозги раскисли и поплыл.

– Дурак ты. А о родителях подумал?

– Нет. Ни о ком не думал. Тошно было так, что… Короче не важно.

– Ты больной, а если бы тогда веревка не лопнула?

– Тогда мы бы не встретились…

Света смотрела прямо ему в глаза и не могла понять, что Кирыч мог так сделать. Не вязалось все это с ним. Он всегда знал, что и как делать, а тут…

– Ты ее так сильно любил?

– Тогда казалось, что любил.

– А сейчас?

– А сейчас я понимаю, что это были гормоны, неустойчивая психика и низкая самооценка.