Тася

– Саша, а говорить ничего и не нужно. Тут камеры висят и забег вашей гостьи уж точно не пропустили.

Щеки Таси залило румянцем. За один день дважды своими пробежками повеселила людей. Хоть сквозь землю провались, все равно не забудут. Паникерша, блин.

– Ладно. Хорошо с вами сидеть, но мне ещё у «Венеры» надо пройти. Туфли у стойки стоят, больше не разбрасывайтесь. – Гоша с легкой укоризной посмотрел на Тасю. – Саш, а ты, если что, на кнопку жми, а не в ниндзю играй. Поняла?

– Угу.

– М-да… прикольно получилось. – сказала Лена, когда за охранником закрылась дверь. – Кому расскажешь – не поверят.

– Приколистка, ты лучше не забудь рассказать, как в подсобке верещала. – улыбнулась Саша. – До сих пор в ушах твои визги «Помогите, насилуют» стоят.

– А это не правда! Мы вдвоем с Тасей, правда?

– Угу, вдвоём. – кивнула девушка. – Мне похоже надо таблеточек успокоительных. Везде маньяки мерещатся. Есть что-нибудь?

– Сейчас сделаем. – Ленка хитро подмигнула и ускакала в подсобку.

Пару минут спустя она поставила на стол бутылку вина.

– Во! Успокоительное. Красное сухое. А? – с гордостью выпалила она. – Сейчас ещё салатик настрогаем, сыр покрошим и будем проводить восстанавливающие процедуры.

– Лен, нельзя же вроде. – неуверенно сказала Тася.

– Ну это на смене нельзя, а сейчас ещё не смена. Поэтому можно. Тем более в профилактических целях.

– Я даже не знаю…

– Блин, Саш, ну ты-то ей скажи?

Саша воровато посмотрела на двери и Ленка быстро их закрыла.

– Ну так-то мы вроде не напиваться собрались… Ну и у меня травма… Плюс у вас психологическая… Бокалы тащи уже!

– Секундочку!

Звякнули стеклом пузатые красавцы на высоких ножках, Ленка с проворством бармена откупорила и разлила вино.

– Ну… за здоровье?

Ближе к часу ночи хихикающие девушки решили, что нервную систему лечить нужно с осторожностью и четвертая бутылка сухого успокоительного будет лишней. Кое-как наведя порядок и все-таки расколошматив салатницу, Саша с Леной проводили Тасю до номера и, пожелав спокойной ночи, удалились по коридору, решая стоит ли проверять кнопку сегодня или можно считать, что лимит приключений на день уже исчерпан.

Тася закрыла замок и прямо в одежде упала на кровать. Завернувшись в покрывало, девушка немного поворочалась, устраиваясь поудобнее, и моментально провалилась в приятную темноту.

На маленькой поляне было очень весело. Играла какая-то музыка и раздавался переливчатый смех. Тася аккуратно отвела ветку в сторону и не поверила своим глазам. Посреди окружённого плотной стеной кустарника поляны танцевали полуобнажённые нимфы. На небольших валунах сидели сатиры, играющие на своих флейтах. Маленький костер тихо потрескивал, когда на угли капал жир с вращающейся на вертеле огромной ноги. Изредка один из сатиров отбрасывал свою флейту в сторону, делал пару глотков из амфоры, вытирал бороду и бросался к ближайшей девушке. Нимфа в самый последний момент уворачивалась и сатир со всего маха падал на землю, отчего по поляне звонкими ручейками растекался девичий смех. Оскорбленный таким поступком бородач возвращался на свое место, жадно припадал к вину и начинал наяривать на своей флейте веселую мелодию как можно громче. Нимфы же продолжали свои танцы, озорно переглядываясь, словно выбирая новую жертву.

Тася потерла глаза, не веря в увиденное, но на поляне веселье только набирало обороты. Несколько нимф вытащили в круг самого молодого сатира, завязали ему глаза и, скинув с себя полупрозрачные одежды, стали кружить вокруг него звеня золотистыми бубенчиками. Сатир хватал руками воздух, нимфы весело смеялись, стараясь пробежать как можно ближе. Одна девушка с вплетенными в волосы цветами решила проскочить почти вплотную и попалась в цепкие мохнатые руки. Играющие отбросили свои флейты, огласили поляну одобрительным рёвом и с завистью в глазах провожали сатира, уносящего свою добычу в кусты, в которых пряталась Тася.

Девушка испуганно попятилась назад, но почему-то кусты стали цепляться за одежду. Словно сговорившись между собой, корни хватались за лодыжки и Тася упала. Тихо шелестя перед ней раздвинулись ветви кустарника и на испуганную девушку уставился сатир с нимфой на руках. Обнаженная лесная фея игриво трепала бородку и смеялась, не замечая, как наливаются кровавой яростью глаза на лице сатира. Рот этого козлоногого ловеласа открылся и голосом Главвреда рявкнул так, что у Тася заложило уши.

– Лазарева! Где статья?

Раздался хлопок и все исчезло. Только где-то на грани слышимости можно было различить как звенит девичий смех.

Тася дернулась всем телом и проснулась. Стены номера, причудливо светящиеся бледно-розовым рассветом, чуть колышется тюль и тихий успокаивающий шум деревьев, который мягко баюкал растревоженое сознание своим:« Ш-ш-ш… спи-и-и… слыш-ш-шиш-шь…».

Девушка кое-как выбралась из покрывала, стянула с себя одежду и нырнула обратно в теплый плен подушек и одеяла.

Солнечный луч воровато поднимался по простыне, заглянул под подушку и, не найдя там ничего интересного, поднялся чуть выше. Немного поиграл с огненными кудрями, попробовал познакомиться с веснушками и, обидевшись на молчаливые пятнышки, аккуратно пощекотал ресницы. Пушистые рыжие крылышки чуть вздрогнули и лучик потрогал их снова. Ресницы сжались, как бутон цветка на закате, а потом резко распахнулись.

– Черт! – Тася поднялась рывком и несколько раз моргнула, прогоняя остатки сна.

Широко зевая, девушка побрела в ванную комнату и посмотрела в зеркало. Сонное отражение почему-то отказывалось льстить и недвусмысленно намекало, что хозяйке не помешал бы душ и хороший завтрак. Желательно холодненький и жидкий. Тася показала отражению средний палец, но к совету прислушалась.

Подставив лицо под струи воды, девушка почувствовала, как медленно просыпается каждая клеточка, стряхивая с себя остатки сонной паутины. Выбрав персиковый шампунь и намыв голову, она снова подошла к зеркалу. Отражение подмигнуло и показало большой палец. Тася послала ему воздушный поцелуй, намотала на голову полотенце и завернувшись в халат поскакала завтракать.

Саша брякала посудой в подсобке в гордом одиночестве. Растолкать Ленку с утра она не смогла, да и в принципе особой нужды в этом не было. Судя по всему, «Посейдон» в первую смену будет своеобразным отшельником. И слава богу. Меньше мороки.

– Ау? Есть кто живой? – Тася постучала по открытой двери подсобки.

Внутри что-то грохнулось с металлическим звуком, и девушка аккуратно заглянула внутрь. Из-за стеллажа появилась забинтованная рука, подняла небольшой сотейник и исчезла.

– Саша?

– Таська, ты? Заходи, чего там мнешься. Завтракать будешь? Я сейчас тут кастрюли нормально поставлю и чего-нибудь придумаем.

Саша, стоя на цыпочках, ставила на верхнюю полку сложенные друг в друга кастрюли.

– Чего буянишь тут? – спросила Тася.

– Да блин, сто раз говорила, что нам такие ведра не нужны! Забрали бы на главную кухню, так нет. «Вдруг пригодятся, а у вас не будет». Да я лучше лишний раз сбегаю в столовку, чем вечно о них запинаться.

– У-у-у… кто-то явно не с той ноги встал.

– И не го-во-ри. – Саша наконец смогла затолкать кастрюльную башню к самой стенке. – Ты-то как? Головушка не болит?

– Да нет вроде.

– Ты уже определись. Да. Нет. Или вроде. – хихикнула Саша. – Хлопья хочешь?

– Давай. Компанию составишь или как?

– Не вопрос. Тогда бери тарелки с ложками и дуй на террасу. Я сейчас.

Тася сидела, поджав ноги на небольшом диванчике с кружкой чая. Саша, буквально проглотив свой завтрак улетела, сокрушенно сказав, что это у Таси отдых, а ей ещё нужно работу работать.

Прямо энерджайзер какой-то. А вот на счет отдыха Саша немного ошиблась. Тася достала из кармана телефон и набрала номер великого и ужасного.

– Лазарева, если ты звонишь, чтобы опять жаловаться, то иди в… В общем не то время выбрала! – разразился главред