Торлон. Зимняя жара. Боец – Красный снег – Ложная правда

– Пока не знаю…

– Ладно, потом поблагодаришь. Даже из старичков не все тут бывают. У Ротрама в хозяйстве много мест неизведанных. Не для меня, конечно.

– Кто это была?

– Тиса. Не узнал что ли?

– А с ней кто?

– Ты про рыжую? – Бокинфал понимающе причмокнул. – Она тут из всех самая горячая. Слышал, её предками были шеважа, которые ещё в бытность Гера Однорукого[27 - Правитель Вайла’туна, отец Ракли] к нам в плен попали. Но девчонка хороша получилась. Никого не боится, стыда в ней ни на глоток, что с кем хочет, то и вытворяет. Ротрам её как-то даже в комнате запер, помнится, чтобы посидела и одумалась.

– В своей? – уточнил Валбур, со вздохом садясь.

– Если бы. Он у нас человек весьма порядочный и ничего лишнего себе не позволяет. Недавно почти женился.

– В который раз?

– На моем веку – в первый.

– А ты давно с ним знаком?

– С Ротрамом то? – Бокинфал встал с лежака и принялся лениво одеваться, снова хитро поглядывая на собеседника, который не без труда последовал его примеру. – Да уж порядочно. Ещё в мою бытность в замке познакомились. Собственно, из-за него я и решил сюда податься. Сперва как писарь. Ему человек понадобился, чтобы записи вести, по хозяйству и так, для потомства.

– Потому-то ты все тут и разнюхал?

– Можно и так сказать. – Он подошел к кожаной занавеске, показывая тем самым, что пора уходить. – Хотя я не любопытный. Просто внимательный. – Прислушался. Выглянул наружу. – Какая прелесть!

Мимо него в комнату вошла Тиса. Обнаженная, босиком, с подносом в руках. На подносе стояли два глиняных кубка. Улыбнувшись Валбуру, она поставила поднос на лежак и повернулась, чтобы удалиться.

– Это нам? – Бокинфал ласково удержал её за локоть.

– А разве тут ещё кто-то есть? Пейте, лучше спать будете.

Девушка нисколько не смущалась, отчего казалось, будто не она, а они раздеты.

– Молоко с медом, – сообщил Валбур, забирая один из кубков и принюхиваясь. – Такое детям перед сном дают.

– Не хочешь – не пей. – Тиса высвободила руку и поправила волосы. – Даром мил никогда не будешь.

– Это она о том, – пояснил Бокинфал, – что тут за все платит Ротрам.

– А вы, похоже, этого не цените, – добавила Тиса.

– Очень даже ценим, красавица. Уверен, что наш новый друг не унюхал ещё каких-нибудь травок, которые ты туда подмешала для острастки. Побудь с нами. Твое общество придает нам твердости. – Он попытался обнять её за плечи, но она ловко уклонилась и отступила назад. – Мы как раз о тебе говорили. Почему сюда никогда не приходит твоя Тина?

– Ей Отана вполне хватает.

– А чего не хватает тебе?

– Ну уж точно не тебя. – Она уверенно отстранила его руку, тянувшуюся к её крепкой груди.

– А твоя рыжая подруга?

– Что?

– Ей тут нравится?

– Спроси её сам при случае.

– Ты же знаешь, что когда такой случай возникает, мне меньше всего хочется говорить. Как её зовут, кстати?

– Кстати её зовут Шори.

– Очень мило! Наверное, на дикарском языке это означает «Пожар между ног» или «Каменная попка».

– Вообще-то она говорила, что это означает «Я дам тебе в зубы, если не перестанешь пороть чушь».

– Красивое имя.

– Ещё бы!

Разговаривая, они улыбались друг другу, и Валбур понимал, что для них все это просто забавная, ни к чему не обязывающая игра, которая приятно будоражит и развлекает, одновременно рождая и снимая напряжение. Он даже позавидовал Бокинфалу, потому что сам никогда бы не смог так запросто общаться с симпатичной да ещё и полностью раздетой девушкой, делая при этом вид, будто ничего не происходит. До сих пор отсутствие одежды на редкой собеседнице означало для него только одно, и это одно вовсе не предусматривало подобных разговоров.

Если в принесенный напиток и были примешены какие-то травы, то он их не ощущал. Выпил залпом и поставил кубок обратно на поднос. Молоко было почти горячим, мёд – приторно сладким. В сон не потянуло, но стало повеселее. Кабы не Бокинфал…

Если тот до сих пор не знал имени дикарки, видать, она здесь недавно. Да уж, чего только на свете ни происходит! Вот бы выведать, каким образом все эти столь разные люди собрались под одной крышей! Быть может, по сравнению с их историями его собственный путь сюда покажется занудной заурядностью.

– Вам пора идти, – заметила Тиса. – Да и нам спать пора.

– Ещё гостей ждете, – предположил Бокинфал, чем вызвал бурю негодования. – Ладно, ладно, я пошутил!

Девушка вытолкала его взашей, пинками и подзатыльниками. Все остались довольны.

До своей избы они шли молча. После расслабляющей жары на женской половине зимняя ночь показалась им ледяным безумием.

Когда приблизились к крыльцу, Валбур спохватился:

– А почему ты сказал, что Ротрам «почти» женился? Что помешало то?

– Понятия не имею. – Юноша толкнул плечом дверь и вошел в веселый хоровод ещё горящих лучин. – Веста[28 - Веста – знающая женщина, созревшая для семейной жизни. Невеста, напротив, для создания семьи не готова. Из попыток создать семью с невестой получается брак. Соединение с вестой считается достойным венцом.] у него была симпатичная. Кади её звали. Внучка одной местной сумасшедшей, о которой ты едва ли слышал. Закра – ничего это имя тебе не говорит?

– Вроде нет.

– Старуха ещё жива. – Он свернул на лестницу. Сверху раздавались голоса отходивших ко сну бойцов. – Пророчица она. Рассказывают, падение рода Ракли она предсказала и ещё много всего страшного любит наговаривать. А Кади это мало того, что из себя ничего была – я её сам пару раз видел – так ещё врачевать прекрасно умела.

– И что Ротрам с ней не поделил?

– А вот это мне как раз и неизвестно. Если будет желание, сам его спроси. Кажись, ты с ним накоротке.