Старый магнитофон

– Я перезапишу эту пленку, – процедил сквозь зубы, подкидывая дровишек в костер и укладываясь на покрывале рядом. – Завтра все изменится.

Утро встретило нас теплыми лучами: все-таки лето в этот раз радовало, и я поддался его безмятежному влиянию. Алиса вновь была свежа и весела, фотографируя каждый листочек на дереве. Я тоже засветился на пленке. Блин, сто лет уже не видел такую древность! Все-таки Григорий дал девочке главное – прочувствовать жизнь. И он не хотел вернуться… кажется.

– Гриша? – Я вдруг обратился к нему. Мы шагали все по той же тропинке, приятное щебетание птиц и лесная свежесть располагали к непринужденной беседе. – А ты сам… не хотел бы все вернуть? Изменить 2020-й, дать Алисе возможность… родиться заново?

Он улыбнулся. Беззастенчиво так, во все свои тридцать два и лишь покачал головой:

– Я думал про это часто, когда узнал про эту вашу лабораторию, но… ты знаешь, я бы ничего не смог исправить. И уничтожение информации, как ты предлагаешь, в моем случае не поможет.

– Можно уехать… в города, где экология почище, например.

Вместо ответа он промолчал и не проронил ни слова до самой лаборатории.

Да, мы дошли. И я увидел стену с монитора босса воочию.

Лес внезапно закончился, а за ним – длинная, как горизонт, но такая близкая, как трава у дома – мерцающая стена. За ней могло находиться что угодно, но Серега утверждал, что внутри лаборатория, и у меня, в принципе, не находилось оснований, чтобы ему не верить. Одним лишь шагом я мог изменить все, что пожелаю. Я уже дошел.

Григорий легонько пихнул меня в плечо, и мои губы растянулись в улыбке. Все-таки, передо мной была цель, а ноги почему-то дрожали.

– С ума сойти, – только и смог вымолвить. Ветер сорвал слова и унес обратно в чащу. Стало тихо.

– Ну, поздравляю тебя, – Зорин протянул руку, и я ее пожал. – Ты справился.

– Спасибо. Может, все-таки присоединишься? – я сделал шаг в сторону стены, но повернулся к мужчине лицом. Алиса крутилась возле него, изредка выглядывая из-за спины, будто боялась выйти и посмотреть поближе. Да я и сам, если честно, малость дрейфил.

– Это исключено, – он улыбнулся. – Если я и надумаю нырнуть в эту пучину, то смогу это сделать лишь спустя сто лет: нам с тобой нужен один и тот же год. Ходят слухи, что нужно ждать целый век, чтобы оказаться там же. Так что… это твое право.

– Стой-стой-стой, – я попятился, – то есть ты хочешь сказать, что из-за меня отказываешься? Ты все знал раньше?

– Нет, Иван, слушай…

– Папа, почему мы не идем? – Алиса дернула его за штанину. – Я тоже хочу за эту стену! Я хочу родиться здоровой, папа!

– Ох, родная моя, – он поцеловал ее в макушку, – если было бы все просто…

– И я не хочу ждать сто лет, папа! – она начала хныкать. За весь путь девочка была до неприличия прилежной, а теперь словно с цепи сорвалась.

– Пожалуй, стоило поговорить с ребенком раньше, – я упомянул как бы невзначай, задрав голову к небу. На нем ничего не отражалось: ни Луны, ни звезд, ни судеб. Только свечение от стены пронзало ночной воздух прозрачной дымкой.

– Алиса, – Гриша присел и хотел поднять дочь на руки, но та вырвалась. А через мгновение сиганула к стене. А еще через мгновение я понял, что теряю последнюю надежду. И полетел вперед.

Неподвижным остался только Гриша. Думаю, он болел за обоих: все-таки он сделал все, чтобы его дочь была счастливой в таких непростых условиях, а я… просто хотел вернуться, и он, кажется, понимал меня.

Понятно, что я обогнал девчонку через два шага, за спиной стало доноситься отчаянное топанье и сбивчивое дыхание ребенка, но я не мог уступить. Это – мое право! А у Алисы есть родитель, который несет за нее ответственность. Из нас двоих право прохода было только у меня.

Я коснулся стены, и приятный холод пронзил мое тело. Пульсирующая вибрация укрыла меня с головы до ног, и я шагнул внутрь. И на моем месте вы бы сделали точно так же.

* * *

Мне пришлось все рассказать. О том, как я очутился здесь, для чего, кто я такой. Человек передо мной потребовал объяснений. Он сидел за столом напротив, и его лицо скрывал капюшон. Пока я говорил, он не проронил ни слова. Но вот десять минут, как я закончил рассказ, а он все молчал. Я робко повторил:

– На моем месте вы поступили бы так же…

– Я был на твоем месте, Иван. И не осуждаю тебя, это твой выбор. Алиса могла бы вырасти здоровой девочкой, а может быть, и не могла, мы не знаем. Мы можем лишь переписать пленку, так? Финал наступит, так или иначе.

Фигура заговорила, и мне стало немного спокойнее. Но, если честно, напряжение никуда не пропало. Что, если здесь нужно платить? По-любому же есть какая-то пошлина, хотя с другой стороны, я же работник “ПИВ-КО”, у меня должны быть льготы, или…

– Как тебе снаружи, Иван?

– Неплохо, но я так и не понял, что это…

Мы находились в сером здании с выцветшей вывеской “ПИВ-КО”, и, когда заходил сюда, я даже успел немного выдохнуть: все-таки я сам хотел, чтобы лаборатория выглядела именно так, но вот снаружи…

Там гулял карнавал: тысячи маскарадных костюмов, песни, танцы, фокусы – все вокруг смешалось в один большой балаган. Мерцающей стены при этом здесь видно не было. Что ж, обратного пути нет – уже неплохо. Значит, я точно смогу попробовать.

– Эксперименты, конечно же! – человек воскликнул. Но мне это было неважно:

– Мне нужна лаборатория! Пропусти меня.

– Мы сейчас в ней. Ты еще не понял?

– Где установка? Лаборанты? Где реактивы? Как я должен понять, что нахожусь там, где должен? Я собственноручно набирал сюда людей! А вы вообще кто такой?

Человек залился смехом. Не скрывая своего отношения ко мне и происходящему, он просто начал неприкрыто хохотать, будто я тысячу лет его знаю, а это просто розыгрыш какой-то.

– Ну, Ванек, ты чего? Не признал меня? – человек скинул капюшон, и я тупо уставился на… своего босса. Серега явно был горд собой: грудь вперед, волосы назад, весь такой крутой. Но что он здесь делает? И к чему весь этот цирк с рассказом?

– Че за хрень, Серый? Ты как здесь оказался? Не мог меня с собой захватить, когда отправлял?

– Пардон, дружище, но таковы правила: каждый сам проходит этот путь. И я проходил такой же.

– Чего? Не понял…

– Я и вижу, – он хмыкнул и бесцеремонно взгромоздил ноги на стол. Прям как у нас в офисе. Ну-ну, уже освоился, я смотрю.

Минуту помолчали. Я тупо пялился на босса и пытался сложить два плюс два. Но логика никак не улавливалась. Получалось, что я пришел сюда по указу босса, который в тот же день взял и приехал сюда на вездеходе. Или нет?

– Ладно, Ванек. Я не стану тебя томить. Ты и так уже слишком задержался здесь. По крайней мере, я наконец понял, почему, – он взял в руки пульт, и жалюзи на окне вдруг поползли вверх. Я подскочил на месте. – Вот твоя Оля.

В два шага я приблизился и приник к стеклу. Господи… она живая! Он смотрит прямо и улыбается мне, в косы вплетены красные ленты, и зеленый лужок за ее спиной манил свежестью. Стоп. А где маскарад?

– Это картинка? Иллюзия? Что? – я повернулся к боссу, но он покачал головой:

– Это твое будущее. Прошлое нельзя изменить, как бы ты ни старался – это истина, мой друг. Но будущее полностью в твоих руках. История циклична, помнишь?

– Ты издеваешься? – я воскликнул. – О каком будущем ты говоришь? Оля неживая!

– А ты?