Идеальная иллюзия

– Похоже, славный малый.

– Не беспокойся, мы пойдем не ради него. Мы пойдем веселиться, пить и отлично проводить время!

– Хорошо. – Я покоряюсь ей, скрещивая руки на груди. – Тогда научи меня, как отлично проводить время.

– Для начала я сделаю тебе макияж.

Я киваю.

– По рукам. Но только после того, как мы разберемся со всем этим. – Я указываю на дюжину коробок, составленных перед нами в гостиной.

Мы с Карой долго таращимся на объем работы, с которой нам предстоит справиться прежде, чем доберемся до вечеринки. Как минимум две трети коробок нужно еще распаковать. Меня озадачивает то, что мы прозанимались этим все утро и почти никуда не продвинулись.

– Я забираю вещи обратно и возвращаюсь в общежитие, – тихо сообщаю я.

– Только попробуй. – Кара игриво пихает меня, и я невольно смеюсь.

* * *

Вечеринка, на которую рвалась Кара, находится всего в пяти минутах езды на такси.

Мы подъезжаем к Бикон-Хилл – престижному району, о проживании в котором большинство людей может только мечтать. Я обожаю этот район, потому что он всегда напоминает мне о Рождестве: вымощенные камнем дорожки, кирпичные таунхаусы и мигающие огни на колониальных фонарных столбах заставляют чувствовать меня так, будто я оказалась в романтической комедии.

Вечеринка проходит на третьем этаже таунхауса, который будто бы кричит: «Ты никогда не сможешь меня себе позволить». На лестничной площадке выстроилась огромная очередь тусовщиков, которые с нетерпением ожидают, когда их впустят внутрь. У большинства зажаты в руках красные пластиковые стаканчики, а несколько уже смятых скатываются вниз по ступенькам, когда все больше людей скрываются в главном зале. Я дергаю Кару за руку.

– Только посмотри на эту толпу, мы точно не попадем внутрь.

– Не волнуйся. Попадем. Я знаю одного парня.

Кара проталкивает нас выше и выше, пока мы не добираемся до входной двери. Там она обращается к высокому здоровенному вышибале и бормочет ему пару слов, которые я не могу разобрать. Он бегло оглядывает нас и кивает на дверь, отступая в сторону и пропуская нас внутрь.

«Вау, это было просто». Мне действительно нужно почаще выбираться в свет вместе с Карой. Похоже, у нее везде есть связи.

Центральный зал битком набит студентами. Здесь почти не протолкнуться; и, когда я оказалась в этом тесном пространстве, по моей груди тут же расползлось нервное, тревожное ощущение. Музыка в стиле тек-хаус разносится по всей комнате, а это – в сочетании с бесконечными, перекрикивающими друг друга голосами и разговорами – означает, что я едва ли слышу свой собственный голос. В толпе замечаю знакомые лица, некоторые из которых были моими однокурсниками, но они вряд ли знают меня, потому что у меня нет привычки с кем-то разговаривать во время занятий. Вместо этого я предпочитаю сливаться со своим местом в единое целое, насколько это возможно. Мое тело сталкивается с другими, пока Кара продолжает тянуть меня сквозь толпу людей, отчего я чувствую себя неловко.

Мы в конце концов протискиваемся к месту, где почти никого нет, и оказываемся в углу гостиной, которая превратилась в полноценный бар. Хозяин вечеринки действительно не пожалел денег. Хотя, будь я настолько богата, сделала бы точно так же.

– Я скоро вернусь! – кричит мне Кара. Но звучит как шепот среди какофонии звуков.

– Ты бросаешь меня? – Я не могу побороть беспомощные нотки, проскочившие в моем голосе.

– Я быстро. Нужно кое с кем поздороваться. – Она сжимает мою руку. – Меня не будет пять минут! Максимум. Обещаю!

– Хорошо, давай! – отвечаю я, подталкивая ее вперед. Мне, вероятно, следует выбраться из-под ее крыла и покинуть родовое гнездышко.

Мне почти стыдно за это, ведь я уже на втором курсе колледжа, а Кара до сих пор мой единственный друг. И, строго говоря, она даже не считается, потому что эту дружбу я завязала не в колледже, а задолго до него.

Я такая неудачница.

За барной стойкой расположены два окна во всю стену, распахнутых настежь, что позволяет полуночному ветерку проникать внутрь. Из квартиры открывается потрясающий вид на реку Чарльз, водная гладь которой блестит под шелковой дымкой лунного сияния. Это единственное, что здесь способно успокоить меня.

И хотя мне кажется, что большая часть моей жизни уже распланирована, я не могу отделаться от мысли, словно все должно было сложиться иначе. В детстве я разработала целый путеводитель к успешной жизни, который включает в себя степень в области архитектуры, чтобы однажды занять пост генерального директора компании моих родителей «Вудс энд Ко». Они являются одними из крупнейших подрядчиков недвижимости во всем штате Массачусетс. Родители внесли значительный вклад в благоустройство бостонского пейзажа, поэтому всякий раз, когда я смотрю в сторону реки Чарльз, во мне разгорается гордость. Мама и папа с юных лет готовили меня к тому, что после их ухода на пенсию я возглавлю компанию, и мне очень хочется оправдать их ожидания. Думаю, именно поэтому я так усердно училась в прошлом году, чтобы обеспечить себе хороший задел на будущее.

В этот самый момент меня с силой отодвигает в сторону особь мужского пола. Из-за темноты я не могу разглядеть его лица, только то, как он перегибается через стойку, чтобы выкрикнуть заказ бармену, показывая два пальца, в то время как его внимание полностью приковано к великолепной рыжеволосой девушке, почти вплотную стоящей справа.

– Никогда раньше не пробовала «Белый русский», – бормочет она с сильным египетским акцентом, пока ее пальцы обольстительно скользят по груди мужчины. – Но и американского плейбоя, кстати, тоже. Но я чувствую, что твой вкус мне понравится.

Когда он усмехается, потолочные стробоскопы на секунду освещают его лицо, но этого хватает, чтобы я узнала его.

Все мое тело напрягается.

Нет.

Нет, нет, нет, нет, нет, нет. Этого не может быть.

Только не он.

Я наклоняюсь, чтобы получше его рассмотреть.

Вот черт, я не ошиблась.

Его светлые волосы беспорядочными волнами спадают на лицо, отбрасывая тени на его голубые глаза, обрамленные длинными густыми ресницами. Те же самые скулы, широкие и хорошо очерченные. Легкая щетина, которой раньше не было, оттеняет волевой изгиб его челюсти.

Бицепсы выпирают под белой классической рубашкой, которая надета на нем, что привлекает внимание других девушек на танцполе. Они перешептываются между собой и хихикают, вероятно, думая о том, как избавиться от рыжеволосой, чтобы получить свою порцию общения с ним. Не могу их винить: он невероятно красивый мужчина.

Жаль, что нутро его полно дерьма.

Да уж. Мне нужно уйти. Сейчас же.

Если бы я только знала – боже, если бы я только знала, что перевелся именно он, что это его вечеринка…

Я поворачиваю голову в противоположном направлении и медленно пытаюсь отойти от него хотя бы на дюйм, но рыжеволосая продолжает подталкивать его ко мне.

«Я для них что, стена?»

Не буду врать, мне бы хотелось превратиться в нее прямо сейчас.

Его спина прижимается к моей, и я глупо задерживаю дыхание, чтобы проверить, смогу ли задохнуться и упасть замертво прямо на месте. По крайней мере, в этом маловероятном сценарии, – если он действительно случится, – я умру, зная, что мне не придется разговаривать с этим человеком.

– Ну, лучше пей до дна, детка, потому что «Белый русский» не единственное, что не даст тебе спать всю ночь, – рычит он рыженькой, его глубокий голос раздражает мою нервную систему. Бармен ставит перед ними два бокала с мартини, но никто из них не обращает внимания на напитки. Рыжая кокетливо смеется и притягивает мужчину к себе, впиваясь в его губы голодным поцелуем.

И-и-и-и-и это отличный момент, чтобы свалить.

Но когда я пытаюсь незаметно ускользнуть, он притягивает ее к своему телу, и они уже собираются прислониться ко мне, как мужчина чувствует, что «стена» куда-то подевалась, а буквально через несколько секунд…

…он и его спутница валятся на пол.

Толпа на пару мгновений замолкает, стараясь осознать, что происходит, пока парочка пытается подняться на ноги.