Идеальная иллюзия

– Что за х?.. – По его лицу пробегает замешательство.

Я пытаюсь отвернуться, что совершенно бесполезно, потому что меня буквально поймали на месте преступления. Быстро исчезнуть все-таки не получилось, и я практически ощущаю, как его презрительный и полный узнавания взгляд испепеляет мое тело.

– Ты. – Он одаривает меня самым мерзким угрюмым взглядом, который я когда-либо видела.

Набравшись храбрости, я медленно оборачиваюсь.

– Эм… – Я запинаюсь. – Чо как, приятель?

Бог ты мой. Я вообще слышу себя?

«Чо как, приятель? Серьезно? Это лучшее, на что ты способна, Алекс?»

Он поднимается с пола и начинает приближаться ко мне, пока гнев вытекает из него весьма осязаемыми волнами.

– Ты та девица из ресторана. Стерва. – Его голос буквально сочится неприкрытой желчью.

– Что, прости? – Я абсолютно растеряна. – Как ты меня только что назвал?

Вместо ответа на мой вопрос он смеется.

– Ты слышала меня. Стерва-официантка, которая от скуки решила поиграть в героя, чтобы не чувствовать себя пустым местом.

Как он посмел так сказать! Когда его вины было не меньше моей.

– Иди к черту. – Я усмехаюсь, а когда остатки самообладания рушатся, хватаю его мартини со стола и выплескиваю нахалу в лицо.

И тут же бросаюсь прямиком к выходу.

Глава вторая

Два года назад

– Вы бронировали столик, сэр?

Я нахожусь за стойкой хостес, а мои пальцы зависли над клавиатурой компьютера. Немного натянуто улыбаюсь стоящему передо мной мужчине и стараюсь выглядеть максимально естественно. Натянуть маску дружелюбия, чтобы поприветствовать гостей ресторана, как правило, не составляет труда. Но этот человек, очевидно, исключение.

Бдительный менеджер, стоящий в нескольких футах от меня и приветствующий гостей, – единственное, что заставляет меня вести себя наилучшим образом. До меня доносятся тихие разговоры людей, отдыхающих в своих кабинках, и звон винных бокалов, и я ничего так сильно не хочу, как обслужить любого другого гостя, но только не его.

Я наблюдаю за мужчиной, что стоит передо мной. На нем как обычно идеально скроенный костюм – на этот раз темно-синего цвета, а не черного, который он носил большую часть времени. Его светлые волосы разделены на прямой пробор и зачесаны назад, оставляя несколько прядей спадать на лоб, чтобы придать ему образ молодого Брэда Питта, известного как «Я стараюсь всем понравиться, но не сильно». Хотя я почти уверена, что он провел не меньше часа, укладывая волосы, прежде чем приехал сюда.

Словно по сигналу, уголки губ мужчины приподнимаются, один из них дергается быстрее, демонстрируя фирменную улыбочку, перед которой женщины любят преклоняться. Однако улыбка направлена не на меня, а на привлекательную девушку, которая прижимается к его боку. Мужчина ладонью скользит за спину своей спутницы, спускается по ее позвоночнику вниз, вдоль талии и останавливается на заднице.

Истинный джентльмен, как я погляжу.

Физически невозможно бороться с раздражением, отображающимся на моем лице.

Когда он заговаривает, его голос низкий и ровный, но взгляда от своей спутницы он не отрывает:

– Да. Столик на имя Дэниела Кэррингтона.

Конечно же, бронь имеется. Она была на одно и то же имя каждый раз, когда он посещал этот ресторан. Не понимаю, почему он так зациклен на том, чтобы вести себя по-идиотски.

– Дэниел Кэррингтон, – повторяю я, притворяясь, что печатаю.

Пальцами слегка касаюсь клавиатуры, просто чтобы заставить их подумать, что я проверяю наличие брони. Но мне даже стараться не нужно, я и так знаю, что она есть.

Каждую субботу после обеда он звонит в «Бэйзил Китчен», чтобы забронировать столик на двоих на семь часов вечера. Он всегда просит угловую кабинку прямо у окна – самое лучшее место во всем ресторане, по моему мнению. Меня тревожит то, что он уже на протяжении полутора месяцев занимает один и тот же столик, из-за чего другие завсегдатаи заведения действительно недовольны.

Но я ничего не могу с этим поделать. Парень, которому принадлежит ресторан, ведет какие-то дела с отцом Дэниела, Гарри Кэррингтоном, поэтому мы следуем строгому приказу – окружить отпрыска Гарри тошнотворно исключительным обслуживанием.

Я несколько раз щелкаю мышкой, делая вид, что просматриваю нашу базу данных в поисках его имени.

– Ах да, Дэниел Кэррингтон. Столик на двоих.

Конечно же, он в курсе, что я его прекрасно знаю. Я работаю полную смену в «Бэйзил Китчен» уже целое лето, и мое лицо – первое, что он видит, заходя в ресторан. Либо он слишком глуп и не узнает меня, либо рассчитывает на мое молчание.

Судя по всему, мы оба любим носить маски.

Я просто удивлена, что он не узнал меня. Не только из-за «Бэйзил Китчен», но и из-за нашей с ним давней истории.

Я знаю о Дэниеле Кэррингтоне и его семейном бизнесе с тех пор, как научилась понимать сложносочиненные предложения. Мои мама и папа не самые большие поклонники предприятия Кэррингтонов. Они являются крупнейшими застройщиками во всем Массачусетсе, а на их счету не менее половины роскошных жилых комплексов Бостона. Если в Бостоне появляется новый перспективный район, который подвергается реконструкции, за этим, скорее всего, стоит «Кэррингтон Энтерпрайзес». Это делает их одной из самых богатых семей в этом городе, а возможно, и во всем штате.

Гарри Кэррингтон даже украсил страницу «Форбс» в прошлом году, заняв семьдесят шестое место в списке «400 богатейших американцев». Не так уж и плохо, хотя он ясно дал понять всем журналистам, что планирует превратить эту цифру в однозначное число в ближайшие пять лет.

Очень амбициозный человек, пусть и придурок.

А мой отец неимоверно его презирает.

В прошлом у «Вудс энд Ко» были непростые отношения с «Кэррингтон Энтерпрайзес». Мне было пять лет, когда они вместе начали работать над масштабным проектом, но где-то на полпути все пошло под откос, потому что Гарри захотел использовать более дешевые строительные материалы, дабы сократить расходы. Мой отец упорно отказывался экономить на качестве, и тогда Гарри увидел в нем помеху для проекта, избавившись в итоге от «Вудс энд Ко».

Из-за этого компания родителей потеряла большую часть своего дохода, но мой отец держался за свои принципы добросовестности и честности до последнего. Он действительно хотел, чтобы эти ценности укоренились в самом ядре компании.

С тех пор «Вудс энд Ко» не участвовала ни в одном проекте с компанией Гарри, но из-за общей сферы деятельности избегать друг друга они были не в состоянии. Я множество раз посещала отраслевые выставки и конференции вместе с родителями, которые также бывал и Гарри; своими собственными глазами видела, как обе стороны натягивали фальшивые улыбки и притворялись, что не ненавидят друг друга до глубины души, пока болтали о будущем земельной собственности Бостона.

Иногда на этих выставках я замечала Дэниела. Он же никогда не обращал внимания на меня, – совсем как сейчас, – а только крутился вокруг деловых партнеров своего отца, которые были более чем счастливы развлекать его в течение всего дня, просто чтобы расположить к себе Гарри.

Он сильно изменился с того времени. Конечно, я уже много лет не посещала подобные мероприятия вместе с родителями, так что у нас давно не выдавалось случая пересечься. Последний раз, когда я видела Дэниела, ему было лет пятнадцать или шестнадцать – еще совсем мальчишка с растрепанными золотистыми волосами и нестерпимо мечтательными голубыми глазами. Уже тогда все знали, что он вырастет в поразительно красивого и обаятельного мужчину.

Я замечаю, как спутница Дэниела смотрит на него: земля разверзнется под ее ногами быстрее, чем ей в голову придет отвести от него взгляд.

И то, как Дэниел смотрит на нее в ответ, вызывает у меня приступ тошноты. Его томный взгляд медленно и неторопливо скользит по ее телу, задерживаясь на груди, прежде чем снова фокусируется на лице. В его глазах блестит голод, как будто он знает, что собирается сделать с ней сразу после обеда, а она ему это позволит.

Так происходит всегда.

Дэниел Кэррингтон всегда добивается своего, и сегодняшний вечер не станет исключением.

Я прочищаю горло, сжимая в руках два меню, которые взяла со стойки.