Идеальная иллюзия

– Знаешь, мне нравится мой рот таким, какой он есть, спасибо большое за совет. – Я натянуто улыбаюсь ему. – А вот что мне не нравится, так это богатенькие, властолюбивые мужчины, которые думают, что им все сойдет с рук. Никакие деньги мира не скроют эту отравляющую, мерзкую грязь внутри тебя. Поэтому вот тебе маленький кусочек возмездия.

И я делаю то, чего никогда бы не вообразила и через миллион лет.

Я хватаю бутылку шампанского и выливаю содержимое на Дэниела.

Весь ресторан взрывается вздохами и ахами от ужаса и шока.

Я выливаю все до последней капли на его голову, а когда бутылка опустошается, значимость совершенного мною поступка становится осязаемой, погружаясь глубоко в мой желудок.

Дыхание вырывается из меня короткими рывками. Глаза Дэниела едва ли не плавятся, пылают раскаленной яростью. Мой взгляд перескакивает с Дэниела на менеджера, который смотрит на меня с полнейшим разочарованием.

Мои руки безвольно падают по бокам.

– Надо полагать, я уволена, верно?

Менеджер с разочарованием кивает, что только подтверждает мои слова. Сгорая от стыда, я развязываю фартук и вручаю ему. Медленно удаляюсь прочь, но, прежде чем покинуть ресторан, киваю напоследок Марианне, признавая свое поражение. Выходя через стеклянные двери ресторана, я в окнах замечаю пристально наблюдающего за мной Дэниела. Он заглядывает мне прямо в глаза, а его челюсть сжата так крепко, что кажется, он ее сейчас вывихнет.

Именно тогда я понимаю, что наша с ним история не закончилась. Нисколько.

«Это лишь вопрос времени».

Глава четвертая

Настоящее время

– Что ты сделала?

Шок наводняет глаза Кары, пока я тащу ее с вечеринки Дэниела и усаживаю в такси.

– Я запаниковала, ладно? Не знала, что еще делать.

Я прижимаюсь лбом к окну, на секунду прикрывая глаза, чтобы осознать произошедшее. Обычно я не выливаю выпивку на мужчин, но почему-то мужчиной каждый раз оказывается именно Дэниел Кэррингтон.

Он пробуждает во мне самое худшее. А мы ведь даже не знакомы.

– Эм, может, не выплескивать ему в лицо напиток в этот раз? Знаешь, это стало бы неплохим началом, – услужливо предлагает Кара.

После увольнения из «Бэйзил Китчен» я направилась прямиком к Каре, чтобы рассказать ей все, что произошло. Хотя она была действительно впечатлена тем, что мне удалось провернуть эти трюки, чтобы спасти девочек, она также прекрасно понимала, что Дэниел при желании может предъявить мне обвинения из-за инцидента с шампанским. Я знала, на что способна его семья, и, увидев собственными глазами немалый размер его эго, ни за что не собиралась спускать ему такое с рук. Помню, с какой нервозностью дожидалась появления копов на пороге своего дома или какой-нибудь судебный иск. Мои ногти стали короткими и обломанными из-за того, что я постоянно их грызла в ожидании худшего.

Но, к счастью для себя, с тех самых пор я ничего не слышала о Дэниеле. Возможно, он посчитал, что я недостойна его потраченного времени. В конце концов, я была всего лишь малозначительным, мимолетным воспоминанием в грандиозном и роскошном образе жизни.

– Ничего не могу с собой поделать, Кара. Стоит мне посмотреть на его глупое, самодовольное лицо, как тут же начинаю думать о том, как навсегда стереть его в порошок.

Кровь закипает, растекаясь по венам словно раскаленная лава, от одной только мысли о Дэниеле. Ему очень повезло, что я не вулкан. Я поворачиваюсь к своей лучшей подруге, сдвинув брови на переносице.

– Более того, какого черта ты не сказала мне, что это вечеринка Дэниела Кэррингтона?

– Да потому что я не знала, – отвечает она. – Я только взяла приглашение от девушки, которая знала какого-то чувака, который знаком с ним лично. Откуда мне было знать, что Кэррингтон и есть тот парень с Ибицы?

Пожалуй, могла бы и сама догадаться. Если подумать, то я смутно припоминаю, как отец рассказывал, что Гарри отправил своего сына в Европу, где он должен был завести некоторые политические и деловые связи для расширения «Кэррингтон Энтерпрайзес». Видимо, Гарри не подозревал, что его сын способен думать только своим членом, который, как правило, все портит. И мне даже вообразить сложно, какое количество журналистов он навлек на себя после всего того, что учудил Дэниел, будучи в отъезде.

Мои родители, вероятно, уже разузнали последние новости и о его переводе в Бостонский университет, и, без сомнения, я услышу об этом завтра во время нашей еженедельной встречи.

– Сама не верю, я проделала это с ним. Снова.

Бьюсь лбом об окно в очередном приступе стыда. Таксист бросает на меня осторожный взгляд через зеркало заднего вида, а я притворяюсь, что не заметила.

– Знаешь, тебя могут обвинить в нападении, – нахмурившись, сообщает Кара.

– Да знаю я, – бормочу. Мне кажется, что если бы Дэниел хотел выдвинуть обвинения, то сделал бы это сразу после того, как я унизила его в «Бэйзил Китчен» несколько лет назад. Так что это хороший знак. Но теперь он может передумать. – Будем надеяться, что он этого не сделает, – добавляю я.

– Серьезно, Алекс. О чем, черт возьми, ты думала? – резко спрашивает Кара.

– Не знаю. – Слова застревают в горле. – Наверное… он просто снова разозлил меня. Вещи, которые он наговорил мне… я хотела сделать ему так же больно, как он сделал мне.

Признаваться в этом казалось ребячеством, но это правда. Никогда раньше я не хотела кого-то ранить. Всегда сохраняла хладнокровие. Мне потребовалось немало силы воли, когда Холли Хиггинс из восьмого класса высмеивала меня из-за нулевого размера груди. Когда она беспрестанно дразнила меня, особенно в присутствии парней, мне каждый раз хотелось наброситься на нее. Но я сдерживала себя. С тех пор мне хотелось сорваться на многих других людях по самым разным причинам, но я всегда гордилась своей сдержанностью, когда дело касалось нестабильных и переменчивых эмоций.

Но стоило Дэниелу Кэррингтону войти в мою жизнь, как все это улетучилось.

Такси подъезжает к нашему многоквартирному дому. Кара помогает мне выбраться и подхватывает меня под руку, когда мы заходим в лифт. Единственное, что я хочу сделать, – это смыть с себя сегодняшние события.

– Не знаю, смогу ли когда-нибудь оправиться от этого, – издаю стон я, как только мы попадаем в нашу квартиру.

Гостиная по-прежнему забита коробками, потому что мы так и не распаковали вещи перед началом вечеринки. Не обратив никакого внимания на царивший беспорядок из упаковочной ленты, пузырчатой пленки и изорванной бумаги, которые разбросаны по всему полу, я падаю на диван и зарываюсь лицом в подушку.

– Эй. – Голос Кары становится мягче, в нем ощущается сочувствие, когда она присаживается на край дивана и слабо улыбается мне. – Есть и хорошая новость. Ты второкурсница. Он старшекурсник. Думаю, вы вряд ли пересечетесь еще раз.

Кара, наверное, права. Сегодняшний день, вероятно, стал обычной случайностью, и я надеюсь не видеть Дэниела до конца моих дней в БУ.

Я снова вспоминаю, что сделала после того, как выплеснула выпивку ему в лицо, и чувствую себя униженной.

После я взяла и убежала. Буквально, натворила дел и смылась.

М-да, происходящее действительно творит чудеса с моей самооценкой.

* * *

На следующий день кампус Бостонского университета кишит первокурсниками, пытающимися вовремя попасть на свои лекции. Из-за толпы студентов, набившихся в узкие коридоры, как селедки в банке, я не в силах сдержать растущее во мне беспокойство от того, что могу снова столкнуться с Дэниелом Кэррингтоном.

К счастью, он так и не попался мне на глаза, потому сегодня я могу спать спокойно.

Я должна была во время ланча встретиться с Карой, но подруга написала, что задержится в библиотеке из-за группового проекта, так что я решаю купить тыквенно-кокосовые лепешки в одном из ресторанов на территории кампуса и уютно расположиться в парке по соседству. Это прекрасный, уединенный оазис, находящийся вдали от всей городской суеты, – идеальное место, чтобы насладиться едой в одиночестве.

Листья над моей головой уже начали желтеть, и я чувствую, как подкрадывается слабый холодок, сражаясь с теплом, оставшимся после лета. Еще недостаточно холодно, чтобы закутываться в теплые одежды, поэтому я пока довольствуюсь кардиганом.

В этот момент я слышу сигнал будильника, оповещающий меня о запланированном разговоре с родителями.

Я понимаю, что заранее назначать звонки маме и папе несколько странно, но это издержки их напряженной профессии. У родителей вся жизнь буквально расписана по минутам. Я свыклась с тем фактом, что «Вудс энд Ко» – их любимое детище, и большая часть усилий направлена на его взращивание, пока из него не вырастет могущественный титан строительной отрасли. Все детство меня передавали от няни к няне, потому что родители проводили в офисе бесконечно долгие часы. И я отчетливо помню то чувство одиночества, которое жило во мне годами и от которого я никак не могла избавиться. Теперь же я научилась жить с этим – или, по крайней мере, стараюсь жить.