Восставший из ада. Ночной народ

– Никто и не говорил… – начала она, но он не слушал. Когда вышел в прихожую, ударила молния вместе с громом: громко и ярко. Джулия побежала за ним, и еще одна вспышка последовала за предыдущей, а грохот раздался такой, что добрался до самых внутренностей. Рори уже преодолел пол-лестницы.

– Там ничего не было! – крикнула Джулия. Но он не услышал и поднялся на верхнюю площадку. Она побежала за ним, крикнув в тишине между раскатами:

– Не надо…

В этот раз Рори ее услышал. Или решил услышать. Когда она добралась до последней ступеньки, он ее ждал.

– Что-то не так?

Она скрыла смятение, пожав плечами, и тихо ответила:

– Ты ведешь себя глупо.

– Неужели?

– Это был просто гром.

Его лицо, освещенное светом из прихожей, неожиданно смягчилось, и Рори спросил:

– Почему ты обращаешься со мной, как с дерьмом?

– Ты просто устал.

– И все-таки, почему? – по-детски принялся настаивать он. – Что я тебе сделал?

– Все в порядке. На самом деле, Рори. Все в порядке.

Одни и те же убаюкивающие банальности, снова и снова.

Опять гром. А за грохотом слышался другой шум. Джулия прокляла неосторожность Фрэнка.

Рори развернулся и посмотрел на темную площадку.

– Ты это слышала?

– Нет.

Из-за выпивки он нетвердо стоял на ногах и отошел от нее. Джулия видела, как он исчезает во тьме. Вспышка молнии, пролившаяся из открытой двери спальни, на мгновение осветила его; потом снова тьма. Рори шел к сырой комнате. К Фрэнку.

– Подожди… – Джулия кинулась за ним.

Он не остановился, миновав последние несколько ярдов. Когда она подбежала к нему, Рори уже положил ладонь на дверную ручку.

Вдохновленная паникой, Джулия прикоснулась к его щеке:

– Я боюсь…

Рори, пошатываясь, обернулся к ней.

– Чего?

– Грозы.

Во мраке она видела лишь блеск его влажных глаз и ничего больше. Он заглотнул наживку или решил ее выплюнуть?

А потом Рори сказал:

– Бедняжка.

Заглотнул, возликовала она, и положила руку ему на ладонь, убирая ее от двери. Если бы Фрэнк сейчас просто вздохнул, все было бы потеряно.

– Бедняжка, – повторил Рори и обнял ее. Он плохо держал равновесие, свинцовым грузом повиснув у нее на руках.

– Пошли, – сказала Джулия, лаской уводя его прочь. Он, шатаясь, сделал несколько шагов, но потом потерял равновесие. Она отпустила его и оперлась о стену. Снова вспыхнула молния, и в ее свете она увидела, что он неотступно следит за ней, а его глаза мерцают.

– Я люблю тебя, – сказал Рори, подошел прямо к ней и так навалился на нее, что оказать отпор она просто не могла. Лицом прижался к ямке на шее, бормоча в нее комплименты. А потом принялся целовать. Джулии так хотелось его оттолкнуть. Так хотелось взять Рори за липкую вялую руку и показать ему отринувшего смерть монстра, с которым он чуть не столкнулся.

Но Фрэнк еще не был готов к такому противостоянию, пока нет. А потому Джулия пришлось терпеть ласки Рори и надеяться, что он быстро выдохнется.

– Почему бы нам не пойти вниз? – предложила она.

Он что-то пробормотал ей в шею, но с места не двинулся. Левую руку положил ей на грудь, правой – обнял за талию. Джулия позволила ему залезть ей под блузку. Воспротивившись сейчас, она бы только раззадорила мужа.

– Ты нужна мне, – прошептал Рори ей на ухо, подняв голову. Когда-то, полжизни назад, сердце Джулии подпрыгнуло бы от такого признания. Теперь она была умнее. Сердце не походило на акробата; в кольцах кишок ничего не щекотало. Тело всегда работало стабильно. Вдыхало воздух, гоняло кровь, измельчало и обрабатывало пищу. Думая так о своей анатомии, без всякой романтики – как о собрании естественных императивов, укорененных в плоти и крови, – Джулия с большей легкостью позволила Рори снять с себя блузку и прижаться лицом к груди. Ее нервные окончания исполнительно отреагировали на прикосновения языка, но опять же это был лишь урок физиологии. А сама Джулия, непоколебимая, пребывала под куполом черепа.

Рори принялся раздеваться сам; она мельком увидела его хваленый орган, которым он потерся о ее бедро. А потом он раздвинул ей ноги, стянул с нее трусы, не до конца, лишь бы не мешали. Джулия не сопротивлялась, не издала ни звука, когда Рори в нее вошел.

А он тут же принялся шуметь, слабые признания в любви и похоти сплелись воедино. Она слушала вполуха, пусть играет, зарывшись лицом в ее волосы.

Зажмурившись, Джулия пыталась себе представить лучшие дни, но молния испортила все грезы. Когда за светом раздался гром, она снова открыла глаза и заметила, что дверь в сырую комнату приоткрыта на два или три дюйма. В узкой щели виднелась поблескивающая фигура, наблюдающаяся за ними.

Джулия не могла толком разглядеть Фрэнка, но чувствовала его взгляд, от зависти и гнева такой острый, что он даже не сверлил, а резал. Но она не отвернулась, а все смотрела на эту тень, пока стоны Рори усиливались. И тут одна секунда переродилась в другую, и Джулия уже лежала на кровати, чувствуя под собой смятое свадебное платье, в то время как между ног у нее примостился черно-красный зверь, желая, чтобы она отведала его любви.

– Бедняжка, – сказал Рори и тут же заснул. Он лежал на кровати, все еще одетый; Джулия даже не пыталась его раздеть. Когда его храп стал ровным, она вышла из спальни и вернулась в сырую комнату.

Фрэнк стоял у окна, наблюдая за тем, как гроза уходит на юго-восток. Он сорвал жалюзи. Стены озарял свет от фонарей на улице.

– Он услышал тебя, – сказала Джулия.

– Мне надо было посмотреть на грозу, – просто ответил Фрэнк. – Мне это было нужно.

– Рори чуть не нашел тебя, черт побери.

Фрэнк покачал головой:

– Нет такой вещи как «чуть». – Потом замолчал, все еще смотря в окно, и через какое-то время продолжил: – Я хочу наружу. Я хочу снова все обрести.

– Я знаю.