Рэббит-Джон. Новая тайна

мы можем узнать, с кем дружил Бартольд Мейнер.

– И что нам это даст?

Дагмар задумалась.

– Наверное, ничего… Книга же нашлась. И какая разница, кто её сохранил и

кем был тот Горст.

– Давайте читать дальше.

Ещё полчаса наша весёлая компания изучала гроссбухи, затем Эмиль вздохнул и захлопнул том, который только что «лежал под микроскопом».

– Всё… Надоело… Кроме рубина в золотой оправе, ничего примечательного

здесь больше нет. Кольца, перстни, цепочки, кулоны и прочая дребедень. Да ещё

поставщик золота тот же Константин. Он не занимался ни серебром, ни

драгоценными камнями, лишь золотом, что видно по пометкам. Только мастера

сменяли друг друга, судя по почерку.

– Вы удовлетворили своё любопытство, молодёжь? – спросил Фальберт

Шварцман.

Дагмар вздохнула.

– Боюсь, что мы ничего не выясним, – слишком старое дело. Правильно

сказал Эмиль – современные тайны и то плохо раскрываются.

Шварцман-старший позвал архивариуса.

– Большое спасибо, вы можете забрать книги.

– Вы нашли то, что вам нужно было?

– Честно говоря – нет, зря потратили время. Если что – придём к вам ещё.

– Учтите, что скоро наш архив переведут в другое здание, это далеко отсюда.

– Тогда вам понадобятся мои услуги, – радостно произнёс Эмиль. – За один раз я всё, конечно, не перевезу, у вас очень много документов, но за несколько дней управлюсь.

Он протянул архивариусу пачку визиток с надписью «Эмиль Шварцман.

Грузоперевозки».

– Оставьте их на столе, – неприязненно произнёс Дон Кихот. – Я скажу

директору, он заберёт ваши карточки, а потом позвонит, если будет нужно.

Когда вся троица спустилась на первый этаж, Дагмар спросила Фальберта:

– А что за перстень у архивариуса на пальце? Что-то старинное и редкое?

– Печать масонов. Это что-то вроде тайного общества, которое, по слухам, произошло от древних рыцарских орденов, точный перевод этого названия – вольный каменщик.

– Как интересно! Он состоит в масонской ложе?

– Да нет, вряд ли, но мы иногда изготавливаем такие перстни. Порою в голову

людям забредает в голову идея возомнить себя членом богатого тайного общества,

они приходят к нам и заказывают подобную дребедень. Блажь, ничего больше. Но

эти перстни хорошо стоят, так что мы не в проигрыше.

– Максимилиан тоже у вас заказывал?

– Нет, ему перстень достался от дедушки или прадедушки.

Ювелирный заводик размещался в двухэтажном здании постройки

пятидесятых годов двадцатого века, с большими двухрамными окнами и

традиционной черепицей. Несмотря на старинный вид снаружи, внутри вся

обстановка блистала новизной: новенькие окна, просторные

мастерские, чистенькие белые столы, за которыми работали мастера и мастерицы в белых халатах, применяя самые современные инструменты.

Кроме обычных ювелирных изделий мастерская также производила часы,

которые расходились по всей Европе. И, кстати, немцы любят вкладывать деньги в золотые изделия и даже слитки, поэтому самородкам из мира разумных зверей

здесь были очень рады.

Когда все трое покидали заводик, они наткнулись на прыщавого парня

двадцати лет с длинными, давно не мытыми волосами. Чуть не сбили его с ног,

если точнее сказать.

– Рихард? Что ты здесь делаешь? У тебя нет дел? – строго спросил Фальберт.

– Я уже всё сделал, – изучая лица Эмиля и Дагмар, произнёс парень. Тон его