Пара из дома номер 9

– Нет.

– Ладно-ладно, тогда я просто закину это в морозилку и пойду. У меня сегодня работа.

Отец ничего не говорит, лишь стоит, наклонившись над ящиком в позе вопросительного знака. Тео видит очертания его лопаток сквозь рубашку-поло. Отец всегда хорошо одет – и Тео рад хотя бы этому, – каждый день принимает душ, брызгается одним и тем же лосьоном после бритья «Прада», которым пользуется уже много лет, и облачается в свои любимые хлопковые брюки и рубашку. В холода он надевает поверх рубашки добротный джемпер от «Ральф Лоран» с треугольным вырезом. Если бы отец позволил себе отступить от этой привычной рутины, Тео начал бы беспокоиться за него.

– Обязательно съешь лазанью. Она питательная.

– Ты слишком много суетишься. Как твоя мать.

Тео вспоминает свою прелестную мать, которая изнуряла себя бесплодными попытками сделать отца счастливым. Между его родителями было восемнадцать лет разницы в возрасте. Друзья в школе считали отца Тео его дедом. Это смущало Тео, хотя он, наверное, не возражал бы, если бы его отец вел себя как добрый дедушка. Тем не менее на друзей производило впечатление, когда отец иногда забирал его из школы на своей дорогой машине.

Как раз в тот момент, когда Тео собирается выйти из комнаты, его отец выпрямляется, отряхивая брюки. Он высок, даже выше, чем Тео, с такими же длинными конечностями и мощным сложением. Тео вынужден признать, что его отец по-прежнему красив и подтянут для своего возраста, потому что регулярно играет в гольф в клубе.

– Пойду поищу внизу, – заявляет он, проходя мимо Тео, но ни словом не упоминает о том, что именно ищет. – Не хочешь остаться и выпить чаю?

Черт. Теперь Тео будет чувствовать себя обязанным. – Если только быстро. У меня сегодня вечером смена. – Да, ты говорил.

Его отец хотел, чтобы он пошел в медицинскую школу, последовал по его стопам одиннадцатого размера. Он считает, что работа Тео в качестве шеф-повара – не более чем хобби. Тео все еще раздражают эти мысли, поэтому он старается не думать об этом.

– Пойду поставлю чайник, – сообщает Тео, но отец ничего не отвечает: он выходит за дверь, подошвы его ботинок постукивают по лакированному паркету.

Тео делает шаг к выходу из кабинета, но в глаза ему бросается что-то лежащее на отцовском столе. На нем царит безупречный порядок, как и везде в кабинете, даже после всех поисков, но на вставке из темно-зеленой кожи с мягкой подбивкой лежит газетная вырезка. Тео гадает, не связано ли это с его матерью. Отец навязчиво хранил все материалы, где когда-либо упоминалось ее имя, но при этом не хотел говорить о ее смерти. Тео подходит к столу и берет вырезку в руки – и сразу же видит, что она не имеет к его матери никакого отношения. Она датирована прошлой неделей и представляет собой небольшую заметку, всего в несколько абзацев, сопровождаемую фотографией, о молодой паре из деревни Беггарс-Нук в Уилтшире: эта пара нашла в саду на заднем дворе два трупа. Заголовок кричит «СКЕЛЕТЫ В СКЕЛТОН-ПЛЕЙС!» Имена супругов подчеркнуты красным цветом, как и еще одно имя – Роуз Грей.

А под заметкой кто-то написал:

«Найти ее».

6

Лорна

Идет проливной дождь, и Лорна бранится себе под нос, когда ткань ее зонтика внезапно срывается со спицы, так что тот дребезжит от ветра у нее над головой, больше не обеспечивая достаточного прикрытия для ее свежей прически. У стилиста, здоровенного парня по имени Марко, ушла целая вечность на то, чтобы гладко уложить ее волосы при помощи фена, а теперь они распушатся, как колокол. Она хотела хорошо выглядеть для Альберто, прилагала все усилия для их сегодняшнего свидания. Спустя почти два года совместной жизни Лорна опасается, что их отношения несколько остыли; она работает днем, а он задерживается допоздна, присматривая за принадлежащим ему баром. Лорна так и представляет, как он флиртует там с девушками, корча из себя Тома Круза из фильма «Коктейль». Почему, ну почему она всегда выбирает не тех мужчин? Слишком молодых. Слишком красивых. Слишком самовлюбленных. Через три месяца ей исполнится сорок один год. Она должна пересмотреть свой выбор… Но нет, долой унылые мысли! Это не в ее стиле. И вообще, Альберто обещал освободить вечер от работы в баре, чтобы они могли пойти потанцевать. Может быть, они смогут заново раздуть огонь страсти…

На Лорне легкий льняной блейзер поверх скучной гостиничной униформы (белая блузка и темно-зеленая юбка длиной до колена, хотя к ней она надела розовый шарф), ведь утром, когда она вышла из квартиры, было жарко. Босоножки на высокой платформе натирают ей пятки. К тому времени, как Лорна преодолеет десятиминутный путь до квартиры, в которой они живут вместе с Альберто, она будет вся мокрая. Но Лорна продолжает шагать через многолюдную площадь, стараясь не обращать внимания на боль в натертых пятках. Она не может остановиться, иначе кто-нибудь врежется ей в спину. Не то чтобы она жаловалась. Ей нравится шум и суета Сан-Себастьяна. Море сегодня неспокойное: злые белые волны накатывают на берег, и какой-то дурак катается на серфе в этой пене. Несмотря на плохую погоду, на пляже расположилась группа отдыхающих, решив, что ливень им не помеха.

Сегодня был тяжелый рабочий день. В отеле, где она работает администратором, как всегда в это время года, прорва клиентов. На этой неделе к ним заехало несколько семей из Великобритании, и некоторые из них жаловались на погоду: они не ожидали, что в начале мая в Англии будет жара, а в Испании – весенние ливни. Лорна направила их в сторону крытого бассейна с аквапарком. Она понимала их разочарование – они приехали в отпуск ради солнца, пляжа и уличных кафе, где подают та пас[7 - Тапас – в Испании любая закуска, подаваемая в баре к пиву или вину. Это могут быть как орешки, чипсы или маслины, так и самостоятельные блюда.]. Лорна чувствовала то же самое, когда только переехала сюда и удивлялась, что в Испании действительно идут дожди. Но ей здесь нравится, нравится их маленькая квартира с собственным двориком в красивом старинном здании на мощеной улице в Старом городе. И еда. Она могла бы каждый день есть паэлью, креветки и кальмаров, не говоря уже о пинчос[8 - Пинчо (мн. ч. пинчос) – небольшой бутерброд, легкая закуска, подаваемая в барах Испании к пиву или красному вину. В отличие от тапас, приготовление пинчо занимает больше времени; кроме того, пинчос не являются бесплатной закуской к напитку, а должны быть заказаны как самостоятельное блюдо.].

Лорна трогает кончики своих мокрых волос. Весь день, сидя за своим столом и наблюдая за постояльцами отеля, входящими в вестибюль, промокшими и разочарованными, она с нетерпением ждала, когда закончится смена. Тогда можно будет пойти в салон, где ей сделают прическу, – а теперь эта долгожданная прическа испорчена…

Еще через пять минут пути по лабиринту людных улиц и высоких каменных зданий с черными коваными балконами, возвышающихся по обе стороны, Лорна добирается до своей квартиры. Она проходит через огромную входную дверь в вестибюль. Движется по длинному узкому коридору, проходит мимо стеклянного лифта, посредством которого можно подняться на второй этаж, и выходит через другую дверь в конце коридора. Минует открытый двор, за которым, перпендикулярно один к другому, стоят два домика: ее и Мари. Глядя на фасад здания, никогда не подумаешь, что за ним скрывается все это.

Мари, миниатюрная женщина лет пятидесяти, с темными волосами до пояса, стоит у порога, выбивая пыль из придверного коврика.

– Buenas noches![9 - Добрый вечер! (исп.)] – окликает она, когда Лорна осторожно идет через двор, стараясь не оступиться на скользкой от дождя терракотовой плитке. Лорна улыбается и машет в ответ, понимая, что выглядит как мокрая мышь. Она входит в парадную дверь своего домика и попадает прямо в столовую-гостиную с деревянной лестницей, ведущей в мезонин, где располагается спальня с ванной комнатой. Кухня и гардеробная находятся в задней части квартиры, выходящей на задворки дома – на бетонированную баскетбольную площадку, расписанную граффити. Иногда Лорна слышит, как местные дети играют там в мяч или поздно вечером слушают музыку. Это успокаивает ее, дает ей почувствовать, что она не одна, когда Альберто задерживается на работе.

Она снимает мокрый блейзер и босоножки, наклоняется, чтобы осмотреть пятку, на которой образовалась мозоль. Потом идет в кухонный закуток, чтобы поставить чайник. Бутылка белого вина, лежащая в холодильнике, выглядит соблазнительно, но Лорна решает отказаться. Позже она сможет оттянуться так, как не делала этого уже целую вечность. Прислоняется к кухонной стойке, ожидая, пока чайник закипит, и смотрит на часы. Уже почти шесть. У нее должно быть достаточно времени, чтобы выпрямить волосы до возвращения Альберто. Он обещал вернуться к семи.

Тут Лорна замечает в раковине два винных бокала. Она была уверена, что помыла посуду перед уходом на работу сегодня утром. Она никогда не оставляет после себя беспорядок – кухня слишком мала для этого. Ей было бы неприятно видеть ее захламленной. Утром Лорна оставила Альберто в постели: он спал, прикрыв глаза загорелой рукой. Он сказал, что должен прийти в бар не раньше четырех часов дня. Так что же Альберто делал весь день и, что более важно, с кем? Она берет бокалы с вином и осматривает их на предмет следов губной помады. Ничего нет, и Лорна ставит их на место в раковину. «Это просто нелепо, – решает она. – Вот где кроется безумие». Обычно она не ведет себя так. Обычно она доверяет партнерам. Как выяснилось, слишком доверяет – предыдущий парень, Свен, бросил ее ради другой женщины спустя полтора года совместной жизни. Тогда Лорна жила в Амстердаме, уехав из Англии после того, как Саффи встретила Тома. После разрыва со Свеном она не захотела оставаться в Нидерландах и решила найти жилье в Испании. А через несколько месяцев встретила и полюбила Альберто. Высокого, подтянутого, загорелого Альберто, который на шесть лет младше ее. Лорна думала, что рядом с ним будет чувствовать себя моложе, но эффект оказался обратным.

Ее мобильный, который она положила на стойку, вибрирует, и она наклоняется, чтобы взять его. На экране высвечивается имя Саффи, и Лорна испытывает прилив радости, а затем – мимолетное чувство вины. Она не видела свою дочь с Рождества и скучает по ней.

– Привет, дорогая, – говорит она в трубку.

– Мама, – нерешительно выговаривает Саффи, Лорна сразу же настораживается. Она выпрямляется, представляя лицо дочери – такое красивое, но сейчас встревоженное.

– Все в порядке?

– Да… хотя нет. Случилось кое-что странное.

Никаких пустых фраз. Лорна любит это качество в своей дочери. Та всегда сразу переходит к делу.

– Выкладывай. – Лорна собирается с духом, готовясь выслушать рассказ об одной из бесчисленных катастроф, о которых она старается не беспокоиться, пока живет так далеко от своего единственного ребенка. В животе у нее образуется комок.

На линии трещат помехи, и Лорна переходит в гостиную, пытаясь вслушиваться в речь Саффи. Она только что сказала что-то о трупах?

– …десять дней назад в саду, когда строители копали… – Голос у нее сейчас совсем юный и потерянный.

Лорна опускается в свое кресло лаймового цвета, прижимая к уху мобильник и чувствуя, как тяжелеет ком в желудке.

– Что?

Челюсть у нее отвисает по мере того, как дочь вводит ее в курс дела. И почему Лорна узнает об этом только сейчас? Саффи сказала, что это случилось десять дней назад.

– Полиция собирается поговорить с бабушкой, хотя я еще не знаю когда, – продолжает дочь. – Ты не знаешь точно, когда она купила коттедж? Конечно, бабушка говорила нам, что это было в семидесятых годах прошлого века, но она могла ошибиться…

Лорна подбирает под себя ноги. Дождь промочил насквозь ее блузку, и теперь ей холодно и сыро.

– Понятия не имею. Я даже не знала о Скелтон-Плейс, пока она не рассказала нам о нем в прошлом году. Насколько я знаю, сама она там никогда не жила.

– У тебя ведь есть на него документы? Там должно быть написано, когда бабушка его купила.

Лорна хмурится.

– Да, они у меня где-то есть… Я их поищу. Но полиция, наверное, уже откопала все эти сведения.

– Даже если так, я бы хотела знать, – отвечает Саффи. – И неплохо бы найти список жильцов.

– Лучше обратись к ее поверенному… Я посмотрю, есть ли у меня этот список.

Саффи не должна разбираться с этим в одиночку. Лорна знает, как ее дочь дружна со своей бабушкой. Их связывает то, чего никогда не было между Лорной и ее матерью. Она, конечно, любит мать, но они всегда были такими разными… Ее мать всегда держалась особняком, не желая принимать участия в жизни общества, и в результате Лорна в юном возрасте стала бунтовать. Пьянки и вечеринки в четырнадцать лет, беременность в пятнадцать. Мама называла ее юной дикаркой, однако смирилась с этим, пусть и неохотно. Саффи была самым большим подарком, который Лорна могла сделать своей матери, чтобы возместить свое поведение. Тихая, прилежная девочка, которая предпочитала оставаться дома в субботу вечером, а не ходить на вечеринки. На сердце у Лорны становилось тепло, когда она видела, как сильно ее мать и ее дочь любят друг друга. Но болезнь Альцгеймера разрушила эту тихую идиллию – в основном для Саффи.

– Я приеду в Англию, – неожиданно говорит Лорна. – Могу я остановиться у вас в коттедже? Я бы хотела посмотреть на него.

– Приедешь? Но… тебе не нужно никуда ехать. В этом нет необходимости.

Лорна проглатывает разочарование.

– Я хочу увидеть тебя. Я скучаю по тебе. И маму я тоже давно не видела. И я могу помочь тебе во всем этом разобраться.