Созидание 4—5

Был экзотической специей в блюде,
Вещью случайной средь приобретений,
Ветра порывом, над сонною гладью
Жизни моей пролетевшим внезапно,
Мимо спеша…
Только будь ты неладен,
Если лишишь меня этого завтра!

Роман Рудневский/подборка стихов

Техасский блюз

Нет, это не танец осколков дождя,
Не ветры рыдают над прерией лунной!
Все это мой блюз, он звучит для тебя, —
Послушай, как чувства вплетаются в струны!
Тоску погрузи в тень опущенных век,
Пусть мысли летят словно пальцы в пассаже!
Под музыку блюза грусти человек,
А ночь никому ничего не расскажет.
Нет, это не песня уставших гитар —
Динамики рвет стон скорбящего сердца!
И болью утрат, переполненный бар,
Подхвачен волною пронзительных терций.
Вернись же туда, где в промокшем пальто
Кружила под блюз наша юная Эми!
Как тот же мотив напевая потом,
Смеялась сквозь слезы, прощаясь со всеми…
Вернись в каждый зал, где играя на бис,
Искали в толпе самый близкий из взглядов…
Как птицей взмывали и падали вниз
Надежды безумцев на дно водопада.
Давай же со мной, раздели этот груз:
Нет права забыть и судьбе покориться!
Мы дышим, покуда живёт этот блюз,
Покуда на музыку память ложится!

Неприветной землёй молчаливой Руси

Неприветной землёй молчаливой Руси,
Не жалея себя, в лоб простывшим ветрам
Я дорогой крутой, по камням да грязи,
По непаханным сроду, бескрайним лугам.
Далеко-далеко, там, где травы поют,
Где под солнцем искрится речная вода,
Мой мятущийся дух свой отыщет приют,
В тех местах, где никто не бывал никогда.
Но не будет легко, сколько край не ищи,
И земля под ногами не станет ровней:
Вот и тело мое обвивают плющи,
И воды не испить до скончания дней.
Только листья шумят, и вокруг никого…
Вместо сердца по ветру тумана клочок,
Стихнет жгучая боль, глубоко-глубоко,
И услышит душа: – «На восток, на восток!»
Ангел смерти за плечи обнимет легко
И бесстрастно прочтет, как заученный стих:
– Покорись, ибо горе твое велико,
Ибо жил в темноте и любви не постиг.
Ты был занят собой, нетерпим и жесток,
Пусть любовь не жалела ни слез, ни свечей,
Трепещи предо мной, как иссохший листок, —
Не дышать тебе вечностью райских полей.
Ты бежал по земле от себя и небес,
Но во всем есть у Господа мудрый расчет!
Все имеет конец, не бывает чудес —
Помолчит и добавит: – Пора бы на взлет.
Высоко-высоко, где нет ночи и дня,
На хрустальных вратах, что незримы живым,
Выбьют имя твое и, в набат прозвоня,
Морем слез повезут к берегам неземным.
Не жалея себя, в лоб простывшим ветрам,
Поползешь в темноте по камням да пыли,
По непаханым сроду бескрайним лугам,
В край, где вьется река, и поют ковыли.

Родники

Оставьте молчаливые укоры,
Благословите, если повезет
Сорвать с окон опущенные шторы,
А вместе с ними – занавесь невзгод!
Пошлите к черту, если жалко пуха —
Пускай метелью занесет следы…
Лишь пожелайте крепкой силы духа,
Вполшага у заветной высоты.
И там, в иной системе измерений,
Где родниками изумрудный свет,
В счастливом мире наших отражений
Больной душе откроется ответ…
Как в худшем из возможных проявлений,
Забытого родства не утая,
Мы встретились за несколько мгновений
До близких нам реалий бытия.
И если ж так, пусть пронесутся ночи
Бегущею неоновой строкой,
Без лишних пауз, запятых и точек,