Плоды земли

– Люди говорят.

– Да у кого ж ее было покупать? Ведь это пустошь.

– Да, да.

– А поту он положил на эту землю немало!

– Они говорят, это государственная земля. – Ингер ничего не поняла и сказала:

– Ну, может быть. Уж не Олина это говорила?

– Не помню кто, – ответил лопарь, шныряя по сторонам лукавыми глазами.

Ингер удивлялась, что он ничего не выпрашивает, Ос-Андерс всегда что-нибудь выпрашивал, как все лопари; они всегда клянчат. Ос-Андерс сидит ковыряет в своей глиняной трубке и раскуривает ее. Вот так трубка, он курит и дымит так, что все его старое сморщенное лицо превращается в руническую надпись.

– Ну, мне незачем спрашивать, твои ли это дети, – подлизывается он, – до того они похожи на тебя. Вылитая ты, когда была маленькой!

Ингер была урод и страшилище – разумеется, это глупо; но она все-таки вспыхнула от гордости. Даже лопарь может обрадовать материнское сердце.

– Если б мешок твой был не так набит, я бы дала тебе кой-чего, – сказала она.

– Нет, не беспокойся!

Ингер с ребенком уходит в дом, а Элесеус тем временем остается с лопарем.

Они отлично ладят друг с другом, мальчик видит в мешке у лопаря что-то чудное, мохнатое, хочет потрогать. Собака возле повизгивает и взлаивает.

Когда Ингер выходит с припасами, она слегка вскрикивает и садится на пороге:

– Что это у тебя? – спрашивает она.

– Ничего. Заяц.

– Я видела.

– Парнишка твой захотел посмотреть. Собака подняла его сегодня и прикончила.

– Вот тебе еда! – сказала Ингер.

Глава V

Старинным опытом установлено, что неурожаи следуют один за другим по крайней мере два года подряд. Исаак набрался терпения и примирился со своей судьбой. Ячмень сгорел, сбор сена был посредственный, но картошка как будто опять выправлялась, так что хоть и было плохо, но до голода еще далеко. У Исаака же были вдобавок дрова да бревна для стройки, которые можно было свезти в село, а так как по всему берегу шел лов сельдей, то денег на покупку дров у людей было вдоволь. Уж не перст ли провидения, что ячмень не уродился? Где бы он стал молотить его без овина с током? Пусть хоть перст провидения, в конце концов, не беда.

Другое дело, что появились новые загвоздки и тревожили его. Что такое сказал Ингер летом какой-то лопарь – что он не купил землю? Разве ему надо покупать, зачем это? Земля лежала себе полеживала, лес стоял-постаивал, он все обработал, построил жилье в непроходимой глуши, кормил свою семью и свою скотину, никому не был должен и работал, работал без устали. Бывая в селе, он много раз собирался потолковать с ленсманом, но все откладывал; ленсмана не очень хвалили, а Исаак был неречист. Что он скажет, когда придет, как объяснит, в чем дело?

Однажды зимой ленсман сам приехал к новоселам, с ним был человек и пропасть бумаг в портфеле – и был это сам ленсман Гейслер. Он увидел большой открытый бугор, очищенный от леса и ровно круглившийся под снегом, подумал, что все пространство также обработано, и сказал:

– Да ведь это большое поместье; что ж ты думаешь, такую штуку можно получить задаром?

Вот оно! У Исаака сердце захолонуло от страха, и он не ответил.

– Тебе бы следовало приехать ко мне и купить землю, – сказал ленсман.

– Так.

Ленсман говорил об оценке, размежевании, обложении, – сказал: государственный налог, – и по мере разъяснения слова его казались Исааку все менее и менее несообразными. Ленсман обратился к своему спутнику:

– Ну, ты, таксатор, как велико угодье?

Но не стал ждать ответа и записал площадь участка наобум. Спросил Исаака о количестве возов сена, мер картофеля. А как же им быть с межеванием? Ведь нельзя же произвести размежеванье в лесу по пояс в сугробах, а летом сюда не добраться. Во сколько сам Исаак считает лес и выгон?

Этого Исаак не знал; до сих пор он считал своим все, что видел. Ленсман сказал, что казна требует определенного надела.

– Чем больше у тебя участок, тем дороже он стоит, – сказал он.

– Так.

– Да. И дают тебе не все, сколько ты схватишь глазом, а по твоей потребности.

– Так.

Ингер принесла молока, и ленсман с провожатым стали пить. Она принесла еще. Это ленсман-то строгий? Он даже погладил Элесеуса по голове и спросил:

– Он играет в камешки? Покажи камни. Что это такое? Какие тяжелые, должно быть, в них какой-нибудь металл.

– Таких в горах очень много, – сказал Исаак. Ленсман вернулся к делу:

– Наверно, тебе всего дороже земля на юг и на запад? – спросил он Исаака.

– Скажем: четверть мили на юг?

– Целых четверть мили на юг?

– Целых четверть мили! – воскликнул его спутник.

– Не два же аршина обрабатываешь, – оборвал ленсман.

– А что стоит четверть мили? – спросил Исаак.

– Не знаю, да и никто не знает. Я назначу невысокую цену, ведь это глушь, за много миль от жилья, и никаких средств сообщения.

– Да, но целых четверть мили! – опять вмешался спутник.

Ленсман записал четверть мили на юг и спросил:

– А в сторону скал?

– Тут мне надо бы до воды. Там большое озеро, – ответил Исаак.